Густав Эмар - Сурикэ

• Название: Сурикэ
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85255-648-3

---

— Я его не знаю, — сказала Свет Лесов после нескольких минут молчания, — и это меня удивляет, — прибавила она. — Впрочем, весьма просто: ведь сегодня в первый раз я слышу о нем. Вы уверены, что его так зовут?

— Вполне уверена, — отвечала Марта, смеясь, — но только я забыла сказать прозвище, данное ему его собратьями-охотниками.

— А! Скажите же, может быть…

— Его друзья называют его Сурикэ, — прервала ее с шаловливой улыбкой Марта.

— Сурикэ! — вскричала Свет Лесов, всплеснув руками.

— Вы его знаете? — спросила Марта.

— Знаю ли я Сурикэ? О, да! Я его знаю с давних пор, милая крошка. Я его уважаю и люблю и никогда не буду в состоянии отблагодарить его; это прекраснейший и благороднейший молодой человек, какого я только когда-либо встречала.

— С каким жаром вы говорите о нем!

— Я никогда не наговорюсь достаточно хорошо об этом человеке; несколько раз он спасал меня от голодной смерти. Но никогда я не видала его иначе как в минуты нужды.

— А, дорогая, как я счастлива, что это слышу; мне тоже он спас жизнь.

— Да, — пробормотала с очаровательной улыбкой Свет Лесов, — помогать другим для него вошло в привычку. Но тише, вот они приближаются. Сурикэ не любит слушать, когда его хвалят.

— Они оживленно о чем-то говорят, — сказала Марта, — уж не худые ли известия они нам несут?

— Увы! Милое дитя, — отвечала с подавленным вздохом Свет Лесов, — можем ли мы ожидать чего другого в этой несчастной стране. Но вот и они, послушаем, что они нам сообщат.

Меренвиль и Сурикэ быстро вскарабкались по покатости крутого берега и очутились в нескольких шагах от дам, которым вежливо поклонились.

— Не нас ли вы ищете, господа? — спросила с нежной улыбкой Свет Лесов.

— Да, вас, — отвечал граф. — Убежище, которое я выбрал вам, так же как графине и моим детям, не может более вас защищать.

— Я это предчувствовала, — пробормотала Свет Лесов и потом громко прибавила: — Что же случилось, граф?

— Час тому назад прибыл курьер и сообщил, что битва началась со всех сторон и что англичане обладают грозными силами и, быть может, дня через два они будут перед этой крепостью. К тому же я получил приказание от Монкальма прибыть к нему как можно скорее в Карильон, и я вынужден ехать сегодня занять мой пост.

— Ах! — вскричала Марта. — Когда же будет конец этой ужасной войне?

— Когда французы будут подавлены, — отвечал граф глухим голосом.

— Боже! Что вы говорите, граф?

— Истину, дорогое дитя, но идите, не будем оставаться здесь долее. Хотя и кажется, что в окрестностях все покойно, но, несмотря на близость форта, нас могут атаковать врасплох партизаны из Виргинии. Идите же, дорогою я вам сообщу меры, которые я должен был принять для вашей безопасности.

— Идем! Идем! — проговорила, вся дрожа, Марта.

Все оставили берег. Сурикэ шел впереди; он внимательно осматривал деревья; обе женщины и граф шли скоро, насколько было возможно; однако же Сурикэ, казалось, беспокоился, некоторое движение, происходившее в лесу и которое было понятно охотнику, заставило его удвоить предосторожность.

Вдруг он остановился, поднял Марту на руки и сделал знак графу последовать со Светом Лесов его примеру, но она отказалась от предложенной ей помощи и бегом направилась за Сурикэ и графом.

Внезапно послышался в недалеком расстоянии ужасный воинственный крик, и почти в ту же минуту показались бежавшие сломя голову человек двадцать ирокезов в своих живописных военных костюмах.

Они вдруг остановились.

Набег не удался; Сурикэ засел в груде камней, то есть в развалинах выдающегося поста крепости, почти исчезнувшего, но все еще могущего, по крайней мере в течение часа, защитить тех, кто нуждался в убежище.

Краснокожие или, вернее сказать, партизаны, переодетые краснокожими, очутились под огнем форта, и две бомбы, попавшие в самую середину и положившие семь человек на месте, отрезвили нападавших, и они исчезли так же быстро, как и появились, хотя охотник и граф успели послать им вслед еще две пули.

Итак, зачинщики потеряли девять человек убитыми из-за того только, чтобы убедиться, что гарнизон форта Дюкен был настороже.

Немножко дорого!

— Идем! Теперь, по крайней мере, нам нечего бояться, — сказал Сурикэ.

Все пустились в путь. Крепость была не более как на расстоянии ружейного выстрела.

— Посмотрите, — проговорил Сурикэ, проходя мимо неприятельских трупов, — посмотрите, граф, это не краснокожие — это белые… англичане, они свирепее индейцев; они скальпируют не только мужчин, но даже женщин и детей; вот какую войну ведет с нами эта нация.

