Альфред Бестер - Голем 100

• Название: Голем 100
• Автор: Альфред Бестер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-235-5

---

— Ну ежели нас сцапают то ваще конечно ты потя­нешь за всех как ты наводчик ваще мужик.

— И все равно, это нечестно.

— Домой вали парень тут весь хабар наш так что не чалься мужчик а то мы тебя отчалим ваще.

— Мы тебя знаем в натуре а ты ваще о нас ни разу так мы на тебя стукнем и хана а ты никак нас не зало­жишь понял.

— Я знаю, кто я, — напыщенно произнес господин Хоч. — Я — господин Хоч, податель смерти, и полагаю, что вправе смотреть, как они себя убивают. — Его нача­ло распирать от искреннего негодования.

— Ну все ну ваще ну ясно же вдругорядь все твое ну ты мужик ваще.

— Вы всегда так говорите.

— Вот жопу в заклад не свистим нет не свистим ваще точно вдругорядь ну все вали парень гуляй домой береги башку.

— Вы мне не нравитесь, ну вот нисколько, — оби­женно бросил господин Хоч и двинулся к двери, не обращая ровно никакого внимания на корчащуюся Гретхен, пытавшуюся кричать из-под чугунной ладони, закрывавшей ей рот.

Громилы сорвали с Гретхен одежду и завопили на радостях, увидев бриллиант в ее пупке.

Господин Хоч обернулся в дверях и тоже увидел сверкающий камень.

— Но... это ведь мой, — озадаченно сказал он высо­ким срывающимся голосом. — Это зрелище — для меня одного, так мне... Гретхен обещала, что она... — Туман внезапно рассеялся, и доктор Блэз Шима заговорил то­ном человека, привычно отдающего приказания: — Гретхен! Какого черта ты тут делаешь, Гретхен? Где мы? Кто эти... а ну уберите свои лапы от нее!

Салем Жгун верно угадал насчет каратэ. Шима по­шел в бой как крепостной таран, но оба громилы облада­ли обширным нечестивым опытом драк в Гили, и поло­жение было весьма опасным, пока из тех двоих вдруг с шумом не вышел воздух и они, обмякнув, не повалились на пол один за другим.

Не в силах сдержать дрожь, задыхаясь, Шима смот­рел на них. Они были мертвы. Он поглядел на Гретхен Нунн. Она стояла полунагая в своей разорванной руба­хе, сжимая в руке замолкший лазерный резак.

Он пытался что-то сказать:

— Я...

— Спасибо тебе, Блэз. Привет, кстати.

— Привет, Грет... милая... — Он попытался переве­сти дух. — Ян-не знаю, где я... Я... я не привык к такому.

— Иди сядь.

— Они мертвы, да?

— У каждого в спине прожжено по дырке. Иди ко мне.

— Чертовски подходящее время, чтобы оття­нуться.

— Садись!

— Да, сударыня. Я... Спасибо тебе. Я... Ты знаешь, я никогда не видел Летального. Это... не так страшно, как мне представлялось.

— Нет, так. Повернись, чтобы мы их не видели. Нам надо торопиться, Блэз. Тебя нужно защитить.

— Защитить? Мне грозят неприятности?

— И очень крупные. Я тебе сейчас расскажу. Ты слушаешь?

Он кивнул.

— Тогда слушай. Никаких вопросов. — Гретхен все быстро рассказала, и его недоумение уступило место ужасу и растерянности. — Теперь тебе понятно, — за­кончила она, — что не должно быть ни малейшей связи между господином Хочем и доктором Шимой.

— Но... но связь непременно есть. Если я убил ко- го-ни...

— Нет! — резко перебила она. — Не думаю. Я и вправду так не думаю, Блэз. Но признаюсь, что я не знаю наверное. Полагаю, что Летальные — дело рук этих дво­их, а ты был Иудой и козлом отпущения одновременно. Богу только известно, как они начали следить за тобой. Мы этого не узнаем никогда, но в Гили полным-полно непостижимого. Так что уходи отсюда и ступай домой. Мне нужно позвонить в участок.

— Гретхен...

— Нет. Уходи.

— Почему ты для меня?..

— Потому что я тебя люблю, пень ты безмозглый, и будь оно проклято, что именно сейчас я это поняла!

— Но ты будешь совсем одна. Слепая.

— Да, у нас у каждого свой крест. Ты несешь свой, я буду нести свой. Иди. Как только приедут из Отдела по расследованию убийств, я снова прозрею.

— Я...

— Блэз, если ты не уберешься, то я, ей-Богу, закри­чу. Забери весь этот мусор для самоубийц с собой. Ос­тавь мне лазерный резак — он понадобится для разгово­ра с полицией. Сейчас мне нужно несколько минут, чтобы составить легенду, поэтому, умоляю, иди вон!

— До завтра?

— Если хочешь.

— Хочу.

— Тогда до завтра, если я смогу нас вытянуть из этой каши.

— Когда-нибудь, — с расстановкой заговорил Блэз Шима, — когда-нибудь я придумаю, как мне отблагода­рить... Сейчас я впервые чувствую, что кто-то превзо­шел меня... Не забудь запереть покрепче дверь за мной.

Он ушел, и его серое видение постепенно удаля­лось вместе с ним. Все же Гретхен смогла как следует закрыться и позвонить в участок. Потом она ощупью вернулась на мохнатую кушетку, тихонько села и сосре­доточилась, начав подготавливать свой рассказ. Отда­ленные шумы Оазиса и Гили успокаивали. Калейдоскоп образов перед ее внутренним взором перестал быть пу­гающим — ей даже стало интересно. Понять — это на­половину выиграть сражение.

«Блэз прав, — думала она. — Я просто никогда этого не замечала, потому что в Гили очень редко остаешься один... Вокруг меня всегда достаточно глаз, которыми я могу смотреть... Но если я наедине с кем-то в комнате, что тогда? Они-то себя не видят, как же я могла их видеть? Почему я ничего не замечала?»

Она задумалась. А, вот что!

«Наверное, отражения. Они-то себя раньше видели и передавали мне отражение... К тому же, при нашем энергетическом голоде, сейчас повсюду зеркала, чтобы усилить освещенность. А я, наверное, так же восприни­маю и звуки... Когда мы были в постели с Блэзом, я через него воспринимала звучание и осязала тоже... Порази­тельно, как можно заворожить себя до полного оттор­жения реальности... Эта консультация с Миллсом Ко- уплендом... Да, конечно, когда кто-то из персонала был в помещении, я видела его их глазами, но когда мы остались вдвоем? Ну-ка, вспоминай, Гретхен! Ага! Нет, я его на самом деле не видела — только проблески, когда ему на глаза попадалось собственное отражение... По большей части он был только голосом... Я не замеча­ла, я никогда ничего этого не замечала, мне ведь каза­лось, что я так глубоко погружаюсь в обдумывание по­ставленной передо мной задачи... Так, наверное, проис­ходило сотни раз и раньше, но я никогда не сознавала... Чертовский изъян, но теперь я все понимаю и могу с ним справляться и заставить его работать на себя...»

Теперь она не отрицала сама перед собой и того, что оставила феромоновый след — запах саморазрушения, по которому к ней пришел господин Хоч. Она приняла это как еще один факт. Ее постиг разрушительный удар, и сидевший в душе ребенок предпринял детскую по­пытку к бегству. Спрятаться — и конец всему. Смерть — самое простейшее решение, конечный предел всему.

— Да, но только для детей, — прошептала Грет­хен. —Блэз в шутку сетовал, что ему не избавиться от своего образования, а я хочу избавиться от того ребенка, который кроется у меня внутри, но это вовсе не шутка.

Она вдруг снова испугалась.

«Что, если теперь, когда он узнал, кто я и что я, он переменится ко мне? То, что он сказал, как его «пре­взошли»... — Она задумалась еще на минутку. — Но кто же я? Да, это, должно быть, любовь, если перестаешь понимать, кто ты есть. Ну хоть на один вопрос нашелся ответ».

Ее зазнобило.

«Силы небесные! Как здесь стало вдруг холодно! Надо что-нибудь на себя накинуть. Нет, убийственники должны меня увидеть так, как есть, чтобы вся моя ле­генда не рухнула».

Следователи из Отдела по расследованию убийств увидели ее «так как есть» минут десять спустя: платье в клочьях, кожа в бороздах ссадин, резак в руке. Она ис­пытывала благодарность к ним за яркий свет, увиден­ный их глазами. Она была благодарна за деликатную учтивость субадара, который, по отзывам, внушал тре­пет. Хотелось бы знать, неужели ненавязчивая рыцар­ственность господина Индъдни вселяла страх Божий в негодяев и бродяг Гили. Она знала, что его звали не Индъдни — это просто было сокращением семи непро­износимых слогов его настоящего имени.

Облик субадара воистину устрашал негодяев и бро­дяг Гили: высокий, худощавый, аскетичный, безуслов­но и очевидно неподкупный, кожа цвета старого янтаря, аккуратная смоляно-черная бородка, прямые черные волосы так странно, прядями, седеющие, глаза будто прожекторы, голос, созвучный гобою. Гретхен было чрезвычайно приятно беседовать с этим незаурядным

человеком, хотя она и понимала, что ее ждет непростое испытание.

— Я могу оставаться на этом месте, субадар?

— Где вам угодно, мадам.

— Я не хочу смотреть на них.

— Вполне понятно.

— Благодарю вас.

— Это приятный долг — быть полезным коллеге с такой высокой репутацией, мадам.

За их спинами переговаривались сотрудники брига­ды по расследованию убийств, раздавались восклица­ния. Гретхен слишком сосредоточилась на том вранье, которое ей предстояло, чтобы заметить отсутствие удивления в их возгласах.

— Что произошло, мадам?

— Эти громилы. Двое. Вломились сюда.

— Простите, мадам, поточнее. Хорошо известно, как вы осторожны. Вломились? Проникновение со взло­мом, говоря языком закона? Насильственно и с оружи­ем? Vi et armis[8], как сказали бы Законники. Верно?