Уилбур Смит - Божество реки

• Название: Божество реки
• Автор: Уилбур Смит
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-7027-0123-2

В основу увлекательного романа легла подлинная история пылкой и преданной любви, изложенная на папирусах, обнаруженных в гробнице неизвестной древнеегипетской царицы.

Это рассказ раба-евнуха по имени Таита — врача, философа, поэта, инженера и астронома, ментора царицы с младенчества и до её смерти.

---

Я без труда находил время каждый день посещать конюшни, устроенные на скорую руку в Городе Мертвых. Кобыла Терпение всегда выбегала ко мне навстречу, и я давал ей лепешку. Мне частенько удавалось увести царевича Мемнона от матери и нянек и захватить с собой к лошадям. Я приносил его на плечах, и он верещал от восторга, как только видел лошадей.

Я сажал царевича на колени и скакал с ним на Терпении вдоль реки, а он цокал языком и подпрыгивал на попке, подражая мне, когда я подгонял лошадь, заставляя идти галопом. Я следил за тем, чтобы не попадаться на глаза Тану во время этих прогулок. Он еще не простил меня, и, если бы увидел своего сына на спине проклятой лошади, моей жизни наверняка угрожала бы серьезная опасность.

Кроме того, я проводил много времени в оружейной мастерской погребального храма фараона, где с помощью лучших мастеров построил свою первую колесницу. Именно здесь, придумывая новые экипажи, я изобрел способ борьбы с колесницами гиксосов, который стал нашей главной защитой от их смертоносных атак. Это были простые деревянные колья, заостренные с обоих концов. Острия кольев закалялись на огне. Любой пехотинец без труда нес до десятка таких кольев. При приближении отряда колесниц колья втыкали в землю под углом так, чтобы их острия находились на уровне груди лошади. Наши воины располагались позади барьера острых кольев и стреляли из-за него по колесницам из луков.

Когда я показал колья Тану, он в первый раз после нашего спора о лошадях крепко обнял меня и сказал:

— Ну, слава Богу, ты не стал злиться на меня всю жизнь, как какой-нибудь старик.

Я понял, что отчасти он уже простил меня. Однако я чуть было не потерял его доброе расположение из-за происшествия с колесницей Таиты.

Мои работники закончили наконец первую колесницу. Передок и борта мы сплели из расщепленного бамбука, как корзину. Колесную ось сделали из древесины акации. Колеса надевались на кованые шипы из бронзы, смазанные бараньим жиром, а на колесах со спицами были бронзовые ободы. Колесница получилась настолько легкой, что двое колесничих могли поднять и перенести ее через неровности почвы там. где лошади не могли протащить. Даже я понял, что мы создали шедевр, и работники назвали ее «колесницей Таиты». Я не стал возражать.

Мы с Гуи запрягли двух наших лучших лошадей — Терпение и Клинка — и отправились в первую поездку. Нам потребовалось время, чтобы научиться управлять упряжкой, но мы учились быстро, а лошади уже умели ходить в паре и многое подсказывали нам. В конце концов мы научились мчаться по ровной земле и круто разворачивать колесницу на полном галопе.

Когда мы прискакали обратно в конюшни, раскрасневшиеся от долгой езды и переполненные восторгом победы, оба были убеждены, что наша колесница гораздо быстрее и удобнее в управлении, чем экипажи гиксосов. Мы испытывали и доделывали мое творение еще десять дней, иногда даже работая при свете светильников до последней ночной стражи, пока я наконец не почувствовал себя удовлетворенным и не решился показать его Тану.

Тан крайне неохотно пришел в конюшню и долго не хотел влезать в колесницу вместе со мной.

— Я не верю ни в эту твою штуковину, ни в этих проклятых тварей, которые ее таскают, — ворчал он. Но я в конце концов убедил его, он настороженно ступил на пол колесницы, и мы поехали.

Сначала я гнал лошадей рысью, а потом, когда почувствовал, что Тан расслабился и, вопреки своему предубеждению, стал даже наслаждаться скоростью, начал подгонять лошадей, и они пошли легким галопом.

— Смотри, как быстро. Ты сможешь налететь на врага раньше, чем он заметит тебя! — с восторгом заорал я.

Тан рассмеялся в первый раз за все это время. Это подбодрило меня.

— На ладьях ты правишь на реке. На колесницах ты будешь править на суше. Если у тебя будут и ладьи, и колесницы, ты будешь править всем миром. — Я не стал унижать дорогие его сердцу ладьи и не делал невыгодных сравнений.

— И это все, на что ты способен? — закричал он, стараясь перекрыть ветер и грохот копыт. — При хорошем попутном ветре «Дыхание Гора» идет быстрее! — Тан врал и просто бросал мне вызов.

