Мэри Патни - Свет Рождества

• Название: Свет Рождества
• Автор: Мэри Патни
• Жанр: Исторические любовные романы

Мэри Джо Патни / Mary Jo Putney

Свет Рождества / Sunshine for Christmas (A Regency Christmas II), 1990

Бывший жених Элли, человек, который разбил ей сердце и заставил бежать из дома, в конце романа "Повеса" остался одиноким и опустошенным, поскольку всем сердцем любил свою невесту и вынужден был жить не только понимая, что потерял ее в результате собственной ошибки, но также и осознавая свою вину за небрежные слова, вынудившие ее покинуть свою семью и скрываться в течение многих лет. Несчастный и неспособный радоваться Рождеству вместе со всеми, лорд Рэндольф едет в Италию. Там он встречает Элизабет Уокер, женщину немодную и достаточно старую в свои тридцать с небольшим, явно неподходящую для женитьбы. И все же она интересует его так, как еще никто не интересовал до нее. Смогут ли эти два одиноких человека преодолеть различия, лежащие между ними, и найти счастье в совместном будущем?

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Перевод: vetter

Редактирование: Nara

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

---

Элизабет уставилась на него, ее лицо явно отражало испытанный ею шок. Проклиная себя за то, что так ее расстроил, Рэндольф произнес более мягким голосом:

– Клянусь, я не буду принуждать вас жить со мной или делать что-то такое, чего вы сами не захотите. Я обеспечу вам собственный доход, и вы сможете жить и рисовать там, где пожелаете, пока не забудете все ужасы этого года. Но я не позволю вам быть униженной в результате несчастного случая, который никогда бы не случился, не согласись вы стать моим другом и моим гидом.

Она с трудом сглотнула.

– Но как вы можете жениться на мне? А ваша жена?

– Моя жена? – он был несказанно поражен. – С чего вы взяли, что я женат?

– Когда мы были в Сольфатаре, – она заколебалась, – вы сказали, что самое одинокое место на земле – это неудачный брак. Это прозвучало так, словно вы говорите, основываясь на собственном опыте, вот я и сделала вывод, что вы женаты. Мне казалось, что это многое объясняет в вашем поведении и характере.

Рэндольф молчал, вспоминая.

– Вы очень проницательны, Элизабет. Да, я говорил, основываясь на личном опыте, но моя жена умерла три года назад немногим более года после заключения брака.

Он вспомнил предыдущий день и нахмурился.

– Бог мой, вчера вы отклонили мое предложение, думая, что я хочу стать двоеженцем или склоняю вас к сожительству?

Она была настолько удивлена, что выпустила из рук коврик, которым прикрывала плечи, и он соскользнул вниз.

– Вы предлагали мне выйти за вас замуж?

– Конечно. А вы что подумали, когда я предлагал вам карт-бланш? – Он сказал это в шутку, и был потрясен, увидев, как она кивнула. – Я никогда не предложил бы вам ничего оскорбительного. Полагаю, что я должен бы рассердиться на вас за то, что вы посчитали меня способным на такую низость.

Ее лицо пылало, она смотрела себе под ноги. Еле слышным шепотом она произнесла:

– Я не почувствовала себя оскорбленной, я почувствовала себя польщенной, но только оказалась слишком трусливой, чтобы принять такое предложение.

Видя весь юмор сложившейся ситуации, Рэндольф рассмеялся.

– Я явно испортил то предложение, не так ли? – Он встал, пересек площадку и подошел туда, где она сидела, смотря на него как-то неопределенно. Опустившись на одно колено, он поймал ее руки в свои. – Я попытаюсь еще раз, и мы увидим, смогу ли я на этот раз сделать все правильно. Элизабет, вы выйдете за меня замуж? Не для того, чтобы спасти чью-либо репутацию, а чтобы вступить в настоящий брак, поскольку мы хотим быть вместе?

Ее холодные руки судорожно сжались в его ладонях. За ее очками были видны огромные глаза, полные искреннего сочувствия, тихие слезы покатились по ее щекам.

– Рэндольф, я не могу.

Она попыталась вырваться, но он ей не позволил, еще крепче сжав ее руки. Вчера он принял отказ слишком быстро, и он не сделает подобной ошибки во второй раз.

– Почему нет? Вы не сможете вынести меня в качестве своего мужа?

– Я ничего не хотела бы больше этого.

Рэндольф улыбнулся; они делали успехи. И он очень терпеливо спросил:

– У вас где-то уже есть муж, и вы несвободны?

– Конечно же, нет!

– Тогда почему бы вам не сказать "да"? Я вас предупреждаю, что не позволю вам уйти, пока вы либо не согласитесь, либо не приведете очень серьезное основание для отказа.

Она отвернулась от него как можно дальше, ее лицо зарделось от стыда.

– Поскольку... поскольку я не могу стать такой невестой, какой должна бы.

Он с минуту размышлял над этим утверждением.

– Не могли бы вы высказаться более определенно? Я хочу убедиться, что я правильно вас понимаю.

– Прежде, чем Уильям ушел служить, – ее дыхание прерывалось, она отводила глаза в сторону, – мы... мы подарили себя друг другу.

