Поэтическая антология - Манъёсю

• Название: Манъёсю
• Автор: Поэтическая антология
• Издательство: ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1971

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.

Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.

«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.

Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.

Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

---

3049

Если б быстро выросла
Сорная трава
В конопле, что сакура зовут,
Шнур заветный, милая моя,
Ты тогда не развязала б для меня!

3050

Над травой асадзи в Касуга- долине
Был повешен мной святой запрета знак,
Чтобы та, кого я всей душой люблю
И с которою порвать я не могу,
Вечно оставалась бы моей!

3051

Глубоко уходят в землю
Корни лилий,
Что растут средь распростертых гор…
Глубоко люблю твой милый облик,
Друг мой дорогой!

3052

Алые камелии цветут…
Уж не рвутся ль корни камышей зеленых
На болотах Цвет, где камыши растут?
Уж не хочешь ли порвать со мною:
Не видать тебя все эти дни?..

3053

Глубоко уходят в землю корни лилий,
Что растут меж распростертых гор,
Если так же глубоко любить я буду,
Если буду я все время тосковать,
Может быть, тогда я встречусь с милой?

3054

Ведь не любишь ты меня в ответ…
Верно, буду я одна любить
В сердце глубоко,
Как глубоко в земле
Скрыты корни лилий под травой…

3055

Оттого ли, что любви моей,
Словно лилиям в горах,
Не знать конца,—
Не найдет покоя эти дни
Сердце неустанное мое…

3056

Так трудно миновать
Ворота милой,
Зеленую траву на счастье завяжу,
Не развяжи ее порывом резким, ветер,
Опять приду я на нее взглянуть!

3057

Поле с мелкою зеленою травой
Проходил я и топтал ногой,
И с тяжелым сердцем
Я глядел на дом,
Где живет любимая моя!

3058

Хоть и при дворе служу теперь,
Где указывают людям день работ,
Но ведь сердце не такое у меня,
Чтоб меняло чувства прежние свои,
Как меняет цвет свой лунная трава…

3059

Пусть сотни раз, пусть много тысяч раз
Шумит молва людская — все равно!
Ах, не такое сердце у меня,
Чтоб свой меняло цвет,
Как лунная трава!

3060

Траву “позабудь”
Я на шнур свой надену,
И если без срока
Тосковать буду снова,
Больше жить не смогу я…

3061

Вот мой подарок, что тебя разбудит
В рассвета алый час
В наставшей тишине,
Хотя бы на него все время глядя,
Ты вспоминай, любимый, обо мне!

3062

Много позабудь-травы я посадил
У своей ограды,
Но напрасно все…
Ах, негодная, негодная трава,
С той поры тоска еще сильней!

3063

На равнине с мелкою травою
Вешать незачем запретный знак.
Но хоть будет выдумкой пустою,
Ты скажи, что встретимся с тобою,
В утешение моей тоски!

3064

Говорят, есть в Арима камыш.
Делают все люди из него
Шляпы разные себе.
Было так и будет так потом:
После снова встречу я тебя!

3065

Словно скошенные травы на полях
В Акицу,
В прекрасной Ёсину.
Думы беспокойные мои,
Много уж ночей лежу без сна…

3066

Неужели в ожиданье милой
Всю недолгую земную жизнь
Буду тосковать я без конца,
Как в горах Микаса без конца
Длится пышное цветенье белых лилий?

3067

Даже пики гор покрыл жемчужный плющ,
И долины нынче ему мало…
Если б так с любовью нашей стало,
Не тревожилась бы я тогда нимало,
Пусть ты не пришел бы целый год!

3068

На холме со свежей зеленью густой
Листья алые плюща кудзу
На ветру блеснут то той, то этой стороной…
Милую, чье так лицо знакомо,
Мне совсем не видно эти дни…

3069

Рыжему коню бывает трудно
Полем проходить,
Что заросло плющом…
Почему ты шлешь мне только вести?
Лучше бы ты сам ко мне пришел.

