Л. Алова - Режиссерская энциклопедия. Кино Европы

• Название: Режиссерская энциклопедия. Кино Европы
• Автор: Л. Алова
• Издательство: Научно-исследовательский институт киноискусства
• Жанр: Критика
• Год: 2002
• ISBN: 5-85646-077-4

Охватывая период от зарождения кино и до 2001 г., "Режиссерская энциклопедия. Кино Европы" включает более 200 персоналий из Англии, Болгарии, Германии, Голландии, Греции, Дании, Испании, Италии, Словакии, Франции, Чехии, Швейцарии, Швеции и бывшей Югославии. Конечно, мы не могли представить всех, кто создавал фильмы в Европе.

Внимательному читателю "Режиссерская энциклопедия. Кино Европы" предоставляет значительный материал, позволяющий увидеть картину развития европейского кино в целом на протяжении его более чем вековой, непростой и зачастую драматичной, истории, судьбу творческих импульсов и открытий, включая и те из них, что были сделаны давно, но оценены много позднее, обнаружить сложные взаимоотношения различных направлений, зародившихся в неоднородных культурных и общественных условиях в разных странах и в разные времена. Сцепления и перекрестки разных явлений и отдельных кинематографических фактов, очевидные в представленной картине европейского кино, зачастую похожи на хитросплетения лабиринта, лишь пройдя который, можно в полной мере оценить отдельные отрезки пути.

Справочное издание

---

В 1920 г. М. снял уголовно-психологическую драму "Голова Януса". Это была одна из первых экранизаций знаменитого рассказа Стивенсона "Доктор Джекилл и мистер Хайд", ставшего со временем одним из самых популярных сюжетов в кино. С его помощью М. чрезвычайно искусно воплотил тему рока, трагической раздвоенности, популярную в немецком кино 20-х гг.

В 1921 г. режиссер приступил к экранизации книги Брема Стокера "Дракула", повествующей о пришествии в мир мерзкого вампира, являющегося разносчиком моровой язвы, т.е. чумы. Сегодня этот сюжет известен в мельчайших подробностях, но в 20-е гг. сама история, а главное, ее воплощение на экране производили необыкновенное впечатление. М. мастерски готовил зрителей к встрече с ужасным. Вот его герой клерк въезжает в лес-призрак, окружающий замок. Белые деревья загадочно мерцают на фоне темного неба, рождая в душе клерка мрачные предчувствия. М. нашел простой, но чрезвычайно эффектный прием. Он не стал делать позитивов, а использовал негативы отснятой сцены, наложив на них кадры скачущего всадника. Были там и другие поразительные находки. Когда корабль-призрак плыл по морю, вода под его кормой начинала фосфоресцировать, а кровать клерка неожиданно превращалась в ладью, плывущую по небу. Апофеозом этой мастерски нагнетаемой атмосферы страха становилась встреча клерка с хозяином замка. Тот медленно поднимался из своей постели — гроба с землей. Треугольный лысый череп, согбенная высохшая фигура, скрюченные пальцы. Образ вурдалака из "Носферату" на долгие годы вперед определил типаж персонажа, ставшего одним из главных героев фильмов ужасов.

В те годы немецкие кинематографисты использовали в своих фильмах условные, утрированные декорации, призванные подчеркнуть состояние неуверенности, внутренней раздвоенности героев. Мурнау, даже снимая этот сказочный сюжет, предпочитал работать на натуре и добивался поразительных результатов. Так, одна из самых впечатляющих сцен фильма, когда вампир растаскивал по городу гробы с землей, была снята на старинной, уже покинутой жителями улице города Любек. В баварских Альпах снимались трансильванские сцены. Здесь все подлинное: и леса, и избы крестыян, и сами крестьяне. Это сочетание реалистической среды обитания и фантастической фигуры вампира производило и продолжает произво- дигы необыкновенное впечатление.

В 1924 г. М. снял фильм "Последний человек". Его действие происходит в большом респектабельном отеле, у входа которого красуется могучая фигура усатого швейцара, похожего на бравого генерала. Но вот хозяин замечает, с каким трудом уже немолодой швейцар отрывает от пола тяжелый чемодан. И тому приходится сменить роскошную униформу на скромный белый китель служителя туалета. Немного погоревав, швейцар смиряется с новой должностью. Тем более что очень скоро судьба вознаграждает его приличным наследством. М. интересуют не только чувства его героя, но и тех, кто живет рядом с ним. Преклонение перед могущественным соседом, вернее, перед его великолепной ливреей, быстро сменяется презрением к нему.

