Шеррилин Кеньон - Ночные объятия

• Название: Ночные объятия
• Автор: Шеррилин Кеньон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Моя жизнь — прекрасна. У меня есть мой кофе из цикория, мои горячие булочки и мой друг на телефоне. Когда солнце садится, я — самое плохое существо, рыскающее в ночи: я господствую над стихиями и не ведаю никаких опасений. В течение многих столетий я защищал невинных и следил за человечеством, убеждаясь, что им безопасно в мире, где ничто никогда не дает уверенности. Все, что я хочу взамен, — горячую малышку в красном платье, которая не хочет от меня ничего, кроме одной ночи. Вместо этого, я получаю безудержный Марди Гра, с карнавальной платформой, которая пытается превратить меня в жертву дорожно-транспортного происшествия, и красавицу, которая сохраняет мою жизнь, но не может вспомнить, куда она дела мои штаны. Яркая и экстравагантная, Саншайн Раннинвулф должна стать идеальной женщиной для меня. Она не хочет ничего, кроме сегодняшней ночи, никаких связей, никаких долгосрочных обязательств.

Но каждый раз, когда я смотрю на нее, я начинаю тосковать по тем мечтам, которые похоронил столетия назад. С ее нетрадиционным образом действия и способностью расстраивать меня, она единственная, кто мне нужен. Но моя любовь к ней может означать ее смерть. Я проклят никогда не узнать мира и счастья — не тогда, пока мой враг ждет меня в ночи, чтобы уничтожить нас обоих.

Тэлон Морриганский.

---

Им не было предназначено этого.

Камулус играл с ними обоими и собирался причинить боль Саншайн.

Тэлон знал только один реальный способ защитить их обоих.

— Так куда мы идем?

— Мы собираемся увидеться с богом и попросить о чуде.

ГЛАВА 15

Эш стиснул зубы, когда Артемида запустила руки в его белокурые волосы. Он закрыл глаза, когда она потянула прядь, кончиком пальца потеребив завиток.

— Я должен идти, — сказал он.

Она соблазнительно надула губы, рука гладила его обнаженную грудь, мягко царапая кожу ногтями.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Освободи меня, Арти. Я должен найти Стикса прежде, чем он навредит кому-нибудь еще. Вчера он почти убил Зарека.

— Кого это волнует? Зарек лучше мертвый.

— Это же можно сказать о большинстве из нас.

Она больно проскребла ногтями вниз по его рукам, привязанным к столбикам кровати мягкими золотыми шнурами.

— Ненавижу, когда ты так разговариваешь со мной. Ты совсем не благодарен мне за все, что я для тебя сделала.

О, да, она так много сделала для него. Больше похоже на «из него», и только немногое было хорошим и доставляло удовольствие.

— Не заставляй меня рвать твои путы, Арти.

Если бы он воспользовался своими особыми силами, чтобы развязать ее «специальные» шнуры, сигнал мог разойтись по всему Олимпу, оповещая богов о его присутствии в ее храме. В любой из «визитов» к ней Ашерон был серьезно ограничен в применении своих сил. Он мог использовать несерьезные уловки, типа открыть двери, одеться и раздеться, но не больше, иначе это могло бы взбудоражить Олимпийских богов и заставить их исследовать источник подобной силы.

Это единственное, чего очень боялась Артемида.

— Ты хотел бы этого, не так ли? Чтобы Зевс или кто-то другой нашел тебя в моей постели?

— Тогда дай мне уйти.

Золотые шнуры вокруг запястий развязались. Эш вздохнул, впервые с рассвета пошевелив руками и возобновляя в них циркуляцию крови. Волна изнеможения накрыла его, но он встряхнулся.

Как обычно, когда он был с Артемидой, она не дала ему возможности отдохнуть, и сейчас он бодрствовал уже двое суток.

Эш был так утомлен, что ему хотелось только спать.

— О, угадай, что я узнала для тебя, — сказала Артемида. — Мой никчемный братец Дион объединился с твоим и с галльским богом войны, Камулусом, пытаясь получить власть. Ну не болван ли?

Ашерон замер:

— Что ты сказала?

— Дион и Кам думают, что смогут вернуть свою божественность, а зачинщик у них — твой брат. Нужно ли говорить, что это может раскачать гору? — она рассмеялась. — Только представь, галльский бог войны, мой брат, который только и делает, что требует почета, накачивается вином и затем валится с ног, и твой брат, лучшая черта которого та, что он похож на тебя. И они думают, что глупость может привести их к славе. — Она фыркнула и снова рассмеялась. — Не могу дождаться, чтобы увидеть то, что придумали эти неудачники.

Ашерон уставился на нее. Она могла недооценивать их способности, но у него появилось смутное подозрение о том, что они намереваются сделать.

На Марди Гра граница между этим миром и тем, в котором держали Атлантскую Разрушительницу, будет очень тонка.

Была только одна причина, почему Стикс был частью их плана…

Они хотели освободить Разрушительницу, и единственный способ сделать это — убить Эша.

Так или иначе, он собирался не допустить этого. Когда наступит Марди Гра, все получат большой сюрприз. Они понятия не имеют, с кем и с чем имеют дело. Никто не сможет командовать и управлять Разрушительницей. Однажды спущенная с привязи, она была самой безжалостной древней богиней, которую только можно вообразить. Она, у кого был убит каждый член ее собственной семьи, разрушит Землю до основания, и никто не сможет ее остановить или снова заключить в тюрьму.

