Дзиро Осараги - Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

• Название: Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах
• Автор: Дзиро Осараги
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-89332-122-7 (1-й том), 5-89332-124-3 (2-й том)

This book has been selected by the Japanese Literature Publishing Project (JLPP), which is run by the Japanese Literature Publishing and Promotion Center (J-Lit Center) on behalf of the Agency for Cultural Affairs of Japan

Перед Вами первый перевод на европейский язык знаменитой исторической эпопеи Дзиро Осараги «Ронины из Ако».

Эта книга, написанная почти сто лет назад по мотивам героического предания о сорока семи ронинах, навсегда завоевала сердца японских читателей и стала популярнейшим народным романом. Тиражи бесчисленных изданий «Ронинов из Ако» в общей сложности составили десятки миллионов экземпляров, намного опережая даже такой бестселлер, как «Миямото Мусаси». На основе романа в разное время было создано три художественных фильма, четыре телесериала так называемой «самурайской драмы», радиопостановки, электронные игры, мультфильмы и комиксы. Увлекательность самурайского боевика сочетается в романе с детальной проработкой исторического сюжета, красочностью лирических описаний и рельефностью портретов. Реальные исторические персонажи — сёгун и вельможи двора, прославленные художники, поэты, философы, мастера чайной церемонии и воинских искусств — воскресают под пером Осараги.

Герои эпопеи, ценою жизни мстящие за смерть своего сюзерена, воплощают благородные идеалы самурайского кодекса чести Бусидо: справедливость, гуманность, верность долгу и презрение к смерти.

На русском языке публикуется впервые.

Перевод с японского Александра Долина.

---

Пока штурмующие дом крушили кувалдами двери, те, кто направился в сад, разделились на две группы. Одну повел сам командир Западного отряда Тикара Оиси. Обогнув дом, они подобрались к постройкам во внутренней части подворья, где располагались казарменные бараки для челяди.

— Мы вассалы князя Асано, правителя Такуми, явились к вам добыть голову Кодзукэноскэ Киры. Кто нам противится, выходи, сразимся! — кричали наперебой ронины, молотя мечами и копьями в двери барака. Тех из челяди, кто, не сообразив что к чему, открывал дверь, после короткой схватки отправляли в расход. Всех, кто становился у ронинов на пути, ждала верная смерть. Впрочем, не многие из челяди Киры решались открыть дверь и ввязаться в бой — большинство предпочитало отсидеться дома.

Тем временем там и сям стали приоткрываться створки деревянных щитов главного дома и оттуда начали выпрыгивать защитники, пытаясь отыскать пути к отступлению. Завидев кого-то из бегущих, ронины бросались за ним и либо загоняли обратно в дом, либо убивали на месте. Только служанки были помехой — неясно было, что с ними делать.

Однако вскоре сопротивление защитников усадьбы усилилось. Они даже стали иногда переходить в контратаку. В темноте то и дело мелькали лезвия мечей и острия копий. Возможно, дело было в том, что возле заднего входа располагалась спальня самого Киры. Похоже было, что здесь сосредоточены главные силы противника. Что касается соотношения сил, то охраны и прислуги в усадьбе было вдвое больше, чем ронинов. Было ясно, что, как только защитники оправятся от шока, вызванного внезапностью нападения, их численный перевес даст о себе знать, и тогда ронинам придется иметь дело с опасными, храбрыми и многочисленными врагами. У нападающих оставался только один реальный шанс на победу. Нужно было несмотря ни на что пробиваться сквозь превосходящие силы противника. Такую тактику мудро избрал Кадзуэмон Фува, став во главе горстки смельчаков. Он уже получил несколько ранений, но не отступал ни на шаг. По счастью, снизу у него была кольчуга, так что раны были не слишком глубоки, но кимоно на нем было все изрезано клинками, так что лохмотья болтались, словно увядшие листья. Наводя ужас одним своим видом, он стоял непоколебимо, как скала, отбиваясь от наседавших врагов. Исукэ Маэбара, Синроку Хадзама, Матанодзё Усиода и Тикара Оиси тоже вели кровавый бой с превосходящими силами противника. Наконец им удалось оттеснить упорно сопротивлявшихся защитников усадьбы в дом. Переведя дух, они вскоре наткнулись в саду на какой-то отряд. Бойцы опознали друг друга по нарукавным повязкам на черных кимоно. То были ронины из Восточного отряда, пробивавшиеся от главных ворот. Наконец-то оба отряда встретились.

— Гора! — выкрикнули одни.

— Река! — эхом отозвались другие.

Воссоединившись, они издали дружный боевой клич. Среди бойцов Восточного отряда были Гэнго Отака и Дзюдзиро Хадзама. Наскоро поприветствовав друг друга, отряды снова разделились. Луна зашла, и ронины рыскали тройками по темному двору в поисках затаившихся врагов.

В это время Ясубэй Хорибэ со своими людьми, проломив загородки в прихожей, прорвался внутрь дома. Здесь, вопреки ожиданиям, враг сопротивлялся не столь ожесточенно. Может быть, защитники усадьбы вынуждены были перебросить часть сил к главному входу, куда бойцы Восточного отряда ворвались чуть раньше. Они отважно набросились на оставшуюся охрану, рассыпавшись поодиночке и храбро вступая в одну схватку за другой.

Когда, опрокидывая сёдзи, ронины ворвались в дом, казалось, что противнику уже нигде не спрятаться и деваться ему некуда. Однако в доме царил кромешный мрак, так что продвигаться приходилось тройками, соблюдая все меры предосторожности.

