Берналь Кастильо - Правдивая история завоевания Новой Испании

• Название: Правдивая история завоевания Новой Испании
• Автор: Берналь Кастильо
• Издательство: Форум
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-89747-020-0

История испанских завоеваний в Америке, написанная в начале XVI века участником походов Кортеса, покорения государства ацтеков и сопредельных земель.

За основу текста этого издания взят перевод, выполненный известным профессором Д.Н.Егоровым, научная деятельность которого начиналась еще в императорской России. В Примечаниях - тексты из реляций Кортеса, хроник ацтеков и майя, "Всеобщей истории событий в Новой Испании" Бернардино де Саагуна, трудов Бартоломе де Лас Касаса, документов испанской короны и римско-католической церкви.

---

И вот, говорят, один из них, старейший, сказал следующее: «Сеньор! Наш великий сеньор! Ты наш повелитель, и власть тебе дана не напрасно: честно и мощно правил ты нами. Конечно, мир — великое, славное дело. Но вспомни, с тех пор, как иноземцы, эти teules, пришли в нашу страну, не было ни мира, ни удачи. Вспомни, какими милостями осыпал их твой дядя, великий Мотекусома и что же за это он получил?! Как кончил он, все его дети и родственники — ваши родственники, сперва Какамацин, король Тескоко, а затем — сеньоры Истапалапана, Койоакана, Тлакопана и Талатсинго?! Где ныне богатство наших стран?! Ведомо ли тебе, что множество жителей [наших] вассалов Чалько, Тепеака и Тескоко клеймили раскаленным железом в качестве рабов?! А посему не пренебрегай советом наших богов, не доверяйся словам Малинче. Лучше с честью пасть в борьбе, под развалинами этого прекрасного города, нежели покориться и стать рабом».

«Если таково ваше мнение, — воскликнул взволнованный Куаутемок, — то пусть будет посему! Берегите запасы! Умрем, сражаясь! Ни слова более о сдаче и мире!» Все закрепили это решение страшными клятвами, а тут, к великому их удивлению и радости, в самом Мешико обнаружены были колодцы, хотя и с солоноватой водой. Двое суток ждали мы ответа на наше предложение мира. На третьи — внезапно надвинулись полчища врагов, и целых семь дней продолжался их натиск. Таков был ответ Куаутемока.

Взятие Мешико

Ожесточенными нападениями в Мешико дело не ограничилось. Куаутемок, пользуясь временным своим успехом, разослал послов с головами лошадей и с кожами, содранными с лиц, ногами, руками наших солдат из числа тех 78, принесенных в жертву, во многие окрестные поселения, и в Матлацинко, и в Малиналько, и в Тулапу1. И послы, вручив это, говорили, что мешики уже убили большинство наших людей и атакуют день и ночь наши лагеря и призывали их напасть на нас с тыла, обещая в таком случае, что после победы те получат от Мешико многих из нас для принесения в жертву своим идолам, а телами их смогут наесться до отвала; таким образом, получив посланное и услышав эти слова, те поверили и согласились, вдобавок в Матлацинко и Тулапе находилось множество родственников Куаутемока со стороны его матери; и когда они увидели лица и головы наших солдат, то ответили, что соберут все силы и прибудут на помощь Мешико и своему родственнику Куаутемоку. Итак, призыв его имел успех, и то и дело прибывали к нам гонцы с известием, что идет сильный отряд, опустошая страну наших союзников и притесняя их самих. Кортес неоднократно посылал то Андреса де Тапию, то Гонсало де Сандоваля с довольно крупными силами, и те удачно действовали против врага, так что Куаутемок скоро убедился в тщете своих надежд.

Да и в самом Мешико сопротивление шло как будто на убыль: мы захватывали квартал за кварталом, и враг не в силах уже был строить новые крупные укрепления или производить бурные, длительные атаки. Одно время у нас совсем не было пороха, но, к счастью, прибыл корабль в гавань Вера Круса, с большим количеством пороха, арбалетов и солдат, и мы снова воспрянули.

Вернемся к нашему завоеванию, вкратце было так: Кортес решил, со всеми капитанами и солдатами, что нам следует продвигаться как можно скорее и войти в Тлателолько, где была главная торговая площадь, там были и их высокие cues [(пирамиды храмов)] и святилища; и Кортес со своей стороны, а Сандоваль со своей, и мы, корпус Альварадо, с нашей — продвигались, овладевая мостами и баррикадами, и Кортес добрался до одной площадки, где были святилища и башенки. При одной из этих построек были высокие стойки2 со множеством голов убитых в прошлых боях и принесенных в жертву испанцев, а волосы и бороды их были очень отросшими, намного больше, чем когда они были живы, и я не верил своим глазам; я опознал трех солдат, моих товарищей, и от того, что мы увидели, омрачились сердца наши, а были мы там через 12 дней и, забрав эти и другие головы, что были преподнесены идолам, похоронили их в часовне, построенной нами, ее теперь называют [часовня] los Martires [(Мучеников)], недалеко от моста «Сальто де Альварадо».

Сообщив это, теперь расскажем, как продвигался, сражаясь, корпус Педро де Альварадо и как прибыл в Тлателолько. И было столь много мешиков, защищавших своих идолов и высокие cues, и было столько баррикад, что мы добрых два часа не могли ни захватить их, ни продвинуться вперед, и большинство из нас было ранено, и тут нам очень хорошо помогли конные, которые смогли там отлично развернуться, и они перекололи копьями множество мешиков; так как неприятель был с трех сторон, мы двумя отрядами сражались с ним, а [с третьей стороны] отряд капитана Гутьерре де Бадахоса по приказу Педро де Альварадо взбирался на верх си Уицилопочтли со 114 ступенями, очень хорошо сражаясь с вражескими воинами и множеством papas [(жрецов)], которые были на зданиях и в святилищах. И так сражаясь с неприятелем, Гутьерре де Бадахос, со своим отрядом продвинувшись на 10 или 12 ступеней, был отброшен вниз, но тут мы прибыли на помощь и дали бой множеству врагов; мы продвигались, сражаясь с их оборонявшимися отрядами, мы рвались наверх, невзирая на опасность для наших жизней, до тех пор, пока мы не прошли все 114 ступеней, о которых я говорил и в других местах. Но тут нас ожидала новая опасность, надо было захватить те укрепления [(2 башенки-святилища с идолами)], что были на самом верху [пирамиды храма], о которых уже раньше говорилось, а мы были изранены в этих боях и все крайне изнеможены, и тогда мы подожгли их, и они запылали, а в них — их идолы, и мы подняли наши знамена, закончив бой на верхней площадке, а огонь там полыхал даже ночью, на протяжении которой враг нас никак не беспокоил. Оставим рассказ об этом и скажем, что продвигавшиеся с боями с другой стороны Кортес и его отряды на следующий день видели из других кварталов и улиц, далеких от этого высокого си, вспышки пламени на этом главном си, пока огонь не погас, и видели наши знамена на его вершине, и они сильно обрадовались. От нас до них была четверть легуа и множество мостов и каналов с водой, и это еще нужно было отвоевать, продвигаясь с тяжелыми боями. А они [(корпуса Кортеса и Сандоваля)] еще не смогли войти так далеко в центральную часть города, как это сделали мы с Альварадо. Больше четырех дней понадобилось, чтобы встретиться нам, уже в Тлателолько, с Кортесом и Сандовалем, а двигались мы все наугад от одного лагеря к другому, по улицам, разрушая постройки, по мостам, штурмуя баррикады, и через каналы с водой.

Мы надеялись, что враг теперь ослабеет. Но напрасно. Куаутемок, оставив дома и дворцы, почти совершенно разрушенные, вместе со всеми своими оставшимися войсками и жителями перешел в ту часть города, которая построена прямо на озере. О замирении не было и помина, каждый день шли бои. Тогда Кортес со своей стороны опять попытался завести переговоры; в те дни мы находились в Тлателолько. Он отправил послов к Куаутемоку с подарками — лепешками из маиса, курами, дичью, фигами, вишнями и на несколько дней приостановил военные действия. Ответ был: Куаутемок тоже склонен к замирению и в течение ближайших трех дней сойдется с нашим полководцем для обсуждения подробностей. Мы поверили этому ответу, угостили послов, отправили с ними вторично разные съедобные подарки. Но, оказывается, Куаутемок, по воле и оракулу своего Уицилопочтли, хотел лишь выиграть время для спешного укрепления новых своих позиций. Дня через три нас внезапно атаковали и нанесли немалый урон, так как бдительность наша ослабела в твердом уповании на близость мира.

Кортес осерчал, и битва продолжалась с несомненным успехом на нашей стороне. Тогда заговорил уже Куаутемок: он просил личной встречи с Кортесом у большого канала с водой, так чтобы оба полководца могли стоять каждый на своей стороне. Кортес согласился, день и час были назначены, но Куаутемок опять не явился, послав вместо себя одного из военачальников, который, между прочим, заявил, что Куаутемок опасался, как бы его не подстрелили издали во время переговоров. Любопытно отметить, что и этот военачальник, и все его сопровождавшие во время переговоров неустанно ели то печение, то вишни, желая этим показать, что припасов у них вдоволь. Но нас не проведешь таким легким способом! Кортес же на предложение о дне подлинной встречи гневно ответил: «Пойдите и скажите вашему повелителю, что являться ему незачем — я вскоре сам явлюсь к нему и сам посмотрю, как обстоят у него дела, хотя бы с маисом и прочей едой». Вскоре индейцы целыми толпами стали перебегать к нам ночью. Все они были изнурены и голодны до крайности. Это опять дало нам надежду на близость мира, и Кортес на целых пять дней приостановил бойню. Но все было тихо по-прежнему.

К этому же времени относится и следующий факт. Огнестрельного припаса у нас опять стало мало; а в лагере Кортеса был один солдат, который говорил, что он служил в Италии под командой Великого Капитана3 и там был при Чериньоле4, Горильяно5 и в других битвах, и этот солдат тогда обратился к Кортесу с предложением построить в Тлателолько за два дня большую катапульту, из которой можно будет обстреливать ту часть города, где засел Куаутемок. Ему дали все нужное — железо, веревки, дерево; он воздвиг большую катапульту, которая должна была метать большие камни величиной с кувшин в арробу6, но при первой же пробе ничего не вышло: сила была пустячная, и камень неуклюже падал подле самой катапульты; Кортес с досады обругал его. А звали этого солдата Сотело, он был уроженцем Севильи; а затем Кортес приказал разобрать катапульту. И против Куаутемока пришлось пустить прежние средства, прежде всего 12 наших славных бригантин.