H. Haggard - Копи царя Соломона. Английский язык с Г. Р. Хаггардом.

• Название: Копи царя Соломона. Английский язык с Г. Р. Хаггардом.
• Автор: H. Haggard
• Жанр: Приключения про индейцев

Английский язык с Г. Р. Хаггардом. Копи царя Соломона

Текст адаптирован (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка: текст разбит на небольшие отрывки, каждый и который повторяется дважды: сначала идет английский текст с «подсказками» — с вкрапленным в него дословным русским переводом и лексико-грамматическим комментарием (то есть адаптированный), а затем — тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.

Начинающие осваивать английский язык могут при этом читать сначала отрывок текста с подсказками, а затем тот же отрывок — без подсказок. Вы как бы учитесь плавать: сначала плывете с доской, потом без доски. Совершенствующие свой английский могут поступать наоборот: читать текст без подсказок, по мере необходимости подглядывая в подсказки.

Запоминание слов и выражений происходит при этом за счет их повторяемости, без зубрежки.

Кроме того, читатель привыкает к логике английского языка, начинает его «чувствовать».

Этот метод избавляет вас от стресса первого этапа освоения языка — от механического поиска каждого слова в словаре и от бесплодного гадания, что же все-таки значит фраза, все слова из которой вы уже нашли.

Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебникам по грамматике или к основным занятиям. Предназначено для студентов, для изучающих английский язык самостоятельно, а также для всех интересующихся английской культурой.

Мультиязыковой проект Ильи Франка: www.franklang.ru

От редактора fb2. Есть два способа оформления транскрипции: UTF-LATIN и ASCII-IPA. Для корректного отображения UTF-LATIN необходимы полноценные юникодные шрифты, например, DejaVu или Arial Unicode MS. Если по каким либо причинам вас это не устраивает, то воспользуйтесь ASCII-IPA версией той же самой книги (отличается только кодированием транскрипции). Но это сопряженно с небольшими трудностями восприятия на начальном этапе. Более подробно об ASCII-IPA читайте в Интернете:

http://alt-usage-english.org/ipa/ascii_ipa_combined.shtml

http://en.wikipedia.org/wiki/Kirshenbaum

1.0 - создание файла

---

curiosity ["kjuqrI'OsItI], worthy ['wq:DI], beloved [bI'lAvd], devour [dI'vauq], torture ['tO:Cq]

"What are Twala's terms?" I asked, for curiosity.

"His terms are merciful, worthy of a great king. These are the words of Twala, the one-eyed, the mighty, the husband of a thousand wives, lord of the Kukuanas, keeper of the great road (Solomon's Road), beloved of the strange ones who sit in silence at the mountains yonder (the Three Witches), calf of the black cow, elephant whose tread shakes the earth, terror of the evil-doer, ostrich whose feet devour the desert, huge one, black one, wise one, king from generation to generation! these are the words of Twala: `I will have mercy and be satisfied with a little blood. One in every ten shall die, the rest shall go free; but the white man Incubu, who slew Scragga, my son, and Infadoos, my brother, who brews rebellion against me, these shall die by torture as an offering to the silent ones.' Such are the merciful words of Twala."

After consulting with the others a little I answered him in a loud voice (немного посовещавшись с остальными, я ответил ему громким голосом; to consult — советоваться, консультироваться; обсуждать, совещаться), so that the soldiers might hear, thus (так, чтобы воины могли слышать):

"Go back, thou dog, to Twala, who sent thee (возвращайся, ты, пес, к Твале, который и послал тебя), and say that we, Ignosi, veritable king of the Kukuanas (и скажи, что мы, Игнози, истинный король кукуанов; verity — истина, правда; veritable — истинный, настоящий), Incubu, Bougwan, and Macumazahn, the wise white ones from the stars who make dark the sun (Инкубу, Бугван и Макумазан, мудрые белые /люди/ со звезд, которые /могут/ потушить солнце), Infadoos, of the royal house (Инфадус из королевского рода), and the chiefs, captains, and people here gathered, make answer and say (вожди, военачальники и народ, собравшийся здесь, подготовили свой ответ и говорим), `That we will not surrender (что мы не сдадимся; surrender — сдача, капитуляция; to surrender — сдаваться, капитулировать); that before the sun has twice gone down Twala's corpse shall stiffen at Twala's gate (и что, прежде чем солнце дважды зайдет, труп Твалы окоченеет у ворот /крааля/ Твалы = у ворот его крааля), and Ignosi, whose father Twala slew, shall reign in his stead (и Игнози, чьего отца = отца которого Твала убил, будет править вместо него).' Now go, ere we whip thee away (а теперь проваливай, пока мы не прогнали тебя /хлыстом/; whip — плетка, кнут; to whip — хлестать, сечь; to whip away —отогнать, выгнать), and beware how ye lift a hand against such as we (и остерегайся поднимать руку на таких, как мы)."