На пути их следования во тьме там и сям слышался лязг мечей. Ясубэй с воинственным кличем одним ударом повалил выскочившего навстречу врага. Минутной паузой воспользовались, чтобы обшарить ближайшие помещения в поисках новых противников. Как искры, вспыхивали там и сям короткие стычки.

Кто-то зажег свет, отчего фусума окрасились отблесками. Это Дзюродзаэмон Исогаи нашел коробку со свечами, хладнокровно прошел с ней прямиком, туда, где его товарищи не на жизнь, а на смерть сражались с врагом, и, выбрав места, куда не долетал ветер, расставил там несколько горящих свечей. Соратники не могли поверить своим глазам — настолько невероятным при данных обстоятельствах выглядел этот простой поступок. Позже многие с радостной улыбкой вспоминали, как Дзюродзаэмон в разгар боя отважно и невозмутимо методично расставлял свечи.

Освещение сильно помогло атакующим. Теперь, когда в доме было достаточно светло, можно было хорошенько рассмотреть выбегающих навстречу врагов. Продолжая крушить бумажные фусума и сёдзи, обрушивая на противника свирепые удары мечей, они упорно продвигались вперед, захватывая комнату за комнатой.

Во внутренних покоях сопротивление противника стало нарастать. Здесь явно сражались не люди Киры, а искусные и бесстрашные охранники Уэсуги. Человека три-четыре из них отбивались особенно ожесточенно, доставляя ронинам много хлопот. Один из охранников швырнул в нападающих жаровню, так что те с трудом пробивались сквозь тучу углей и пепла. Нужно было, как видно, положить немало жизней, чтобы справиться с этими головорезами. Как всегда, выручило товарищей недюжинное мастерство Ясубэя, бросившегося вперед с поднятым мечом.

Все внимание охранников теперь непроизвольно переключилось на Ясубэя. Куда бы он ни ступил, к нему тотчас устремлялось несколько клинков. Но Ясубэй был блестящим мастером маневра. Используя преимущества своего роста, он, словно барс, примерился, высматривая добычу и неожиданным броском обрушился на жертву. Сшиблись клинки, искры вспыхнули в полумраке — и кровь противника струей хлынула на татами.

Пока Дзюхэйдзи Сугино продвигался вперед, яростно орудуя копьем, Сандаю Мурамацу и Дзиродзаэмон Мимура с двух сторон набрасывались на его противника с мечами. Они то наступали, но снова отступали, но в конце концов враг не устоял перед дружным натиском ронинов. Трое охранников Уэсуги были повержены, остальные, бросая оружие, в беспорядке бежали, попрятавшись по дальним комнатам.

Преодолев это препятствие, ронины вступили наконец во внутренние покои усадьбы. Сознание того, что до спальни Киры осталось совсем немного, подогревало их отвагу.

Кохэйта Мори, которого недосчитались при выступлении в отряде, находился в усадьбе у своего старшего брата. В доме, объятом ночным безмолвием, было темно и холодно. Но Кохэйте чудилось, будто он слышит где-то вдалеке, во мраке ночи, яростный лязг мечей, треск выломанных дверей, грохот падающих перегородок, — так что сидеть здесь в бездействии становилось просто невыносимо. В горле у него пересохло, руки тряслись от волнения.

— Брат! — позвал он. — Очень тебя прошу! Мне надо там быть!

Его брат несмотря на поздний час сидел в соседней комнате, отодвинув фусума, чинно положив руки на колени и исподлобья глядел на Кохэйту.

— Вопиющая непочтительность! — жестко сказал брат. — Экий ты неслух! Ну, что ж, коли ты не желаешь слушать старшего брата, можешь идти на все четыре стороны. Да только не пристало мне выпроваживать брата таким манером и бросать его на произвол судьбы. Я уж тебе и прежде говорил, что, коли так, мне остается только самому донести властям об их противозаконных действиях. То, что они сейчас учиняют, глупость, и больше ничего! Ты что же, о судьбе нашего рода вовсе не заботишься?! Этот тайный сговор все равно что бунт!

Кохэйта, закусив губу, хмуро смотрел на брата. Тот так же в упор смотрел на Кохэйту, не отводя глаз. С самого вечера они вели нескончаемый спор, испепеляя друг друга взорами, так что об ужине не было и речи.

Старший брат Кохэйты состоял на службе у даймё Юкитады Тода и жил со своей многодетной семьей в довольстве и благополучии. Однако в последнее время старший брат потерял покой. И так уж на сердце кошки скребли оттого, что младший братец стал ронином, а тут еще нынче вечером заявился прощаться. Брат подумал было, что Кохэйта нашел где-то нового господина и устраивается на службу, когда тот, понизив голос, рассказал ему о плане мести, который они вынашивают с товарищами. Брат с бунтовщиками не хотел иметь ничего общего. Эта компания, которая всем доставляет столько беспокойства, ничего, кроме раздражения, у него не вызывала. Понятно, что в жизни ронина хорошего мало, поневоле остервенеешь, да что же делать! Ведь все равно тайный сговор — супротив закона. Князь Асано тоже своим поступком преступил закон, за что и понес заслуженное наказание. Стало быть, и вассалам его нечего гоняться за Кодзукэноскэ Кирой. Как бы то ни было, уж если он про то прознал, то нипочем не позволит своему младшему братцу идти вместе с прочими ронинами на такое беззаконие.