Как всегда, первостепенное значение М. придавал изобразительному решению фильма. В первой части, когда герой еще носит ливрею, камера смотрит на него снизу вверх, подчеркивая монументальность и значительность его фигуры. И наоборот, когда он ползает на коленках по полу туалета, М. выбирает верхнюю точку. Каждый ракурс становится психологически оправданным. Роль швейцара с большой психологической достоверностыю исполнил ведущий актер тех лет Эмиль Ян- нингс. И хотя в системе творческих предпочтений М. работе с актером отводилось далеко не главное место, на этот раз он изменил своим установкам. Содружество М. и Ян- нингса было затем продолжено по инициативе последнего в фильме "Тартюф". Однако он получился слишком театральным, что объяснялось равнодушием режиссера к избранному материалу.

В г. руководство УФА поручило Мурнау экранизацию сокровища немецкой литературы — "Фауста" Гёте. По своему собственному опыту М. знал, что шедевры, как правило, создаются на основе произведений массовой литературы (наглядный пример — новелла Стивенсона или роман Брема Стокера), а экранизация такого великого философского творения, как "Фауст", возможна лишь ценой его вульгаризации. Схема действия, которую сценарист Ганс Кейзер создал на основе великой поэмы, вкратце сводилась к следующему: чтобы победить чуму, доктор Фауст заключает договор с дьяволом. В вихре приключений он забывает о Гретхен. Когда ту приговаривают к смерти за убийство ребенка, в Фаусте просыпается совесть. Похоронив мечты о вечной юности, которую посулил ему дьявол, он бросается на призыв любимой. Вместе они отправляются на небо.

Благодаря специальным лесам камера могла двигаться в самых разных направлениях, и это позволило включить в действие несколько впечатляющих киноаттракционов. К ним относится, к примеру, процедура омоложения Фауста, превращающегося из старика в прекрасного юношу. Но самое большое впечатление производил полет Фауста на плаще Мефистофеля. Вместе с ним зритель наблюдал за горами, лесами, городками, проплывающими внизу. М. часто использовал съемки с высоты птичьего полета. Завораживающую сущность этого ракурса он почувствовал еще на войне, когда был пилотом.

После завершения "Фауста" М. отправился в Америку. Успех за океаном "Последнего человека" вызвал к нему интерес со стороны студии "ХХвек — Фокс". Ему предложили экранизировать рассказ Г. Зудерман- на "Восход солнца", историю сельского адюльтера, происходящего на фоне живописного озера.

Хотя всемирную славу М. принесли фильмы "Носферату" и "Последний человек", на протяжении всей жизни он испытывал неподдельный интерес к деревенской теме. В Германии ей были посвящены фильмы "Пылающий акр" и "Изгнание". В Америке после "Восхода солнца" М. снял ленту "Городская девушка", рассказывающую о попытках официантки из "Макдонал- дса" начать новую жизнь на ферме своего мужа. М. любил природу, умел рассказывать о жизни связанных с ней людей. И как зритель он отдавал предпочтение такого рода фильмам. В 1926 г. он посмотрел картину американского режиссера Р. Флаэрти "Моана", которая произвела на него глубокое впечатление. Он попросил Флаэрти написать сценарий о жизни наивных народов и в 1929 г. отправился на Таити, где и снял фильм "Табу", исполненный восторга перед южной природой и взрагценныши ею людыми. Премьера фильма состоялась 18 марта 1931 г. в Нью-Йорке. Она прошла без его создателя. За неделю до этого М. погиб в автомобильной катастрофе.

Мурнау проработал в кино лет. Многие из созданных им фильмов утрачены, многие варварски переработаны прокатчиками, стремившимися повысить их коммерческую ценность. Однако и оставшихся фильмов достаточно, чтобы причислить Мурнау к выдающимся мастерам кино, чьи поиски и находки в области изображения сыграли решающую роль в становлении киноязыка и формировании ведущих жанров.

Г. Краснова

Фильмография "Мальчик в голубом" (Der Knabe in Blau), "Сатана" (Satanas), 1919; "Горбун и танцовщица" (Der Bucklige und dieTanzerin), "Голова Януса" (DerJanus- kopf), "Вечер-ночь-утро" (Abend-Nacht- Morgen), "Тоска" (Sehnsucht), "Вхождение в ночь" (Der Gang in die Nacht), все — 1920; "Замок Фогелъод" (SchlossVogeloed), "Марицца, названная Мадонной контрабандистов" (Marizza, Genannt die Schmug- glermadonna), "Носферату" (Nosferatu), "Горящий акр" (Der Brennende Acker), все— 1921; "Фантом" (Phantom), 1922; "Изгнание" (Die Austreibung), "Финансы великого герцога" (Die Finanzen des Gross- herzogs), оба—1923; "Последний человек" (Der Letzte Mann), 1924; "Тартюф" (Tartueff), "Фауст" (Faust), 1926; "Восход солнца" (Sunrise), 1927; "Четыре дьявола" (Four Devils), 1928; "Городская девушка" (City Girl), 1929; "Табу" (Tabu), 1931.