3070

Ткани, наложив горой, несут богам…
Там, где Танаками высится гора,
Плющ растет для ложа нам с тобой,
Встретимся с тобою все равно,
Даже пусть не вышло ничего теперь!

3071

По дороге дальней в Таниха,
Там, где горы Оэнояма,
Плющ для ложа исчезает, не растет…
У меня же нету думы в сердце,
Чтоб порвать, любимый мой, с тобой!

3072

Словно плющ кудзу у переправы
На скалистых берегах в Оосаки,
Что ползет вперед, пути не зная,—
Неужели я, судьбы своей не зная,
Буду продолжать тебя любить?

3073

Ткани, наложив горой, несут богам…
Там, где Сирацуки высится гора,
Плющ растет для ложа средь травы простой…
И мечтаю, друг мой, непременно
После снова встретиться с тобой!

3074

Оттого что сердце у тебя
Изменяется легко,
Как ханэдзу нежных лепестки,
Зря проходят годы, милый мой,
Хоть и получаю вести от тебя…

3075

Говорят, что люди умирают,
Если так тоскуют, как тоскую я
Из-за той, что видел миг,
Что хороша,
Как цветы струящиеся фудзи…

3076

В Суминоэ,
В бухте Сикицу,
Зеленеют травы “имя-назови”…
И ведь имя мне назвала ты —
Странно, что не видимся с тобой!

3077

Там, где птицы мисаго,
На брегу каменистом
Зеленые травы “скажи-свое-имя”.
И пусть так случится, скажи свое имя,
Пусть даже родители знают об этом!

3078

Вместе с набегающей волной
Клонятся лишь к стороне одной
Жемчуг-водоросли возле берегов.
Так любовь с моей лишь стороны видна,
И молва напрасно о тебе шумит!

3079

Словно жемчуг-водоросли возле берегов,
Что принадлежат владыке вод,
Мы, склонившись, будем спать с тобой,
Приходи скорей, любимый мой,
Тяжко, если нужно долго ждать!

3080

У владыки вод
На дне морском
Травы наванори — “имя-назови”…
Даже пусть я от любви умру,
Имя я не назову твое!

3081

Нить, где блещет жемчуг дорогой,—
Не двойная нить, ее легко порвать,
И тогда рассыплется жемчуг дорогой…
Ах, когда судьба нас разлучит с тобой,
Разве я смогу не тосковать?

3082

Много времени прошло с тех пор,
Как с тобой встречались мы в последний раз…
Жизнь длинная,
Как яшмовая нить,
Ничего теперь не значит для меня!

3083

Мне кажется теперь, когда моя любовь
Во много раз становится сильней,
В смятенье чувств я умереть могу.
Так нить жемчужная порвется — и тогда
Рассыплется весь жемчуг дорогой…

3084

Девушки-рыбачки,
Говорят, ныряя,
Собирают раковины “позабудь”…
О, вовеки я не позабуду
Милый облик твой, любимая моя!

3085

Словно утренняя тень,
Стало тело бедное мое.
Из-за той, что нежно я любил,
Что ушла навеки от меня,
Промелькнула, жемчугом блеснув…

3086

Чем без пользы так, как я,
Человеком в мире жить,
Лучше куколкой мне стать
Шелковичного червя,
С жизнью краткою, как яшмовая нить…

3087

В Сога средь долины чистых рек,
Где осока дивная растет,
Не смолкая плачут кулики.
Не смолкает никогда, мой милый друг,
И моя несчастная любовь!

3088

Одеяние любви надев,
Горы Нара высятся вдали,
И как птицы, что на них поют,
Не знавая срока и конца,
Так не знает срока и моя любовь!

3089

Человеку дальних мест дикий гусь — гонец…
Путь-Гусей зовется здешний пруд…
Словно птицы, что живут на том пруду, — то вспорхнут, то плавают в воде,—
Ах, встаю ли я или ложусь,
Мои мысли только о тебе!

3090