Андрей Коробейщиков - Пустенье

• Название: Пустенье
• Автор: Андрей Коробейщиков
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2003

Смена тысячелетий, преддверие нового большого геокосмического цикла, который был предсказан как многими древними культурами, так и рядом современных ученых, знаменуется в первую очередь переменой в области сознания людей, их мироощущения. Кажется, что мир вокруг нас начинает сходить с ума: катастрофы и перемена климата, изменение полюсов и временного цикла… Стремительно меняется не только поли­тическая, но и геологическая карта мира. Появление людей с невероятны­ми способностями, возникновение новых религиозных культов и учений мессианского толка, новейшие технологические открытия, потрясающие воображение… Все это говорит о том, что человечество стремительно вступает в новую фазу своего развития. Неудивительно, что в этих усло­виях человеку свойственно было растеряться, начиная все чаще задумы­ваться о своем предназначении, о своих реализованных и нереализованных возможностях, о своей дальнейшей судьбе как в рамках этого мира, так и за его видимыми границами…

И чем больше человек задумывается над этими фундаментальными проблемами, тем отчетливее он понимает, что перед лицом Бесконечнос­ти он остается один. И поэтому ему нужно научиться принимать на себя ответственность за свою уникальную миссию, за свое бессилие и за свою силу, за свои ошибки и свои достижения. В условиях этого динамич­ного и нестабильного, меняющегося мира человек все чаще стремится к понятиям «Любовь», «Мир», «Добро», отворачиваясь от того, что обыч­но называют «темной стороной» или «обратной стороной медали». Такие понятия, как «Страх», «Война», «Вызов», отторгаются смятен­ным сознанием, негодующим на любое упоминание об этой мрачной и запретной области. А мир вокруг воюет: сильный пожирает слабого, хит­рый обманывает доверчивого, коварный предает честного. И можно отвернуться от всего этого, но лицемерие никогда не претендовало на объективность. Мы должны понять, что к светлому миру всеобщей любви и взаимопонимания можно прийти только через ломку жестких стен негативного осознания, через преодоление прежних ограничивающих рамок собственной системы жизненных приоритетов, иногда не способ­ных обеспечить нам полноценную, яркую жизнь, наполненную пережива­ниями Силы и ощущением Свободы.

Настала пора честно взглянуть в лицо своим страхам, которые подобно раковойопухоли отравляют нашу жизнь, мешая нам реализовать свой могущественный потенциал. Настала пора честно посмотреть на свою истинную природу, принимая себя такими, какие мы есть, а не такими, какими мы себя рисуем в своем воображении. Сила заключается не в избегании своих Вызовов, а в их безупречном принятии. Именно поэтому я предлагаю вашему вниманию очередной роман из цикла «Войны Шаманов», в котором в неизменной форме мистического детектива поднимаются не только проблемы нравственного выбора, но и более глубокие, эзотерические пласты человеческого самосознания.Роман «Пустенье» является продолжением первого произведения данного цикла «ИТУ-ТАЙ. Темный Ветер с зеленых холмов». Уже знакомые по первой книге герои и новые персонажи продолжают развитие таинственной мистерии ИТУ-ТАЙ, разворачивающейся в контексте привычной повседневной жизни.«Услышь глас разума, пребывающего в тебе.Внемли разуму своему, гласу истины и света.Уподобься ветру, выбирающему свет среди тьмы.Путь ветра – видение действия в бездействиии бездействия в действии.Внешнее деяние – лишь иллюзия,под маской действия скрыто бездействие.Тьма скрывает свет и свет скрывает тьму.Одно скрыто в другом…»Г.Э. Адамович. «Белорусские асилки»,серия «Славянские единоборства»Автор не претендует на соответствие публикуемой им информации официальной науке или общепринятым мнениям, а предлагает исключи­тельно свое видение и свои версии, часть из которых основана на личной мистической и обрядовой практике.«Воинов света можно узнать по взгляду.Они живут в нашем мире, они составляют часть нашего мира, в наш мир были они присланы и пришли сюда без посоха и сандалий. Нередко они испытывают страх. Не всегда они поступают правильно. Воины света порой терзаются из-за безделицы, огорчаются по пустякам, считают, что недостойны расти. Воины света время от времени думают, что недостойны ни чуда, ни благодати.Воины света часто спрашивают себя и друг друга, что они делают здесь, и еще чаще приходят к выводу, что жизнь их лишена смысла. Именно поэтому они – воины света. Потому, что совершают ошибки. Потому, что задают вопросы. Потому, что неустанно отыскивают смысл. Ищут – и в конечном счете находят».Пауло Коэльо«Книга воина света»

---

Вокруг пылал огонь, вылизывая частокол и крепостные стены. Черный дым повис в небе плотным, густым облаком, закрывая непроницаемым пологом багровый диск солнца. Все окрестное пространство было заполнено яростью и смертью. Люди и нелюди сошлись в ужасной сече.

Чудь пришла…
Движение сзади, уворот, и легкий меч пробивает горло атакующему ургу. Обратное движение меча, и окровавленный клинок врезается в грудь
еще одному чудцу.

– Андор, они пробились в Огнеяр! Скачи… – короткая стрела обрывает фразу, и молодой воин падает навзничь, судорожно сжимая рукой темное оперение торчащего в районе груди древка.

Огнеяр… Там ведуны… там Световик… там крестовый Оберег…

– Акшун! – конь издает протяжное ржание. Нужно пробиться к нему, скорее… Удар, удар… Меч в руках словно живой – сам наносит удары, выискивая уязвимые места на телах врагов. Урги дрогнули, но не побежали. А значит, нужно прорубать себе путь сквозь их плотные ряды. Меч подрезает сухожилие на ноге огромного урга, занесшего над головой изогнутый топор. Удар рукояткой разбивает его голову. Кровь и хрипы. Вперед,

скорее…

– Акшун!!

Вот он, черный, вороной конь, бока которого перемазаны в крови –обломок стрелы торчит из бедра, а это значит, скакать на нем нельзя.

Воин гладит коня одной рукой, пытаясь успокоить раненое животное.

– Огнеяр горит!!! – истошный голос потонул в лязге сшибающихся

мечей.
Над Скитом действительно поднимался столб дыма, а это значило, что
урги уже там.
Свист трех стрел прозвучал как один звук. Две из них вошли во вздымающийся и опадающий бок коня, третья пробила кожаную робу воина и вошла ему в спину. Его бросило на коня, и они оба завалились на землю.

– Волковника убили…

Превозмогая боль, воин дотянулся до древка стрелы и обломил его у самого основания. Затем поднялся на одно колено, опираясь на меч. Прямо перед ним стоял ург. Их глаза встретились на мгновение. Ург оскалился лился и стремительным движением воткнул свое копье воину в правую руку, сжимавшую меч, пробив ее насквозь. В это же самое мгновение левая рука поверженного воина взметнулась вверх, и в горло чудцу вонзился тонкий короткий клинок метательного ножа. Ург зашипел что-то на незнакомом языке жалобно и обреченно и, сев на колени, упал навзничь. Тот, кого назвали Волковником, медленно поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам. Урги заполонили все пространство внутри Скита. Никто и не предполагал, что их может быть так много. Еще одна стрела прилетела откуда-то из смолянистого дыма, стелющегося по двору, и ударила в грудь. Воин застонал, удержавшись на ногах. Но вслед за этой стрелой прилетела вторая. Мир вокруг закружился и погрузился во тьму…

Максим открыл глаза и понял, что уже давно была ночь. В окнах дома горел свет, и это значило, что Данилыч не спал. Через несколько секунд на веранду вышел и сам хозяин жилища, словно почувствовавший «возвращение» Коврова, который медленно встал, разминая затекшие от долгого сидения ноги.

– Данилыч, что такое Огнеяр?

Старик молча махнул ему рукой, приглашая в дом.

***
Барнаул
На мощной бетонной балке, отгораживающей тонкую дорожку и сточный канал, по которому текла вонючая черная вода, сидела огромная крыса, глаза которой светились в темноте, словно две фосфоресцирующих точки.

– Это промежуточный переход, – Осьминог осветил фонарем грязные стены, – здесь раньше был один из водооттоков, по которым стекала в Бар-наулку дождевая вода. Уже двадцать лет здесь никого не было.

– А почему здесь так воняет? – Санаев сморщился и боязливо посмотрел на крысу, не проявляющую абсолютно никакого беспокойства при виде редких гостей.

– Речка-говнотечка, – радостно сообщил Осьминог, – некоторые сливные шлюзы забились грязью, и вода иногда скапливается в резервуарах, загнивая и плесневея. Понемногу она растекается по другим водооттокам и впадает в Барнаулку.

– А эти крысы людей не жрут? – осведомился сдавленным голосом Филатов, тоже не привыкший к подобным испарениям.

– Да на фига вы им нужны, у них здесь своего корма хватает, – буркнул Осьминог и медленно стал двигаться вперед, придерживаясь свободной рукой за скользкую стену.

П-с. Тихий хлопок слился с шумом воды, и зеленые глаза крысы исчезли в темноте, будто се смела с балки невидимая рука. Осьминог удивленно обернулся на Филатова.

– Ты что, сдурел?

– А что? Проверка экипировки, зачистка местности. А вдруг это крыса-мутант? Ты мимо, а она тебе, раз, на шею и в две секунды артерию сонную перегрызет.

– Ты что? – глаза диггера расширились и теперь смотрелись гротескно над шипящим респиратором. – Здесь нельзя стрелять! Тут же рикошетом может обратно мочкануть! Или газопровод какой-нибудь рядом заложен, и все… Знал бы, бляха-муха, вообще не стал бы с вами связываться!

– Да ладно. Ос, не кипятись. Ну не буду больше…

Диггер развернулся и, что-то бурча себе под нос, медленно двинулся дальше. Через десять метров они свернули в большой коридор, где можно было позволить себе выпрямиться во весь рост.

– Через десять минут прибудем на место, – торжественно провозгласил Осьминог и пошел вперед, освещая дорогу перед ногами пляшущим светом фонаря.

***
Горный Алтай
Волк вышел на вершину холма и замер, разглядывая идущих вверх по склону холма людей. Один из охотников тут же среагировал, скинув с плеча карабин и подняв на прицельную высоту. Все остальные замерли.

– Ух ты, красавчик! – охотник припал к окуляру оптического прицела, ловя неподвижный серый силуэт в перекрестие разметки, – ты смотри, стоит, не шелохнется.

Алтаец Рома издал какой-то икающий звук и, шагнув вперед, накрыл карабин своей рукой, пригибая его вниз. Молодой парень, не ожидавший от своего проводника такой наглости, удивленно округлил глаза.

-Ты что, Ром? Ты…

– Тихо, – прошептал охотовед и, не сводя взгляда с силуэта на вершине холма, многозначительно кивнул на ватка.

Парни недоуменно переглядывались: неожиданное поведение проводника наложилось на непривычное поведение зверя, создавая «эффект остановившегося времени», когда, кажется, замирает весь мир вокруг.

– Стойте тихо, не двигайтесь, – чуть слышно повторил алтаец, лицо которого превратилось в неподвижную каменную маску. Сам он чуть вышел вперед и, показывая волку пустые руки, поклонился и сказал что-то на не знакомом охотникам языке. А зверь стоял и разглядывал пришельцев, не показывая при этом ни малейшего намека на испуг. Парни, в глазах которых еще были живы моменты недавней охоты, когда безжалостные пули сбивали бегущих животных, словно кегли в кегельбане, недоуменно переводили взгляд с проводника на серую фигуру, контрастно выделяющуюся на фоне бирюзового неба. Их руки лежали на придающих уверенность мощных карабинах, но никто из них не двинулся с места, словно подпадая под гипнотические действия пожилого алтайца. Рома же попятился, по-прежнему не сводя взгляда с волка и показывая попутчикам жестами, что им тоже нужно уходить.

– Ром, что это за цирк? – охотник явно чувствовал себя неуверенно. Уйти от очевидной добычи да еще таким позорным, ракообразным способом, – пятясь, – было для него неприемлемо. Однако он понимал, что все они находятся в тайге, где господствуют свои законы, которые проводник-алтаец, конечно же, знает лучше их. И если он реагирует на этого странного волка столь неординарно, забыв даже о субординации и об обещанных баксах, значит, в этом действительно есть необходимость, которой следует подчиниться. Даже несмотря на карабины, снабженные многократной оптикой.

Уже внизу, когда они добрались до полуразрушенной избы, откуда начиналось их восхождение на холм, проводник нарушил молчание и взволнованно забормотал:

– Все, уходить надо. Скорее уходить отсюда.

Охотники, еще бросая удивленные взгляды в сторону лесистой горы, старались не смотреть друг на друга, скрывая смущение и непонятный страх, родившийся где-то глубоко внутри.

– Ром, ты не бормочи, а объясни, что произошло-то? Что мы от него побежали-то, как от оборотня, блин? Его мочкануть нужно было, и все дела.

Проводник испуганно вздернул брови и, прошептав что-то еле слышно, медленно проговорил:

– Нельзя. Это и был оборотень. Убьешь его – все, и двух дней не проживешь!

Парни недоверчиво уставились на перепуганного алтайца.

– Как это, оборотень? Настоящий, что ли? Ром…

Но проводник был не похож сам на себя: испуг искривил его спокойное обычно лицо и придал движениям излишнюю резкость.