Уилбур Смит - Божество реки

• Название: Божество реки
• Автор: Уилбур Смит
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-7027-0123-2

В основу увлекательного романа легла подлинная история пылкой и преданной любви, изложенная на папирусах, обнаруженных в гробнице неизвестной древнеегипетской царицы.

Это рассказ раба-евнуха по имени Таита — врача, философа, поэта, инженера и астронома, ментора царицы с младенчества и до её смерти.

---

Первый оросительный канал был уже перед нами, когда другой строй колесниц развернулся и помчался на наш отряд колоннами по три колесницы в ряд. Наши стрелы сыпались на них, но они неслись вперед. Лошади фыркали и тяжело дышали, разинув красные рты, а возничие криками подбадривали их. Я видел, как Тан дважды пускал стрелы, но всякий раз они либо ударялись о бронзовые пластины, либо летели мимо, так как колесницы постоянно подпрыгивали и поворачивали, объезжая неровности. Упряжки с грохотом врезались в наш строй и пробили черепаху из сомкнутых щитов.

Двое из воинов, несшие носилки фараона, были разрублены на куски колесными ножами, и раненый царь повалился на землю. Я упал на колени рядом с ним и прикрыл его своим телом от пик гиксосов, но колесницы промчались, не задерживаясь. Они всячески старались не застрять в толпе врагов и не оказаться в окружении, а потому пронеслись прежде, чем мечи воинов достали их. Потом развернулись, построились и покатились на нас снова.

Тан протянул мне руку и поднял на ноги.

— Если тебя убьют, кто сочинит о нас оду? — выбранил меня, а потом крикнул своим людям. Они подняли носилки с царем и побежали к ближайшему каналу. Я слышал визг осей несущихся на нас колесниц, но не оглядывался. В обычных обстоятельствах я довольно хороший бегун, но теперь обогнал воинов с носилками так далеко, как будто их ноги были прикованы к земле цепями. Попытался перескочить через канаву, но она оказалась слишком широкой, и я упал в грязь по колено. Колесница, преследовавшая меня, ударилась колесом о край канавы, и колесо разлетелось, а сама повозка перевернулась и чуть не раздавила меня, но я сумел увернуться.

Синие быстро зарубили мечами лошадей и ездоков, беспомощно барахтавшихся в грязи, а я, воспользовавшись временным затишьем, вброд подошел к колеснице.

Задранное к небу колесо еще вращалось. Я положил на него руку и остановил, затем снова раскрутил и посмотрел, как оно вертится. Я стоял там не долго, не спел даже дыхание перевести, но и этого мне оказалось достаточно, чтобы узнать о конструкции колеса столько, сколько не знает никакой гиксос. И у меня появились даже первые мысли о том, как его можно улучшить.

— Клянусь музыкой в заднице Сета, Таита, нас тут всех перебьют, пока ты будешь мечтать! — заорал на меня Крат.

Я стряхнул оцепенение и схватил изогнутый лук с подставки на борту колесницы и стрелу из колчана. Мне хотелось осмотреть их на досуге. Я отправился вброд через канал с луком и стрелой в руках в тот самый момент, когда отряд колесниц с грохотом покатился назад, осыпая нас стрелами.

Воины, тащившие царя, опередили меня на сто шагов. Я был последним в нашем маленьком отряде. Возничие в бессильной злобе орали за моей спиной, так как не могли преследовать нас, и выпускали в меня стрелу за стрелой. Одна из них угодила мне в плечо, но наконечник не пробил кожи и стрела отскочила, оставив небольшой красный синяк, который я обнаружил много позже.

Хотя я намного отстал от остальных, нагнал носильщиков, когда они подошли к основному руслу Нила. На берегу реки толпились спасшиеся воины. Почти все были безоружны и лишь немногие были целы. Всех их переполняло одно единственное желание — вернуться как можно скорее на ладьи, привезшие их сюда из Фив.

Тан нашел меня в толпе и подозвал, когда носилки поднесли к берегу.

— Я передаю фараона тебе. Отвези на борт царской барки и сделай все возможное, чтобы спасти его жизнь.

— Когда ты вернешься на борт?

— Мой долг находиться здесь, с моими воинами. Я должен спасти всех, кого только можно, и погрузить на корабли.

Он отвернулся и пошел прочь, выбирая сотников и командиров отрядов и выкрикивая команды среди толпы, в которую превратилось разбитое войско.

Я подошел к царю и встал на колени у носилок. Мамос был еще жив. Я быстро осмотрел его и обнаружил, что он вот-вот потеряет сознание. Кожа у него была липкой и холодной, как у пресмыкающегося, а дыхание не было глубоким. Вокруг обломка древка виднелся лишь небольшой ободок крови, просочившейся из раны, но когда я приложил к груди ухо, то услышал, как с каждым вздохом в легких бурлит кровь. Из уголка рта медленно сбегала красная змейка. Я понял: если хочу спасти царя, то должен действовать быстро. Крикнул лодку, чтобы отвезти его на барку. Воины, несшие носилки, подняли фараона и положили в маленькую лодку. Я сел рядом с ним, и мы погребли к огромной барке государства, стоявшей на якоре посередине реки.

