Одри Ниффенеггер - Соразмерный образ мой

• Название: Соразмерный образ мой
• Автор: Одри Ниффенеггер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41481-9

Одри Ниффенеггер дебютировала с романом «Жена путешественника во времени», и эта книга буквально покорила мир: переводы на все языки, многомиллионные тиражи, покупка киноправ Брэдом Питтом и долгожданная экранизация в 2009 году.

В том же 2009 году Ниффенеггер выпустила не менее долгожданный второй роман — историю о призраках и семейных тайнах, о кишащем тенями прошлого мегаполисе, о любви, над которой не властна даже смерть (в самом прямом смысле).

Умирающая Элспет Ноблин завещает лондонскую квартиру своим племянницам — дочкам ее сестры-близнеца Эдвины, которая со скандалом уехала в США двадцать лет назад, и с тех пор сестры не общались. И вот Джулия и Валентина, тоже близняшки, переезжают из Мичигана в Лондон, в новый дом, который стоит у легендарного Хайгейтского кладбища. Кто оставляет им послания на пыльной крышке рояля, чье холодное дыхание ощущается в пустой квартире, кто заманил в дом Котенка Смерти?..

---

Наутро, мучаясь от похмелья, он выполз из постели с таким чувством, будто забыл что-то важное. Джессика заставила его выпить тошнотворную смесь из банана, помидора, водки, молока и соуса «табаско». Потом она приготовила яичницу и сидела с ним, пока он ел. Джеймс уже ушел на кладбище.

— Мы с Джеймсом вчера все обсудили и пришли к выводу, что ты нуждаешься в уходе. Может, поживешь пару дней у нас?

У Роберта екнуло сердце. Вот тот удобный предлог, которого он искал; слова согласия почти соскользнули с его языка, когда он подумал: «Подождите. Если я останусь у вас, то не смогу по ночам ходить на кладбище».

— Можно, я подумаю? — сказал он вслух.

— Конечно, — откликнулась Джессика. — Мы никуда не денемся.

Он поблагодарил ее и покинул их дом с чувством человека, потерпевшего кораблекрушение и упустившего спасательную шлюпку.

Следующим же утром Роберт вспомнил о своем решении прочитать дневники. Дрожа, он положил коробки на кровать и стал разбирать бумаги.

«Просто считай, что собираешь материал, — говорил он себе. — Они не кусаются». Дневники начинались с семьдесят первого года: Элспет и Эди было по двенадцать лет. С облегчением он обнаружил, что записи обрываются на восемьдесят третьем, задолго до его появления на сцене; Роберт не жаждал читать о себе самом. Дневники представляли собой мешанину из школьных сплетен, суждений о прочитанных книгах, размышлений о мальчишках; некоторые отрывки были зашифрованы. Хозяйка дневника затевала длинные диалоги и споры сама с собой; внезапно Роберта осенило, что Элспет и ее сестра-близняшка вели дневник вместе. Текст производил странное впечатление бесшовной ткани. От этого Роберту стало не по себе. На полях стояли какие-то символы, появлявшиеся только во время каникул и, вероятно, имевшие отношение к родителям; был даже план неосуществленного побега. Но Роберт и без того знал, что жизнь Элспет в семье нельзя было назвать счастливой: ничего нового он для себя не открыл, если не считать какой-то неотвратимой печали, пронизавшей обычные девчоночьи интересы — нетбол, школьный спектакль и так далее. В последних томах описывались занятия в университете, вечеринки, первая квартира близнецов. Появился и Джек — сначала как один из многих симпатичных и подходящих молодых людей, а потом как главное действующее лицо. Будучи единственным ребенком, Роберт всегда интересовался отношениями в тех семьях, где росли братья или сестры. И Элспет, и Эди избегали писать о себе в единственном числе: всегда «мы» — мы пошли в кино, мы сдали экзамен. Роберт с трудом пробивался сквозь их записи, плохо понимая, что же он ищет в юношеских дневниках Элспет.

Бомба была заложена в последней тетради; под обложкой Элспет спрятала конверт с надписью «Большие, темные, жуткие тайны». Под заглавием был неумело нарисован череп с костями. Череп улыбался. «Ох, Элспет. Я не хочу этого знать». Роберт держал конверт, думая сжечь его. Но потом зачем-то вскрыл.

Дорогой Роберт, надеюсь, ты не рассердишься. Как-то раз ты сказал, что не хотел бы обнаружить в моих записях никаких убийственных секретов, — но, к сожалению, без этого не обойтись. «Убийственные» — не совсем подходящее слово, скорей «нелепые». Так или иначе, милый, это дело прошлое — все случилось задолго до нашего с тобой знакомства.

Меня зовут Эдвина Ноблин.

Я поменялась местами с моей сестрой-близняшкой Элспет в 1983 году. По сути, это была ее затея, но я не смогла повернуть события вспять и тем самым разрушить ее счастье. Да я и сама была не без греха.

Как тебе известно, Элспет была обручена с Джеком Пулом. В период между помолвкой и свадьбой Джек начал оказывать мне знаки внимания — чем дальше, тем больше. Элспет решила его испытать.

Я рассказывала тебе множество историй про то, как мы с Элспет выдавали себя друг за дружку. Но ты никогда не видел нас вместе — мы были невероятно похожи, просто как две капли воды. Каждая знала другую, как саму себя. А в юности мы даже не могли отделить себя друг от друга: если Элспет бывало больно, плакала я.