– Я понял. – На него нахлынула безграничная нежность и нечто еще, какое-то иное чувство, слишком незнакомое, чтобы суметь дать ему название. Выпустив руки Элизабет, он обнял ее и притянул к себе так, что ее голова оказалась точно под его подбородком. Она дрожала. Он ласково погладил ее непослушные завитки, пытаясь отвлечь от того несчастья, воспоминание о котором он вызвал. – Поскольку вы подарили себя человеку, которого любили и за которого собирались выйти замуж, именно поэтому вы думаете, что теперь вы не можете стать подходящей женой? Совсем наоборот. Не могу представить никакой другой лучшей рекомендации для брака. Вы выйдете за меня, Элизабет? Пожалуйста?

Она отстранилась и уставилась на него. Ее очки запотели от слез, и она сняла их, чтобы лучше разглядеть его лицо.

– Вы действительно так думаете, Рэндольф? Или позже у вас появятся другие соображения, и вы посчитаете себя обманутым?

– Да, я так думаю. – Он встал и медленно отошел к храму, ища слова, способные лучше объяснить его чувства так, чтобы в будущем у нее не возникло никаких сомнений относительно него. – Как вы и предположили, мой брак оказался несчастливым, – начал он сбивчиво. – Я действительно не любил Хлою, но я распрощался с надеждой, что Элисон когда-нибудь возвратится, и я хотел жениться. Хлоя была из хорошей семьи и очень красива, она дала понять, что будет рада моему предложению. Все вокруг утверждали, что она - хорошая партия. Хлоя была очень правильной и сдержанной, но я думал, что все это происходит от ее застенчивости, которая быстро пройдет, как только мы поженимся.

– Я оказался неправ. – Он повернулся, чтобы встать лицом к Элизабет, находившейся в полудюжине футов от него и не издавшей ни слова. – Я думал, что ее желание выйти за меня замуж означает, что я ей хоть немного нравлюсь, но скоро я понял, что, хотя Хлоя и хотела иметь статус жены, мужа она не хотела совсем. Возможно, именно меня она не могла выносить больше всех остальных, но я так не думаю.

Он отвел взгляд и с трудом сглотнул, думая, что это простая справедливость, – он должен рассказать о чем-то, столь же болезненном для него, каким было признание Элизабет для нее.

– Ей не нравилось, даже когда до нее просто дотрагивались. При этом она сама никогда не дотрагивалась до меня, кроме тех случаев на публике, когда она вынуждена была брать меня под руку, чтобы показать другим женщинам, что я принадлежу ей.

– Я уже не говорю о том, что ей ненавистны были брачные отношения, хотя она не отказывалась от них. Но как только она выполнила свою обязанность и забеременела, то тут же сказала мне, чтобы я к ней больше не подходил. Быть изгнанным из ее кровати и в половину так не беспокоило меня, как полное отсутствие у нее интереса к любым видам привязанности. Возможно, потребность в теплоте и привязанности более глубока, чем физическая страсть. Даже когда она умирала, она отказалась взять мою руку. Она ничего от меня не хотела, кроме моего имени и моего состояния.

Он поймал пристальный взгляд Элизабет.

– Теперь вы понимаете, почему я так рад убедиться в том, что вы - теплая и заботливая женщина? Если бы вы смогли уделить мне хотя бы половину той теплоты, которой вы одаривали Уильяма, я считал бы себя счастливейшим из смертных.

– Несчастная Хлоя, неспособная принять ни любовь, ни привязанность, – с глубоким состраданием произнесла Элизабет. Несколько быстрых шагов и она уже стояла перед ним, с готовностью отдавшись в его руки. – И несчастный Рэндольф, готовый дать так много и не имевший никого, кто по достоинству оценил бы это дар или дающего.

В ее объятиях ощущалась больше, чем страсть, в них была любовь. И прижимая к себе эту женщину, Рэндольф наконец смог идентифицировать то чувство, что продолжало расти и заполнять его самого.

– Я ошибался, – тихо произнес он. – Второй шанс существует. Я думал, что хочу жениться на вас только ради товарищеских отношений, но мое сердце, должно быть, знало все гораздо раньше, чем моя голова. Я люблю вас, Элизабет. Я приехал в Италию, ища света, и я нашел его, когда встретил вас: именно ваша улыбка освещает мир.

– Вы уверены? – Она откинула голову назад. – Но вы ведь едва меня знаете.

– Неправда. – Он потерся щекой о вьющиеся волосы Элизабет. Она оказалась очень подходящего роста. – Возможно, мы и не были знакомы слишком долго, но я знаю вас гораздо лучше, чем знал Элисон, и бесконечно лучше, чем – Хлою. – Он улыбнулся ей поддразнивающей улыбкой. – Могу ли я интерпретировать ваше бесстыдное поведение, как готовность выйти за меня?

– Да. Вы были правы, Рэндольф, я совершенно погублена, поскольку безнадежно, безумно, страстно в вас влюблена, и я буду ни на что не годна, если вы на мне не женитесь. – Элизабет от всего сердца улыбнулась Рэндольфу, и эта улыбка превратила ее в прекраснейшую из женщин. – Леди Элисон - это ваше прошлое, а Уильям - мое. Я любила его, и часть моего сердца умерла вместе с ним, но женщина, которой я стала теперь, некрасивая старая дева средних лет, принадлежит вам и телом, и сердцем, и душой. Этого достаточно?