И если Камулус и Дионис надеялись заключить с ней сделку после того, как убьют его, значит они были жалкими глупцами.

Он почти улыбнулся, представив, как эти двое пытаются с ней договориться. Карнавальная ночь обещала быть весьма интересной.

— Между прочим, — обнаженная Артемида вытянулась на кровати, проведя стопой по его спине с равнодушной нежностью, — пока ты был здесь, твои детишки вели себя очень плохо.

Эш прекратил растирать запястья и посмотрел на нее:

— Что ты имеешь ввиду?

— Откровенно нарушив твой приказ, Зарек покинул дом сегодня рано вечером и подрался с Тэлоном во Французском квартале.

В нем проснулся гнев.

— Что? Когда?

— Около двух часов назад.

— Черт возьми, Артемида, — зарычал он, — почему ты не сказала мне?

Она пожала плечами и погладила себя по обнаженным грудям, желая привлечь к себе его внимание:

— Мне нравилось, где ты находился, и я знала, что если скажу, ты уйдешь.

Эш впился в нее взглядом. Ее эгоизм не знал никаких границ. Злясь, он щелкнул пальцами и вернул одежду на свое тело. Потом перекрасил волосы в черный цвет и подхватил с пола рюкзак.

— Я ненавижу, когда у тебя волосы такого цвета, — раздраженно сказала она, снова сделав его блондином.

— Прекрасно, единственный цвет, который я ненавижу больше, чем блонд, это темно-рыжий.

Он опять сделал свои волосы черными и мгновением позже придал ее прическе соответствующий оттенок.

Ее разъяренный вопль эхом отразился от стен храма, когда Эш дал себе ментальную команду вернуться в Новый Орлеан.

Саншайн почувствовала прилив адреналина, когда они подъехали на мотоцикле к Авеню Урсулинок, 688. Это было лучшее место в городе, где можно встретиться с друзьями, хорошо поесть и найти развлечения на любой вкус.

— Ты не сказал, что мы собрались в Санктуарий.

Тэлон нахмурился:

— Ты знаешь про Санктуарий?

— Сладкий, в городе нет ни одной женщины, которая не знала бы о Санктуарии — Стране Прекрасных Божеств. Черт, мы с подружками хотим собраться и проголосовать за вручение премии Мамаше Ло за ее политику против найма любого, кто не накачан как следует.

Она заметила оскорбленную гримасу на его лице и не смогла сдержать смех.

— Не то чтобы ты не накачан. Ты безусловно можешь выдержать сравнение с обаяшками из Санктуария. Но послушай, ты никогда не замечал, что это место похоже на Hooters[72] для женщин?

— Нет, могу честно сказать, что никогда не замечал, насколько там красивы мужчины. Меня это никогда не заботило.

С внешней стороны клуб являлся типичным для Нового Орлеана зданием, построенным в 1801 году. Стены были сложены из кирпича цвета ржавчины, и огромная вывеска раскачивалась над дверями в стиле старинного салуна. На ней была нарисована полная луна над холмами и припаркованный мотоцикл, и она гордо провозглашала это место как «Санктуарий, Дом «Howlers»[73]. «Howlers» были в клубе камерным джаз-оркестром, а также группой из очень красивых мужчин.

Бар работал двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и принадлежал семье Пельтье. У хозяйки, Мамаши Ло, было одиннадцать сыновей-жеребцов, которые тоже гарантировали этой женщине награду за украшение города.

Каждый из них был превосходным образчиком мужчины, заставлявшим женщин задыхаться.

Когда они входили, у дверей стоял Дев Пельтье — один из четырех близнецов, постоянный вышибала в клубе. Саншайн никогда не встречала женщины, которая не хотела бы отправиться домой с любым из этой четверки. Впрочем, они хотели забрать домой их всех и использовать наподобие книжных зажимов у себя в спальне. Только совсем не книги желали быть зажатыми между братьями.

У Дева были пронизывающие синие глаза и длинные, до середины спины, волнистые светлые волосы. Как ей было известно, он единственный из всей четверки имел татуировку в виде стрелы и лука на руке.

Она замерла, осознав, что знак идентичен тому, который был на плече у Тэлона.

— Привет, приятель, — произнес Дев знойным низким голосом со смешанным французско-каджунским акцентом, заметив Тэлона. Они поздоровались, подняв руку и хлопнув друг другу по ладоням. — Где пропадал?

— Там, сям. А ты?

Дев ответил ему с лукавой усмешкой:

— В основном тут и там.

Тэлон усмехнулся:

— Я туда не собираюсь.

Дев посмотрел на нее и подмигнул:

— Привет, малышка Саншайн, почему ты болтаешься с этим неудачником? Ты проспорила или что?

— Или что, — ответила она с улыбкой.

— Ты знаешь Дева? — тело Тэлона напряглось, как будто эта мысль заставила его ревновать.

— Она часто приходит, — ответил вместо нее Дев, — они с Эйми играют в пул в задней части.

— Ты приходишь сюда одна?

Саншайн шутливо толкнула Тэлона в плечо:

— Ты не мог бы остановиться? Ты мне не отец, и благодаря Деву и его братьям, меня никто здесь не беспокоит.

— Все правильно, Тэлон. Ты знаешь мою политику. Никто в Санктуарии не смеет беспокоить женщину, если она этого не хочет.