Так вот, когда рядом появлялся Джек, Элспет становилась мной. Он не мог нас различить, но влюбился в «Эди». Разорвал помолвку с Элспет и стал уговаривать «Эди» сбежать, уехать с ним в Америку под видом Элспет.

Что она могла поделать? Ее унизили, довели до белого каления. Но ведь она сама заварила эту кашу. Она прибежала ко мне. Мы решили, что она превратится в Эди, а я стану Элспет, и жизнь пойдет своим чередом.

К сожалению, все оказалось непросто. Я переспала с Джеком (один-единственный раз — мы напились на какой-то вечеринке — просто глупая ошибка, любимый мой, беспечность и алкоголь) и забеременела. В результате я уехала с Джеком в Америку. Прожили мы с ним почти год, хотя женат он был на Элспет. Я родила близнецов, морила себя голодом, чтобы сбросить вес после родов, вела хозяйство и чуть не свихнулась от скуки, досады и ощущения какого-то фарса. Когда близнецам исполнилось четыре месяца, я привезла их в Лондон, «показать бабушке». А через некоторое время в Лейк-Форест с близнецами вернулась Элспет (теперь Эди). С тех пор я их не видела. Только в мечтах. По словам Элспет, они очень похожи на нас с ней.

К тому времени, когда я вернулась в Лондон, Джек мне чертовски опостылел, да к тому же я затаила злобу на Элспет, что она настояла на родах (я хотела сделать аборт). Ситуация была жуткой. Такое случается только по молодости и глупости. Трудно представить, чем бы закончился наш обман, узнай о нем Джек. Никогда не могла понять, как его угораздило просмотреть различия, пусть мелкие, между моим телом и телом Элспет. А может, он знал и просто помалкивал? Мы решили сделать так, чтобы Джек больше не имел возможности видеть нас вместе. До сих пор не могу поверить, что нам это сошло с рук.

Изредка Элспет посылала мне письма и фотографии близнецов. Я никогда ей не отвечала и нарушила молчание только в прошлом году, как тебе и говорила. Думаю, жизнь с Джеком не принесла ей счастья. В ее письмах была тоска по Лондону, по старым друзьям, по мне. Пока она не вышла замуж, я уговаривала ее бросить его или рассказать всю правду. Но ей не хватило духу. Если когда-нибудь вы с ней познакомитесь, ты, возможно, меня поймешь.

Вот так я и стала Элспет. Не думаю, что это сильно повлияло на мою жизнь. Жаль, что мне так и не довелось повидать близнецов. Было очень тяжело отдавать их в ее руки. Никогда не забуду, как я стояла в Хитроу и смотрела, как она идет с ними на посадку. Я проплакала несколько дней. Хотелось бы еще раз увидеться с Элспет. Страх и гордыня так и не подпустили нас друг к другу.

Роберт, других секретов от тебя у меня нет. Хочу верить, ты меня не осудишь. Надеюсь, при встрече с близнецами ты узнаешь в них частицу меня, и это напомнит тебе о счастливых временах.

Твоя любящая

Элспет (Эди)

P. S. Честное слово, я готова была написать завещание в твою пользу, если бы ты захотел. Но я знала, что тебе этого не захочется. Люблю тебя. Э.

Это было написано за неделю до ее смерти. Роберт сидел на кровати с письмом в руке, пытаясь разобраться, что к чему. «Значит, это была сплошная ложь?» Нет, конечно нет. Но он даже не знал ее имени. «Так кого же я любил?»

Он сложил все тетради в коробки и отнес их в каморку за кухней; плотно закрыв дверь, он попытался выкинуть письмо из головы, но оно назойливо вторгалось в его мысли, чем бы он ни занимался. После того случая Роберт стал все чаще выпивать и все реже выходить из своей одинокой квартиры.

ПРЕДЧУВСТВИЯ

Валентина и Элспет часами обсуждали подробности своего плана. Все должно было выглядеть естественно, как бы само собой. Элспет придумала способ, как Валентине получить наличные с их совместного с Джулией счета; эту сумму можно будет растянуть на год, а то и на два, при условии что Валентина не станет транжирить и денег не хватятся до окончания похорон. Валентина нашла в квартире несколько книг по анатомии и открыла их для Элспет на полу гостевой спальни. Для них обеих это стало почти игрой: предугадать все мыслимые трудности, усыпить бдительность Роберта, не вызвать подозрений у Джулии. «Что, если?..» — произносила одна, и они, как детективы, принимались обсуждать очередную сложность, пока не находили решения. У них появились понятные им одним шутки, свой секретный язык. Занятие было необычайно увлекательное; вернее, оно было бы увлекательным, задумай они спланировать пикник или вечеринку-сюрприз — да все, что угодно, только не смерть Валентины. Элспет поражалась тому азарту, с которым Валентина уточняла все детали плана, и полному равнодушию, с которым она просчитывала чужое горе. Но и я не лучше. Стала ее пособницей. Она бы на это не решилась, если бы только знала… А вдруг не получится? А вдруг получится? Элспет наблюдала за Валентиной и спорила сама с собой. Она думала: Так нельзя; это страшное зло. Но каждый вечер приходил Роберт и забирал Валентину то на ужин, то на прогулку. Возвращались они поздно и каждый раз перешептывались в прихожей. Элспет ожесточалась сердцем.