consulting [kqn'sAltIN], veritable ['verItqbl], corpse [kO:ps], stiffen [stIfn], reign [reIn]

After consulting with the others a little I answered him in a loud voice, so that the soldiers might hear, thus:

"Go back, thou dog, to Twala, who sent thee, and say that we, Ignosi, veritable king of the Kukuanas, Incubu, Bougwan, and Macumazahn, the wise white ones from the stars who make dark the sun, Infadoos, of the royal house, and the chiefs, captains, and people here gathered, make answer and say, `That we will not surrender; that before the sun has twice gone down Twala's corpse shall stiffen at Twala's gate, and Ignosi, whose father Twala slew, shall reign in his stead.' Now go, ere we whip thee away, and beware how ye lift a hand against such as we."

The herald laughed loud (герольд громко рассмеялся).

"Ye frighten not men with such swelling words (вы не испугаете людей такими чванливыми словами; to swell — надуваться, распухать; важничать, чваниться; swelling — опухающий, набухающий; чванливый, напыщенный)," he cried out. "Show yourselves as bold tomorrow, O ye who darken the sun (покажите себя такими же храбрыми завтра, о вы, которые можете потушить солнце). Be bold, fight, and be merry (будьте храбрыми, сражайтесь и веселитесь), before the crows pick your bones till they are whiter than your faces (прежде чем вороны обглодают ваши кости, и они станут белее ваших лиц; to pick — собирать, снимать/плоды/; клевать, поклевывать/о птицах/). Farewell (прощайте); perhaps we may meet in the fight (возможно, мы встретимся в бою); wait for me, I pray, white men (ждите меня, молю вас, белые люди; to pray — молиться; молить, просить, умолять)." And with this shaft of sarcasm he retired (и с этим злобным сарказмом: «с этой стрелой сарказма» он удалился; shaft — древко/копья, пики и т.п./; стрела; злобный выпад, насмешка), and almost immediately the sun sank (и почти немедленно солнце село).

laugh [lQ:f], frighten [fraItn], swelling ['swelIN], sarcasm ['sQ:kxzm]

The herald laughed loud.

"Ye frighten not men with such swelling words," he cried out. "Show yourselves as bold tomorrow, O ye who darken the sun. Be bold, fight, and be merry, before the crows pick your bones till they are whiter than your faces. Farewell; perhaps we may meet in the fight; wait for me, I pray, white men." And with this shaft of sarcasm he retired, and almost immediately the sun sank.

That night was a busy one for us (для нас это была беспокойная ночь, /полная хлопот/; busy — деятельный, занятой; беспокойный, суетливый), for, as far as was possible by the moonlight (потому что, насколько это было возможно при свете луны), all preparations for the morrow's fight were continued (все приготовления к завтрашней битве продолжались). Messengers were constantly coming and going from the place where we sat in council (посланцы постоянно приходили и уходили из того места, где мы сидели /и держали/ совет). At last, about an hour after midnight, everything that could be done was done (наконец, около часа после полуночи = около часаночи, все, что могло быть сделано, было сделано), and the camp, save for the occasional challenge of a sentry, sank into sleep (и наш лагерь, за исключением редких окликов часовых, погрузился в сон = и наш лагерь погрузился в сон, тишину которого нарушали только редкие оклики часовых; occasion — возможность, случай; случай, событие, явление; occasional — случающийся время от времени, иногда, редко; challenge — вызов/на состязание, соревнование и т.п./; оклик/часового/).

busy ['bIzI], continued [kqn'tInju(:)d], occasional [q'keIZqnl], sentry ['sentrI]

That night was a busy one for us, for, as far as was possible by the moonlight, all preparations for the morrow's fight were continued. Messengers were constantly coming and going from the place where we sat in council. At last, about an hour after midnight, everything that could be done was done, and the camp, save for the occasional challenge of a sentry, sank into sleep.

Sir Henry and I, accompanied by Ignosi and one of the chiefs, descended the hill (сэр Генри и я, в сопровождении Игнози и одного из вождей, спустились вниз по склону) and made the round of the vedettes (и обошли конных часовых; round — круг, окружность; обход, прогулка; to make the round of — обходить, циркулировать). As we went, suddenly, from all sorts of unexpected places, spears gleamed out in the moonlight (пока мы шли, внезапно, в самых неожиданных местах, появлялись копья, сверкавшие в лунном свете:«из всякого рода неожиданных мест копья отблескивали при лунном свете»), only to vanish again as we uttered the password (для того только, чтобы снова исчезнуть, когда мы произносили пароль). It was clear to us that none were sleeping at their posts (нам было ясно, что никто не спал на своем посту). Then we returned, picking our way through thousands of sleeping warriors (затем мы вернулись, осторожно прокладывая свой путь меж тысяч спящих воинов; to pick one’s way — выбирать дорогу, продвигаться вперед с большой осторожностью), many of whom were taking their last earthly rest (многие из которых в последний раз отдыхали земным сном; to take a rest — отдыхать, спать).

accompany [q'kAmp(q)nI], descend [dI'send], vedette [vI'det], unexpected ["AnIk'spektId], vanish ['vxnIS]

Sir Henry and I, accompanied by Ignosi and one of the chiefs, descended the hill and made the round of the vedettes. As we went, suddenly, from all sorts of unexpected places, spears gleamed out in the moonlight, only to vanish again as we uttered the password. It was clear to us that none were sleeping at their posts. Then we returned, picking our way through thousands of sleeping warriors, many of whom were taking their last earthly rest.

