Дмитрий Гаврилов - Меч не знает головы кузнеца

• Название: Меч не знает головы кузнеца
• Автор: Дмитрий Гаврилов
• Жанр: Научная Фантастика

---

* * *

...Ты поразительно счастлива в том, что называют любовью, и совершенно неважно, если сама никого и ничто на этом свете не любишь, моя холодная северная дива! Важно то, что ты сумела в силу одного своего существования на этом свете увлечь кого-то призрачной надеждой ответа. Все называют это любовью, кроме тебя, и кроме меня. Но ты считаешь взаимность обязательным условием, дабы счесть себя счастливой. А я знаю, что никто из тех, кто признавался тебе в любви под балконом доселе, на самом деле не любил тебя. Это была лишь слабая влюбленность, потом они находили утешение с другими и забывали о вспыхнувшей страсти, и становились мужьями, отцами... Время стирает влюбленность в пыль. Так вот, я не дам тебе даже повода сказать мне, что я испытывал легкое увлечение. Я верю в то, что мне не нужен никто, кроме тебя... И, наверное, ты вообще последняя из настоящих принцесс ускользающего сквозь пальцы Времени... Скажи мне, зачем же ты, если в тебе нет ни капли теплоты, поцеловала меня тогда. Зачем ты это сделала, глупая? Зачем ответила мне, еще и еще раз? Ты же не понимаешь, что натворила. Я не могу поверить, что ты вот так легко отдаешь поцелуй мужчинам. Я знаю, что это не так. Зачем? Да укажи мне того злого волшебника, назови мне того дракона, который околдовал тебя, моя милая. Я найду их, я сражусь с ними, лишь бы снять злодейские чары и найти противоядие. Это снова Орм? Попадись он мне в руки! Случится так - ты оглянешься, меня уже не будет рядом. Я должен буду уйти, едва ты скажешь, что нашла другого, более достойного - веселого, доброго, умного, самого лучшего. И даже если ты не скажешь такого напрямую - я пойму это. И я не смогу не то что встречать тебя.... Каждый, кто некогда был вместе с нами и рядом с нами - их с того момента просто не смогу видеть, не вызвав в себе приступ давней боли. Я уйду, но не отрекусь ни за что от всего, что было между нами, и я не о чем не пожалею... Ты свободна от меня, хотя я все бы положил к твоим ногам... пусть и безответно. Но все будет хорошо, если ты и в самом деле ищешь Своего Избранника, но не находишь пока. И почему это я должен так вот запросто предавать свою... Нет, я не могу такого себе позволить. Я не из той породы пажей, что стараются найти утешения с девочками по поводу и без повода. И, может, в том моя беда, да и твоя беда. Ведь, мы похожи. Мы сильно зависим от нашего прошлого. А это неправильно. Марианна! Дорогая! Да впереди еще целая жизнь. У тебя еще впереди вся жизнь! Ах, как прекрасен был тот последний вечер перед отъездом! Ты, как всегда, выглядела очаровательно, если не сказать, что потрясающе. Но в тот вечер ты была совсем иной, чем накануне, ты была теплее. И ты удержала меня там, у себя, хотя я знал, что нам будут сниться разные сны... И эта небольшая прогулка по нашему ночному парку - вот так бы нескончаемо бродить с тобой под вечным звездным небом, не наблюдая за ходом неумолимого времени. И еще мне так хотелось стать маленьким серым котенком, запрыгнуть к тебе на колени, свернуться там комочком, чтобы ты гладила мою шкурку, а я бы мурлыкал, мурлыкал, моя нежная мучительница. Сумасшедшие мысли, безумные идеи и образы. А я всего лишь хотел вновь ощутить эти точеные персты в своей непокорной кошачьей шерстке. Я мечтал бы день и ночь целовать твои руки, плечики с охранительной руной, гордую шею, приближаясь к роднику томительных губ Марианны. Какие пустяки эти цветы - да мне бы осыпать твою дорогу их лепестками, мне бы соткать тебе одеяло из них, хотя быть может, соткать его из касаний губ было бы увлекательней, но и тогда бы я не выразил всего восхищения, милая, милая Марианна. Я шел просветленный, я уходил, но ведь это повторится, и такой же вечер, как миг, взятый взаймы у самой смерти приговоренным. Ты почему еще здесь? Уезжай! Уезжай скорее, мне невозможно вот так сидеть в пустой-пустой усадьбе и знать, что на другом конце долины ты проводишь этот вечер в таком же одиночестве. И я тянусь к тебе, дорогая моя... И я не хочу очнуться, я жаждал бы чувствовать Твое дыхание, как дуновение ветерка и внимать каждому Твоему желанию, как воле капризного бога. Нет, не бога! Ты - моя единственная богиня, ты - моя радость, ты - боль моя, ты, как сама жизнь, в которой всему есть место. Так прими же мою жизнь, если сочтешь ее ценной! И подумай, на что мне она без такой удивительной женщины в ней? Я у ног твоих, Марианна... Бушует непогода за окном. Ветер колотит в ставни... Приюти безумца в ночь хоть на миг, я просто сойду с ума. Я буду лежать и бороться с сумасшедшим желанием войти в твою комнату и упав на колени, поцеловать тебя в уста так, словно предо мной спящая княжна или Белоснежка. Может, это излечит тебя от заклятья, которое ты сама себе придумала. Хотя, казалось, еще днем я ненароком касался твоих платьев и любовался моей черноокой валькирией на вороном скакуне. Ах, как хотелось подхватить тебя, закружить в порыве неимоверного восторга. Прижать к самому сердцу, такую родную и неприступную, такую желанную и прекрасную. Прижать, и понять, что погиб - твое сердце, каменное и жестокое - оно совсем не бьется, а мое уже выпрыгнуло тебе под каблучок, еще шаг - ты раздавишь его. И как же еще может быть иначе, когда такая весна грозит обернуться вечным морозом? Она бы не имела срока эта весна, лишь позволь ей продолжиться ей не будет конца и края. Ты только поверь мне! Марианна, милая, черный котенок мой! Я не обману тебя, как сейчас хочу обмануться сам. Не надо меня жалеть, пусть остановится это мгновение, пусть я встану пред тобой на колени в том ли парке, на обрыве ли у реки или на вершине самой высокой башни. - Будь со мной, Марианна! - молю я тебя. - Будь со мной всегда! Ты никогда о том не пожалеешь. Мне не найти иной такой, Ты одна в этом свете. Но ты молчи, молчи, и слушай, что я еле слышно шепчу, и хотя хочется кричать во всю мочь от восторга встречи с тобой, мой шепот так похож на стон... Я прошу у тебя не просто доверия. Я прошу взять мою жизнь, мою судьбу, я их не хочу больше влачить вот так, без тебя, Марианна, и просто не мыслю, как можно жить, прикрывая всякими "великими" целями единственную, затмевающую все. Две ужасные недели без тебя, когда, как зверь ходишь из угла в угол по пустым горницам усадьбы, и все летит из рук...

* * *

- Едва она уехала на воды, так прописал лекарь, у нас начались дожди. Проливные - словно, вместе с моей Марианной, укатило на море и солнышко. Пять суток подряд. На праздник Фригг было еще светло, но и потом в ночь и весь последующий день, представь, в самой середине лета, идет все тот же дождь. Меня охватила безысходность. Музыка не радовала слух, меды не пьянили, ни одна из прежних забав, никакая из самых нужных работ не приносила мне радости, и не сложилось ни единой баллады, как я ни пытался превозмочь в себе это. Ах, Старик! И снова к ней, все мысли, все слова, все побуждения. Я ждал заветного голубя, я представлял, как Марианна нежится на горячем песке, как, обнаженная, она загорает, окуная изумительное тело в волны светлоокой Сол. Все шло как-то буднично, и только звериная тоска не отпускала меня ни на миг. Снова пусто, и пусто было на душе. И мне снился сон, как пол ее неприступного замка я усыпал цветами, чтобы Марианна шла по ним, точно эльфийская княжна из несбыточных грез, чтобы она купалась бы в них. А я срезал все шипы до одного, лишь бы ни один из них не поранил нечаянным касанием ее бронзовую от загара, но все такую же волнующую, кожу. Поутру, когда я очнулся, мои ладони были исколоты в кровь. Это было знамением! - Да, боги предупредительны, в том смысле, что заранее предупреждают смертных о таящейся опасности, - совсем тихо проговорил Старик. - Ты, Ридар, держишься прежней веры, а так ли преуспел в ней? - спросил он погромче. - Вспомни! Старик поднялся, распрямился, расправив могучие плечи, восстал, точно грозный великан. Потом, ударив в ладоши, в такт ударам он запел тяжелым густым басом:

"Женщин любить, в обманах искусных, что по льду скакать на коне без подков, норовистом, двухлетнем коне непокорном, иль в бурю корабль без кормила вести, иль хромцу за оленем в распутицу гнаться."

- А я вот что отвечу, старец! - разозлился Ридар, и, смело глядя своему гостю в глаза, тоже пропел:

"Мужей не суди за то, что может с каждым свершиться; нередко бывает мудрец безрассудным от сильной страсти.

Никто за любовь никогда осуждать другого не должен; часто мудрец опутан любовью, глупцу непонятной."

- Это я-то глупец? - расхохотался Старик, схватившись за бока. - Да что же ты, приятель, жалеешь тогда об этой одной единственной вещи? Ведь ты судишь свою ненаглядную Марианну за ее любовь к Орму. А еще недавно и вовсе жаждал убить его. Уж, кто из нас дурак, так это ты, а не я! - Ты и о том прознал, проклятый колдун! - крикнул Ридар, но опомнился, и продолжил более спокойно. - Да, я теперь другой человек, Старик! Во мне нет больше былого Света. Со мной опасно теперь рядом любой и любому. Но пусть пройдет месяц, год, много лет. У меня теперь есть две цели - я верну себе похищенную женщину, и я уничтожу Орма, рано или поздно. Я так сказал. Да будет так! - По-моему ты обманываешься в сроках? - весело ответил гость. - Да, с кем ни бывает?! Лучше, выпьем-ка теперь из моей чаши! - Выпьем! Но уже как два месяца я только и делаю, что пью, не пьянея. - Это особый мед! - возразил Старик, доставая из-под плаща чашу, которая на глазах Ридара стала сама наполняться душистым пенистым напитком. - Экая диковина! - удивился Ридар. - Содержимое лучше вместилища! - пояснил его странный гость. - Пей же, и я за тобой, мы пригубим из одной чаши. - Теперь уже все едино! - промолвил Ридар и сделал глоток, словно хотел выпить море.