Библиография: Комаров С. История зарубежного кино. М., 1965; Кракауэр 3. От Калигари до Гитлера. М., 1978; Eisner L. Friedrich Wilhelm Murnau. Frankfurt am М., 1979; Rohmer Е. Murnaus Faustfflm. Munchen/Wien, 1980; KreimerK. F.W. Murnau. Bielefeld, 1988; Gehler F. Friedrich Wilhelm Murnau. Berlin, 1990.

НЕМЕЦ ЯН

(Nemec Jan). Чешский кинорежиссер, сценарист, актер. Один из ярких представителей чехословацкой "но- войволны". Родился 12июля 1936 г. в Праге. Закончив режиссерский факультет пражской Киноакадемии (ФАМУ, 1957-1962), прошел службу в армии на студии армейских фильмов, где снял несколыко документальных лент, включая поэтическую ленту "Память нашего дня", работал на киностудии "Баррандов" ассистентом и помощником режиссера на фильмах В. Кршки "Там, где реки сверкают на солнце" и А. Ках- лика "Июньские дни".

Художественный мир изначально был отмечен синтезом трех влияний — Достоевского, Кафки и сюрреализма, что всегда накладывало особый отпечаток на каждый его фильм. Уже в студенческой работе "Кусок" (1959, главный пр. МКФ в Оберхаузене; "Серебряная роза" на фестивале студенческих фильмов в Амстердаме, 1960; почетный диплом на Международном смотре молодого кино в Каннах, 1961) по новелле Арношта Люстига (история времен второй мировой войны о двух голодных подростках, укравших ломоть хлеба из немецкого поезда) впервые появляется проходящая через все творчество Н. тема "униженных и оскорбленных", мотив деления человечества на "преследуемых и преследующих , характерная для многих фильмов чешской "новой волны" кафкианская атмосфера ситуации без выхода, экзистенциальной трагической тщеты. Основные мотивы этой картины Н. развивает в своем дебюте в большом кино "Алмазы ночи" (1964, Большой пр. на МКФ в Мангейме, 1964; пр. международной кинокритики в Пезаро, 1965), экранизации новеллы все того же А. Люстига "У тьмы нет тени" (Тта пета sti'n), обращаясь к традиционной для чехословацкого кинематографа оккупационной теме, но рассматривая ее с позиций своего поколения, решающего собственные проблемы. Историю двух подростков, сбежавших из концлагеря и пробирающихся домой, Н. превращает в многоплановое исследование внутреннего мира человека в экзистенциальной ситуации одиночества, страха, физического истощения, унижения достоинства, тоски по дому. Реальные события (побег, преследование, плен) переплетаются в фильме с лихорадочными галлюцинациями героев (один из беглецов постоянно "убивает" женщину, у которой они просили хлеб) и мгновенными "озарениями" сновидений (хаотические обрывки картин дома). Благодаря алогичным монтажным скачкам, навязчивым повторениям некоторых изобразительных мотивов, крупным планам и монтажным перебивкам некоторые объекты приобретают второй план, вследствие чего самые обычные явления начинают восприниматься как фантомы. Падающее дерево, внезапно разверзшаяся тьма открывшихся дверей и гнетущая тишина превращаются в угрожающие предзнаменования. Подобно тому как это бывает во сне, камера и монтаж гиперболизируют определенные аффективные переживания (головокружение при взгляде на падающее дерево, брезгливость, которую вызывают муравыи, ползающие по лицу спящего и напоминающие картины Дали и знаменитые кадры из "Андалузского пса" Буньюэля), вызывая у зрителя, как бы заглядывающего в темную бездну подавленных инстинктов и желаний, двойственное ощущение ирреальности и пугающей яви происходящего. Фильм имел колоссалыный успех. Зарубежная западная пресса отмечала, что "этот рассказ о побеге" выдерживает сравнение с "гигантами" современности — фильмами Рене, Антониони и Бергмана. Продолжением этой линии в творчестве режиссера должна была стать экранизация "Превращения" Кафки, сценарий которого был написан Немцем и его братом, известным поэтом Иржи Немцем, еще в 19621963 гг. и напечатан в журнале "Фильм а доба" за 1965 г. Рассказ предполагалось вести от лица главного героя и с его точки зрения, которую представляла камера. Главный конфликт завязывался между отцом (палачом, злой стихией) и сыном (жертвой, пленником внешней силы). Но эта идея не нашла понимания у руководства чехословацкой кинематографии и сценарий не был допущен к реализации.