The moonlight flickered along their spears (лунный свет мерцал на их копьях), and played upon their features and made them ghastly (и скользил по их лицам: «чертам лица», делая их мертвенно-бледными; to play — порхать, носиться; переливаться, играть, мелькать, сверкать; ghastly — наводящий ужас, жуткий; мертвенно-бледный, призрачный); the chilly night wind tossed their tall and hearse-like plumes (холодный ночной ветер развевал их длинные плюмажи, похожие на те, которыми украшают катафалки; to toss — бросать, кидать; раскачивать, заставлять колыхаться или трепетать; tall — высокий; длинный; hearse — катафалк, погребальная колесница). There they lay in wild confusion, with arms outstretched and twisted limbs (они лежали в беспорядке, разметавшись во сне: «с распростертыми и переплетенными руками и ногами»; confusion — смущение, смятение; беспорядок; неразбериха; to outstretch — протягивать; to twist — крутить, сплетаться; обвивать, обхватывать; limb — конечность/человека или животного/); their stern, stalwart forms looking weird and unhuman in the moonlight (их суровые, крепкие фигуры выглядели причудливо и призрачно при лунном свете; unhuman — нечеловеческий, несвойственный человеку).

"How many of these do you suppose will be alive at this time to-morrow (сколько из них, как вы полагаете, будут живы завтра в это же время)?" asked Sir Henry.

I shook my head and looked again at the sleeping men (я покачал головой и снова взглянул на спящих мужчин), and to my tired and yet excited imagination it seemed as though death had already touched them (и моему уставшему и вместе с тем возбужденному воображению показалось, словно смерть уже коснулась их).

flicker ['flIkq], ghastly ['gQ:stlI], hearse [hq:s], confusion [kqn'fju:Z(q)n], outstretched ["aut'streCt], weird [wIqd], unhuman [An'hju:mqn]

The moonlight flickered along their spears, and played upon their features and made them ghastly; the chilly night wind tossed their tall and hearse-like plumes. There they lay in wild confusion, with arms outstretched and twisted limbs; their stern, stalwart forms looking weird and unhuman in the moonlight.

"How many of these do you suppose will be alive at this time to-morrow?" asked Sir Henry.

I shook my head and looked again at the sleeping men, and to my tired and yet excited imagination it seemed as though death had already touched them.

My mind's eye singled out those who were sealed to slaughter (мой мысленный взор выделил тех, кто был отмечен печатью смерти: «убийства»; to single out — выделять/отбирать/; seal — печать, знак, клеймо; to seal — скреплять печатью, ставить печать), and there rushed in upon my heart a great sense of the mystery of human life (и мою душу охватило: «на мою душу нахлынуло» ощущение великой тайны человеческой жизни; to rush — бросаться, мчаться, нестись; нахлынуть/о чувствах, воспоминаниях и т.п./), and an overwhelming sorrow at its futility and sadness (и непомерная печаль /от осознания/ ее тщетности и скорбности; overwhelming — огромный, несметный; непомерный, крайний). To-night these thousands slept their healthy sleep (сегодня ночью эти тысячи /воинов/ спали здоровым сном); to-morrow they, and many others with them, ourselves perhaps among them, would be stiffening in the cold (а завтра они, и многие другие вместе с ними, возможно, что и мы сами /среди них/, будут коченеть холодным /сном/; to stiffen — придавать жесткость; коченеть, цепенеть; умирать; cold — холод, стужа); their wives would be widows (их жены станут вдовами), their children fatherless (их дети останутся без отцов), and their place know them no more forever (и их дома больше никогда их не увидят; to know — знать; испытать, пережить; no more — больше не; forever — навсегда, навечно). Only the old moon would shine serenely on (и только старая луна будет продолжать невозмутимо светить; serene — ясный, спокойный, тихий; безмятежный, спокойный), the night wind would stir the grasses (и ночной ветер будет колыхать травы; to stir — шевелить, двигать), and the wide earth would take its happy rest (и широкая земля будет счастливо отдыхать), even as it did aeons before these were (так же, как она делала это за /целую/ вечность до того, как жили эти люди; aeon — бесконечность, вечность; to be — быть; быть живым, жить), and will do aeons after they have been forgotten (и будет отдыхать вечность после того, как они будут забыты).