Чингиз Гусейнов - Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина

• Название: Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина
• Автор: Чингиз Гусейнов
• Жанр: Русская классическая проза

---

кресты, венчающие церкви, заколебались, задвигались, пав на землю и наводя ужас на верующих;

разбушевался Тигр, выйдя из берегов и далеко вокруг затопив земли;

рыбы морские ушли на дно;

песок пустынь столбами закрутился;

птицы небесные замертво пали;

а на Ниле солнце вдруг уменьшилось на треть, лучи стали бледны и холодны; ночь выдалась безлунная, лишь адский огнь ярким светом озарял небо, на котором сталкивались кровавые пики; река многобожников двух уродов родила, не то мужчин, не то женщин, изо дня в день они выходили из вод, диким воем устрашая рыбаков, - те, побросав сети, убегали прочь.

Что ещё?

О цифрах не забыть!

Ах да, цифры!

Арабские буквы в числовом значении выстраивались недругами так, чтобы можно было просчитать их как цепь, состоящую из дьявольского знака 666 ! Впрочем, имелись иные, боговдохновенные версии символики шестёрок: молвил однажды словоохотливый Джахм со ссылкой на мудрого Джабира, тот - на Ибн Аббаса, он, в свою очередь, отсылал к Абу-Мас'уду аль Бадри, который, подняв однажды шестипалую левую руку - правую пятипалую потерял, сражаясь за веру в битве при Бадре, - сказал: "Если собрать хадисы, достоверные рассказы о словах и поступках Мухаммеда, да пребудут с ним благословение и мир Аллаха, то составится 6 книг, а в них - 6 раз по 666 изречений Пророка".

Но то им сделано было в пику недругам: мол, если чтите цифры символом, обратим их в свою пользу! И даже... - собраться с духом, чтобы вымолвить сразу: - Не потому ли собиратели Корана решили вторгнуться в Божий замысел и общее число сур составить путём умножения священных девятнадцати на шесть?

Нет, не желают слышать дерзостные слова... - но кто с кем греховно толкует?! Тут же перевёл разговор в другое русло:

Что ещё было в ночь рождения?

Идолы в Каабе... - нет, не намерен говорить о храме!

Обидно за своих, тогдашних многобожцев?

Знал бы о том Абдул-Мутталиб, рассказал бы, как идолы в храме Кааба попадали в тот день со своих подставок! Но не вняли мекканцы предостережению: рухнувшие идолы снова были установлены на своих местах! ...Однажды Абдул-Мутталиб сказал внуку: - Мама твоя, да будут к ней милосердны боги, похожа была чем-то на Марйам. - И, помолчав, добавил, не уверенный, что внук поймет: - Кротостью ли, юным личиком или смуглостью щек, беспомощностью ли во взоре? Говорил, не ведая тогда о белом голубе, а узнав, усомнится, но промолчит. И в пояснение заключающая свиток фраза, пред тем как его свернуть, зацепив знаком вопроса: Но разве не мнит себя человек иным в подражаниях известному?

7. Новый свиток, стоило ему покинуть тёмное убежище, где долго пребывал, вдруг ожил, почувствовав свежее дуновение, и, когда развязали его, возник заголовок:

Красноречие повествователя

Абдул-Мутталиб, дабы обозначить дату рождения внука, назвал число двадцать, добавив: месяц нисан по ассиро-вавилонскому календарю. "А год, - сказал, с чего-то прибегнув к летосчислению христиан, - пятьсот семидесятый от Воплощения Христова".

(3) Отсчёт годов от Рождества Христова?! - вставка недоумения. И другой рукой добавлено: Первый составитель таблицы христианских и мусульманских годов Джабир ибн Сафар, да почтит его Бог, изрёк: "Есть тексты, в которые перекочевали чужеродные цифры, вписанные сюда как некий ориентир из немусульманских сочинений по исламу".

Разве не мог - ведь принято у арабов! - сказать: "Двенадцатая весна минула со времени окончания войны из-за скакового жеребца, - даже его имя назвать - Дахис, - и кобылы Габры". Или: "Двадцатая весна после войны из-за верблюдицы, чьё вымя было прострелено, и смешались кровь с молоком". Или определить знаменательное событие, как было принято, по годам правления могущественных властелинов, сказать: "Сорок второй год царствования всеславного персидского шаха-сасанида Ануширвана!" - тем более что благоволит к ним и доброе поминание имени могло быть уловлено? Или: "За семнадцать лет до начала правления всемогущего царя Хиры ан-Ну'мана ибн аль-Мунзир". А то и, назвав 20 нисана (апреля), год 570-й определить не от рождества Исы, а от 882-й эры Зуль-Карнейна Искандера (Александра Македонского).

(4) О том, - поясняется на полях, - сказано было в "Книге затмений" Ибн Джабира, сына вышеупомянутого Джабира, да почтит их обоих Бог!

Никто б не удивился! Или следуя привычному лунному исчислению годов: через каждые двенадцать лет по новому кругу, животный цикл.

Верблюду, увы, не повезло: даже именем мыши назван год в цикле, а о верблюде и не вспомнили!

Но зато полтыщи слов отдано в арабском для обозначения всех верблюжьих видов!