— Какой позор! — отвечал граф, отворачиваясь с отвращением.

— Г-н Лебо, — сказала в волнении Марта, — позволите ли вы мне поблагодарить вас.

— Я исполнил только свою обязанность, — отвечал молодой человек, — вам служить — уже само по себе награда.

— Не знаю почему, г-н Лебо, но, несмотря на все, что вы сделали для меня, не знаю почему, мне кажется… может быть, я ошибаюсь… — Она остановилась с шаловливой улыбкой.

— Не понимаю, — отвечал изумленным тоном молодой человек.

— Я хочу сказать, как мне кажется, вы чувствуете ко мне, как бы это выразиться, что-то вроде… нерасположения, да, именно, нерасположения.

— Я?

— Да, вы.

— О, мадемуазель! — вскричал печальным тоном молодой человек. — Можете ли вы это думать?

— Ведь обстоятельства подтверждают мое предположение.

— Этого быть не может; я только вас одну люблю и одною вами восхищаюсь; одно ваше слово, одно движение, один взгляд ваших нежных глаз — и я готов пожертвовать жизнью. О, мадемуазель, вы разбиваете мое сердце; как я осмелюсь теперь показаться вам на глаза?

— Я вас успокою, — отвечала Марта с прелестной улыбкой. — Теперь сознаюсь, что я ошиблась и раскаиваюсь; не говорите много, г-н Лебо, — прибавила она. — Вы говорите немного, но имеете дар в нескольких словах ясно поставить вопрос и ответить на него; впрочем, вы, может быть, вовсе не думаете того, что сказали мне.

— О, если бы я смел, то, может быть, мне удалось бы убедить вас, что я и вполовину не выразил того, что испытывал каждый раз, когда мне выпадало счастье видеть хоть на минуту вас.

— Ваши слова, г-н Лебо, ясны, и тот, кто вас не понимает, — умышленно притворяется; что же до меня — я вас вполне поняла. Сказать ли вам?

— Я с радостью вас слушаю.

— Я хотела сказать вам, что я обладаю хорошею памятью; я никогда не забываю, — продолжала она, ударяя на каждом слове, — да, я не забываю того, что раз мне сказано, что бы то ни было.

— Слишком много чести для меня!

— Теперь мы хорошо поняли друг друга, не правда ли? — спросила Марта.

— О, да.

— Итак, теперь вы не будете более избегать встречи со мною?

— Никогда. Я не знаю почему, но мне казалось, что вы презираете меня.

— Мне вас презирать? С какой стати?

— Не простой ли я только охотник?

— Но вы сами желаете быть им, и от вас зависит изменить свое положение.

— Все говорят мне так, это правда, но я счастлив таким, каким я есть; свободный как воздух, я принадлежу только себе. На что лучшее я могу надеяться? В особенности же теперь, когда я знаю, что вы не гнушаетесь мною, я вполне счастлив.

— Хорошо, г-н Лебо. Я также счастлива, узнав, что и я ошибалась.

— Клянусь вам еще раз в том, что вы заблуждались! Продолжая такой задушевный разговор, молодые люди не нашли дорогу слишком длинною, напротив, может быть, она даже показалась им слишком короткою.

Войдя в крепость, молодая девушка простилась с Шарлем, сказав ему только:

— Надеюсь, мы скоро увидимся.

Охотник почтительно поклонился и удалился, все более погружаясь в свои мысли.

Конечно, он был бы чрезвычайно удивлен, если бы кто-нибудь сказал ему, что он имел с молодою девушкою самое определенное объяснение в любви.

Это ему сердце говорило, и он с молодой девушкой дал ему свободу; сам же он не помнил даже слов, произнесенных им; прелестнее же всего было его отчаяние, что он не умел воспользоваться случаем, чтобы узнать чувства молодой девушки к себе.

Что касается Марты, такой наивной и чистой, то она любила и дала себе слово при первой же встрече с молот дым человеком заставить его объясниться в своих чувствах.

Это ей удалось; успех превзошел ее ожидания.

— Мне удалось заставить его признаться, что он любит меня; я это знала давно, но какой огонь, какое красноречие и глубина души! Он любит меня почти так же, как и я его; к несчастью, он через час все позабудет; что за странный характер; у него какое-то недоверие к самому себе, которое всегда удерживает его во всем, что бы он ни начинал, если только возле него нет человека, который его хорошо понимает и заботится, чтобы он был на своем месте.

Пока молодая девушка рассуждала так, граф Меренвиль, Шарль Лебо, Бесследный и Тареа собрались на совет под председательством начальника форта с целью принять необходимые меры, чтобы провести живыми и невредимыми пятерых женщин в Луизиану, где у графа в окрестностях Нового Орлеана, была прекрасная плантация.