— Держись крепче за борта и дыши поглубже, — предупредил я его. — Сейчас ты узнаешь, как летают орлы. — И я отпустил поводья Терпения и Клинка.

Никто еще не мчался с такой скоростью. Ветер обжигал глаза, слезы срывались с них и летели назад.

— О, сладкое дыхание Исиды — восторженно закричал Тан. — Да это… — Я так и не узнал, что это было. Тан не закончил свою мысль, потому что в тот самый момент правое колесо налетело на камень и разлетелось на мелкие кусочки.

Колесница перевернулась и кувырком полетела вперед, а нас с Таном выбросило высоко в воздух. Я ударился о землю с такой силой, что, наверное, долго не смог бы прийти в себя, если бы меня не тревожила реакция Тана на этот маленький несчастный случай. Ведь он мог погубить все мои планы и мечты!

Не чувствуя боли, я вскочил на ноги и увидел, как Тан, окровавленный, поднимается в двадцати шагах от меня. Его покрывал толстый слой пыли, на половине лица кожа была содрана. Пытаясь сохранить чувство собственного достоинства, он выпрямился и, шатаясь, подошел к разбитой колеснице.

Долго смотрел на обломки моего творения, а потом вдруг зарычал, как раненый бык, и пнул колесницу с такой силой, что она перевернулась, как детская игрушка. Не глядя в мою сторону, он повернулся на пятках и, хромая, пошел прочь. Я не видел его целую неделю, а когда мы снова встретились, никто из нас не упоминал о колеснице.

Я думаю, этим бы дело и кончилось и мы бы так и не снарядили наш первый отряд конницы, если бы упрямство моей госпожи не превосходило даже упрямство ее возлюбленного. Она отдала мне первоначальный приказ и теперь не желала отменять его. Когда Тан попытался склонить ее к этому, он только сделал мое положение более прочным. Мы с Гуи восстановили колесницу через три дня и сделали еще одну такую же.

К тому времени, когда бальзамировщики погребальной молельни завершили ритуальные семьдесят дней мумификации, у нас уже был готов первый отряд из пятидесяти колесниц, и мы обучали своих колесничих управлять лошадьми.

ПОСЛЕ возвращения во дворец Мемнона с кровавых равнин у Абнуба госпожа моя занялась государственными делами, которые легли на ее плечи вместе со званием правительницы Египта. Много часов проводила она со своими министрами и советниками.

И вот теперь первоначальное образование, полученное от меня во дворце на Элефантине, начало приносить плоды. Я научил ее безошибочно находить путь в лабиринте власти и влияний. Ей исполнился только двадцать один год, но она стала истинной царицей и правила, как подобает царице.

Не редко приходилось сталкиваться с трудностями, которые беспокоили ее или сбивали с толку. Тогда посылала за мной, и я бросал работу в оружейной, конюшне или в комнатах писцов, где она поселила меня, в противоположном крыле дворца и спешил в зал аудиенций.

Временами я проводил несколько дней подряд у трона, помогая принимать сложные решения. И снова моя способность читать по губам, не слыша голоса человека, послужила мне. Какой-нибудь вельможа, стоя в задних рядах присутствующих, не понимал, что я подробно передаю его слова царице и она знает все коварные замыслы, которые он обсуждает со своим соседом. Лостра скоро прославилась мудростью и проницательностью. Никому из нас не приходилось отдыхать в те трудные и тревожные дни.

Хотя дни наши были полны забот, ночью мы также не находили покоя, поскольку военные и государственные советы продолжались далеко за полночь. Едва успевали справиться с одной бедой, как другая напасть грозила нам. С каждым днем гиксосы становились все сильнее и Тану было труднее удерживать реку.

Мало-помалу нами овладевали отчаяние и чувство обреченности. Мужчины редко улыбались и почти не смеялись. Даже играющие дети вели себя тихо. Стоило посмотреть на противоположный берег реки, и мы видели, как враг собирается с силами и становится опаснее с каждым днем.

Через семьдесят дней завершился обряд мумификации фараона. Мои усилия по сохранению тела царя оказались очень успешными, и глава гильдии бальзамировщиков похвалил меня в присутствии моей госпожи. Он не обнаружил ни малейшего признака разложения, когда вынул тело из кувшина, и даже царская печень, орган, быстрее всех подверженный гниению, хорошо сохранилась.

Тело царя положили на плиту диорита в погребальной молельне, и глава гильдии бальзамировщиков, вставив в ноздрю заостренную ложку, вычистил содержимое черепа, которое под воздействием рассола стало твердым, как сыр. Затем, пока фараон находился в позе зародыша, его положили в ванну с селитрой, только голову оставив над поверхностью раствора. Когда же вынули из ванны через тридцать дней, все слои жира растворились, а верхние слои кожи отстали от мяса по всему телу, кроме головы.