- Расскажи!.. Расскажи!.. - пристали родичи к Абдул-Мутталибу, но разве не знают, что запретно о паломничестве в Эль-Кудс рассказывать, каждый должен сам посетить! Даже о том не говорят, какие цены за проживание в каменных домах и шатрах: дороже, чем для паломников в Мекке, и рабы, особенно рабыни, тоже стоили вдвое дороже, чем в Аравии.

...Разговор о годе и месяце ничего в кругу семьи не прояснил, лишь запутал обозначение времени; особенно Абдул-Мутталиб - такое за ним водилось - непонятными словами прерывал собственные размышления, то ли заклинание произносил: "Случаен ли я здесь, ловец в Эль-Кудсе ваших взоров, мекканских троп искатель?" - то ли с кем из богов Каабы шептался: "Что спрашивать о дне, когда неведом год, и я - не я? - Ощущение, что говорит про себя: - На свете очевидец был, да и тот его покинул прежде времени: не вынес бремени увиденного". Жаждал выговориться: "Может быть, никого не удивлю, если замечу, что мир необозрим, велик и нам, увы, лишь по неведению Хиджаз представляется огромным. И о горах наших никто не слышал - не так уж высоки, как с близкого видны расстояния". И, завладев вниманием, никому не уступал майдан красноречия, говоря, что мир расколот, разность годов даже у христиан, к чьему летосчислению я только что прибег. А абиссинцы не нарушили ход времён, у них 6060-й год от сотворения мира. Ещё христиане армянские: в Эль-Кудсе у них дома за высокими стенами - с Бизансом в ссоре, но поддерживаются Персией, мечтающей о господстве на земле единоличном. Учиться у них, как меж сильными сохраниться! Для них, фантазиастами названных или монофизитами, рождество Исы как человека не значимо, в Нём божественное неделимо, и земная жизнь Его лишь видимость; порвали с теми, которые толкуют о двуединстве Исы, единосущного Отцу по божеству, тут армяне согласны, единосущного людям по человечеству, кроме греха (чтоб человек - без греха?!): учредили новое летосчисление, предпочтя тщеславное одиночество, - лишь в год девятнадцатый вступили, тут я могу спутать, и молодо древнее племя. Неужто случайность, что в этом году совпали священные девятнадцать и у тех, и у них? (Отчего священные? Не знаете разве, что ад оберегается девятнадцатью ангелов?!) Но не должно Абдул-Мутталибу, почитаемому образцом добродетели, повторять услышанное в Эль-Кудсе про возмутителя христиан - еретика, камнями закиданного: отказывая Исе в человеческой природе, он обнародовал - не сам ли сочинил? - предание: мол, покрыта туманом тайны история зачатия иудейской девы Марйам, к тому ж неведомо, - глумился он пестрым и витиеватым восточным слогом, - чьего сына, человека по имени Иса, родила. Голубь ли мохнатый и белокрылый первым восторжествовал? Сатана ли с опытом обольщения девиц, прослышав о греховной страсти Бога, себя низведшего до человеческих вожделений, решил, будучи во вражде с Ним, отмстить Ему на человечьем поле блудовства? Или счастливый жребий выпал ангелу Гавриилу, который явился к Марйам с посланием от Бога, но, очарованный её красотой, не устоял пред соблазном и, - тут с новой строки, - обретя облик статного красавца, сумел покорить девичье сердце, подло и вероломно телом завладел её... Нет, не пристало пересказывать сплетни, хоть очевидцем был погребения сочинителя под камнями: Кааба чтит Ису. Но отчего не согласиться, что Иса - Бог? "Если в Нём, ответили Абдул-Мутталибу, отсутствует чаловеческое начало, и Он - лишь Бог, тогда страдание, на долю Ему выпавшее, и распятие, боль Ему причинившее, и предсмертный крик, обращённый к Богу, - всё это становится игрой".

...Ещё одна была казнь в Эль-Кудсе, но тут молодая вдова Амина внесла ребёнка в круг семьи, чтобы удостоверились в рождении именно сына. Дед, взяв его, завёрнутого в ярко-зелёную шаль, на руки, произнес: "Да обновит он делами, угодными богам Каабы, бренный мир, коль скоро вошёл в него с доселе неизвестным нам именем Мухаммед!"

Избыть, избыть недавнее, не скоро забудется страх, вселившийся в мекканцев в долгий, нескончаемый год Слона, когда на священную землю курайшей, где храм Кааба, ступило войско чужестранное, лес копий!.. И пошли нанизывать, что зачавшие зло рождают ложь, скверна живет на руке, которая убила. Как снять скверну? Зарезать барана или верблюда, руку, которая убила, облить кровью, обтереть насухо; известно: от крови создано море, плоть - от земли, скалы - кости окаменевшие. А бывает и зелие зависти! Смешаны грех и святость, вероломство и благородство в человеке! И часто гнев, порождаемый тьмой души, вожделением неуёмным, становится владыкой человека. Да, побили камнями еретика, и порой Абдул-Мутталиб вглядывался в младенца на руках Марйам, оболганного еретиком, а другая смерть... - некий выдавал себя за нового пророка и, дабы доказать, что свидетельствует истинно, вырыл яму на Храмовой горе и стал таскать туда дрова. - Сырое фиговое, - скептики кричали, - чтоб не загорелось! - Сохрани себя для эллинов! - настаивали сердобольные. - Нет, - подзадоривали третьи, - исполни задуманное, докажи, если свидетельствуешь о себе, сколь оно истинно, твоё свидетельство!