ВСЯ ЦАРСКАЯ свита столпилась на палубе барки, завидев наше приближение. На борту находились стайка царских жен и придворные и жрецы, не принимавшие участия в битве. Среди остальных я узнал свою госпожу. За руку она держала сына, ее бледное лицо выражало беспокойство. Как только люди заглянули в нашу лодку и увидели на носилках царя, а на лице у него кровь, которую я не успел стереть, раздался ужасный вопль тревоги и печали. Женщины визжали и плакали, а мужчины выли в отчаянии, как псы.

Моя госпожа стояла ближе всех жен, когда носилки с царем подняли на борт и поставили на палубу. Как старшая жена она должна была первой подойти к нему. Остальные отступили, чтобы дать ей место. Лостра наклонилась и отерла с осунувшегося лица грязь и кровь. Мамос узнал ее — я слышал, как он слабо произнес имя и попросил привести сына. Госпожа подозвала царевича, и фараон, тихо улыбнувшись, попытался коснуться ребенка рукой, но не хватило сил, и рука снова упала на носилки.

Я приказал отнести фараона в каюту, а госпожа быстро подошла ко мне и тихо спросила с тревогой в голосе:

— Что с Таном? Жив? О, Таита, скажи мне, его не убил этот ужасный враг?

— Он цел и невредим, его ничто не берет. Я рассказывал тебе видение, посланное лабиринтами. Все это было там. Но теперь я должен идти к царю. Мне понадобится твоя помощь. Оставь Мемнона нянькам и иди со мной.

Меня все еще покрывала сохнущая корка черной грязи, как, впрочем, и фараона, поскольку мы с ним упали в одну канаву. Я попросил царицу Лостру и двух других царских жен раздеть его, помыть и положить на чистые белые простыни, а сам вернулся на палубу и велел морякам черпать ведрами воду, в которой умылся. Я никогда не провожу операций грязным, так как по собственному опыту убедился: грязь, неизвестно почему, плохо действует на пациента и способствует образованию гноя и воспаления.

Пока я умывался, смотрел на восточный берег, где наши воины столпились на небольшом пятачке под защитой канала и заболоченных полей. Эта жалкая толпа когда-то была гордым и могучим войском. Теперь меня наполняли страх и стыд. Потом я увидел, как Тан ходит широкими шагами среди этой толпы и везде, где бы он ни появлялся, воины поднимаются из грязи и возникает какое-то подобие дисциплины. Один раз ветер даже донес до барки обрывки не очень-то уверенных криков приветствия.

Если теперь враг пошлет пехоту через болота и топи, разгром будет полным. Не выживет никто из нашего могучего войска, и даже Тан не сможет оказать врагу серьезного сопротивления. Однако, сколько я ни всматривался на Восток, я не мог разглядеть на равнине строя пехотинцев со щитами и поднятыми копьями.

Ужасная туча пыли все еще висела над равниной Абнуба, и колесницы хозяйничали на ней, но, если не будет нападения вражеской пехоты, Тану удастся кое-что сделать сегодня. Этот урок я запомню, он пригодится нам через многие годы. Колесницы могут выиграть сражение, но только пехота способна закрепить победу.

Судьба войска на берегу реки зависела теперь исключительно от Тана. Мне же предстояло другое сражение — битва со смертью в каюте царской барки.

— НАДЕЖДА еще не совсем потеряна, — прошептал я госпоже, вернувшись к царю. — Тан собирает войска, и если кто-либо из живущих на земле может спасти Египет от гибели, так это он. Потом я подошел к царю и на какое-то время забыл обо всем, кроме пациента. По своему обыкновению, я бормотал мысли вслух, осматривая рану. Судя по водяным часам, прошло меньше часа с тех пор, как смертоносная стрела попала в цель, и все же плоть вокруг отломанного древка успела вспухнуть и побагроветь.

— Стрелу нужно извлечь. Если оставить наконечник в груди, он умрет до рассвета. — Я думал, что царь не слышит меня, когда говорил это, но Мамос открыл глаза и посмотрел на меня.

— Буду ли я жить?

— Надежда всегда есть. — Мои слова прозвучали легковесно и неискренне. Я понял это, царь тоже понял это.

— Благодарю тебя, Таита. Я знаю, ты постараешься спасти меня, и прощаю тебе твою вину, если тебе это не удастся. — Он поступил великодушно, так как многие врачи до меня поплатились жизнью за то, что позволили царю уйти в мир иной.

— Наконечник стрелы вошел глубоко. Будет очень больно, но я дам порошка красного шепена, сонного цветка, чтобы успокоить боль.

— Где моя старшая жена, царица Лостра? — спросил царь, и моя госпожа немедленно ответила: