Уилбур Смит - В поисках древних кладов

• Название: В поисках древних кладов
• Автор: Уилбур Смит
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0231-Х

1860 год. Брат и сестра Баллантайн отправляются из Лондона в джунгли Африки. Их ждут изнурительные походы по безводной местности, смертельные схватки с дикими зверями и туземцами, поиски сокровищ в таинственных городах погибшей древней цивилизации. Герои то и дело оказываются на волосок от гибели: им приходится вступить в борьбу с кровожадными пиратами и алчными работорговцами, изведать муки голода и коварство вождей африканских племен.

---

Если он не проявит твердость, придется заполнять бесконечные формы и декларации, и повсюду его будут встречать протянутая рука и жадное подмигивание. Нет, на этот раз все будет по-другому. Это корабль военно-морского флота Ее Величества.

— Мистер Денхэм, — громко приказал Клинтон. — Выдайте вахтенным на якорной стоянке пистолеты и абордажные сабли и следите, чтобы никто не поднимался на борт без разрешения вахтенного офицера.

Он отошел в сторону и обменялся с Зугой коротким рукопожатием; за время плавания у них обнаружилось мало общего, и прощание вышло прохладным.

— Нет слов, чтобы отблагодарить вас, сэр, — безучастно произнес Зуга.

— Это мой долг, майор. — Но взгляд Зуги уже был устремлен на сержанта Черута, выстроившего своих людей на баке. Они были в полном походном снаряжении, после утомительной поездки им не терпелось сойти на берег.

— Мне нужно позаботиться о людях, капитан, — извинился Зуга и поспешил на бак.

Клинтон повернулся к Робин и настойчиво заглянул в зеленые глаза.

— Прошу вас, оставьте небольшой сувенир на память, — тихо произнес он.

Вместо ответа Робин вынула из уха дешевую стразовую сережку. Они пожали друг другу руки, и небольшое украшение скользнуло в его ладонь. Он быстро прикоснулся к нему губами и положил в карман.

— Я буду ждать, — повторил он. — Десять лет, пятьдесят лет.

С приливом «Черный смех» поднялся по протоку, до отлива выгрузил на каменный причал несметные запасы Африканской экспедиции Баллантайнов, двумя часами позже отдал швартовы и развернулся наперерез спадающей воде, высоким носом вниз по протоку.

Стоя на юте, Клинтон Кодрингтон смотрел, как ширится полоса воды, отделяющая от него высокую стройную фигурку в длинной юбке, что стояла на самом краю причала. У нее за спиной брат не поднимал глаз от списков, по которым проверял запасы и снаряжение. Сержант Черут во главе отряда курносых готтентотов охранял имущество экспедиции, поодаль толпились прохожие и зеваки.

Португальские чиновники с величайшим уважением осмотрели красные восковые печати и ленты, украшавшие рекомендательные письма Зуги, выданные португальским послом в Лондоне. Однако еще весомее оказалось то, что Зуга был офицером армии королевы Виктории, что он прибыл на канонерской лодке Королевского военно-морского флота и, наконец, имелись все основания полагать, что в обозримом будущем эта самая канонерка будет курсировать неподалеку.

Самого губернатора португальской Восточной Африки вряд ли встретили бы с большим почтением. Младшие офицеры сломя голову носились по убогому городку, подыскивая наилучшее жилье, отряжая речной транспорт для следующего этапа путешествия вверх по реке до Тете, последнего форпоста португальской империи на Замбези, посылая гонцов с приказом подготовить носильщиков и проводников, чтобы те встретили экспедицию в Тете, выполняя все, чего бы ни потребовал молодой британский офицер, а он отдавал приказы небрежным тоном, словно таково было дарованное ему Богом право.

Посреди этой деятельной суматохи одиноко стояла Робин Баллантайн. Она глядела вслед одетому в синее человеку на юте «Черного смеха». Как он высок. Вот он прощально помахал ей рукой, и его волосы вспыхнули на солнце белым золотом. Она махала в ответ, пока «Черный смех» не исчез за частоколом мангров, хотя еще долго были видны его мачты и дымящая труба. Она стояла и смотрела, пока они тоже не исчезли, и над вершинами зеленых деревьев осталось лишь облачко черного дыма.

Клинтон Кодрингтон, сцепив руки за спиной, стоял на палубе, в его светлых голубых глазах сиял чуть ли не восторг. В таком настроении, наверно, странствующие рыцари былых времен отправлялись искать счастья, подумал Клинтон.

Эта мысль отнюдь не показалась ему мелодраматичной. Он чувствовал, что любовь воистину облагородила его, что впереди ждет невиданная награда и он обязан ее завоевать. Сережка, подаренная Робин, висела на нитке у него на шее и согревала кожу под рубашкой. Он коснулся ее, нетерпеливо вглядываясь в открывавшийся проток. Ему казалось, что впервые в жизни у него есть твердый ориентир, неколебимый, как Полярная звезда для мореплавателя.

В таком романтичном настроении он оставался и пять дней спустя, когда «Черный смех» обогнул мыс Рас-Элат и на всех парах подошел к якорной стоянке. На песчаной отмели, обнажившейся во время отлива, лежали на боку восемь больших дхоу. Приливная волна на этом побережье достигает наибольшей высоты — шести с половиной метров. Суда такого типа строят так, чтобы они могли легко приставать к такому берегу, это облегчает погрузку. К сидящим на мели кораблям гнали длинные шеренги скованных цепями невольников, они, поскальзываясь, шлепали по неглубоким лужам, оставшимся после отлива, и терпеливо ждали своей очереди забраться по лестнице на борт дхоу.

Неожиданное появление «Черного смеха» вызвало панику, на берегу забегали неуклюжие фигуры, раздались вопли рабов, щелканье бичей и яростные крики работорговцев. «Черный смех» бросил якорь сразу за рифом и развернулся носом к ветру.

Клинтон Кодрингтон взирал на накренившееся судно и на толпы перепуганных людей тем же вожделенным взглядом, каким ребенок из трущоб смотрит на витрины продуктового магазина.

Приказ адмирала Кемпа был ясен, он произнес его с болезненным вниманием к мелочам. Адмирал до сих пор с ужасом вспоминал, как молодой капитан захватил в плен невольничий флот в Калабаре, принудив хозяев взять груз на борт и пройти севернее экватора. Ему не хотелось бы, чтобы в этом патрулировании Кодрингтон вновь совершил столь же рискованную операцию.

Командиру «Черного смеха» строго наказали уважать территориальную целостность Оманского султаната и в точности соблюдать букву договора, заключенного британским консулом в Занзибаре.

Клинтону Кодрингтону строжайше запретили вмешиваться в дела подданных султана, ведущих торговлю между султанскими доминионами. Его лишили даже права досматривать суда, идущие под красно-золотым оманским флагом по любому из признанных торговых путей султаната и для его же собственного блага четко определили эти пути.

Таким образом, патрулирование сводилось лишь к перехвату судов, не принадлежавших султанату, особенно кораблей европейских стран. Естественно, в открытом море нельзя было досматривать американские суда. В этих границах капитан Кодрингтон имел право на самостоятельные действия.

Не имея разрешения захватывать или досматривать корабли султана, Клинтон тем не менее получил приказ при первой же возможности зайти с визитом вежливости в Занзибар. Там ему следовало проконсультироваться с британским консулом относительно того, как лучше использовать свое влияние для укрепления существующих договоров, и в особенности о том, как напомнить султану о его собственных обязательствах, предусмотренных этими договорами.

Так что теперь Клинтон расхаживал по палубе, как лев в клетке перед кормежкой, и через проход в коралловом рифе беспомощно метал сердитые взгляды на невольничий флот Омана, занимавшийся работорговлей вполне законным образом, ибо залив Элат являлся частью владений султана и был признан таковым правительством Ее Величества.

Первый приступ паники прошел, на берегу и возле дхоу никого не осталось, но Клинтон знал, что из-за глинобитных стен городка и из тенистой кокосовой рощи за ним следят тысячи внимательных глаз.

Он с горькой печалью подумал, что пора сниматься с якоря и уходить прочь. Сняв фуражку, холодными голубыми глазами он с вожделением смотрел на лежавшую перед ним награду.

Дворец Мохамеда Бин Салима, шейха Элата, являл собой некрашеное глинобитное здание в центре города. Единственным проходом в обнесенной парапетом стене были ворота, закрытые толстыми створками из резного тика, окованными бронзой. Они вели в пыльный внутренний двор.

Там, под раскидистыми ветвями старого бальзамического тополя, шейх вел тайное совещание с ближайшими советниками и эмиссарами его высочайшего повелителя — султана Занзибара. Обсуждаемые вопросы воистину были делом жизни или смерти.

Шейх Мохамед Бин Салим имел пухлое гладкое тело записного кутилы, ярко-красные губы сластолюбца и полузакрытые глаза сокола.

Он был сильно встревожен, его честолюбивый замысел навлек на него грозную опасность. Замысел этот был весьма прост: накопить в сокровищнице миллион золотых рупий. Он был уже близок к заветной цели, как вдруг его владыка, всемогущий султан Занзибара, послал эмиссаров, чтобы потребовать у шейха отчета.

Свой план шейх Мохамед начал осуществлять десять лет назад, сумев утаить султанскую десятину, и с тех пор из года в год уворованная сумма росла. Подобно всем жадным людям, один удачный шаг он считал сигналом для следующего. Султан об этом знал, ибо, несмотря на старость, был чрезвычайно хитер. Он знал, что недостающая десятина надежно сохраняется для него в сокровищнице шейха и что он сможет ее получить, как только пожелает. До поры до времени султан лишь из благодушия делал вид, что не знает о проделках шейха, пока тот не увяз в ловушке так глубоко, что, корчись не корчись, кричи не кричи, а обратно уже не вылезти. Султан ждал этого момента десять лет. Теперь он заберет не только то, что ему причитается, но и собственные сбережения шейха.