Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

• Название: Я иду искать. История вторая
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0238-8

Если не во что верить — изменит самый верный. Если не на что надеяться — побежит самый стойкий. Если нечего любить — отчается самый храбрый.

Верь. Надейся. Люби. И не опускай оружия, ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть — как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

В этом мире редко доживают до тридцати.

---

— А на мой глаз — решили,— возразил Резан. — Часом мы не чета, а семьнадесят тяжелым больных, про себя в первую голову опасных. Останемся — по­громят нас. Лишь за нами станут охотиться, иных-то чет в Древесной Крепо­сти нету часом.

— И полагаю, что весей тоже не осталось, — добавил Йерикка.

— Ты тоже голос за уход кладешь? — спросил Гоймир. Йерикка поднял ладонь:

— Дождь. Усталость. Раны. За столько времени отдать врагу только одну долину — это победа. Предлагаю уходить за Моховые Горы, к Тенистому озеру.

— Туда?! — воскликнул Холод. — То ж болотные равнины, а озером — мертве­цкая...

— Хоть тихо там, — возразил Йерикка. — Уйдем, неделю пересидим и вернем­ся. Дадим бой вместе с остальными нашими на перевалах Светлых Гор, наши туда ушли. Гоймир, ты пойми, Резан прав. Мы не сможем сражаться. Почти все больны от усталости, я за свои слова отвечаю. Раны заживают хуже, раздра­жительными все стали, спят плохо...

— Оплевал нас вконец, — усмехнулся Рван.

— Да нет, это просто логичное завершение слишком долгого периода боевой активности, — парировал Йерикка. — Еще немного — и пойдут необратимые изменения в организмах. Данваны нас голыми руками возьмут и даже убивать не станут — раздадут по своим больницам, как экспонаты. Мне не улыбается до конца дней — своих рыть окопы детским совочком, кричать «пух-пух» с палкой в руках и обращаться к посетителям с криком: «Бросай оружие, гад!»

— Умеешь ты говорить красно, — кисло признал Гоймир. Посмотрел, вокруг признался: — Й-ой, тошно-то уходить уходом?

— А кому радостно? — спросил Резан. — Вольг, чего молчишь, как неродной?

— Мне вот что скажите, — медленно спросил Олег, — у вас снег когда на­чинается?

Все уставились на него. Потом Йерикка медленно — так же, как Олег — заявил:

— Э-э-э... а ведь точно. Это он в корень. Еще месяц — и тут на сажень бу­дет.

— Как станет, — возразил Одрин, — три-то года назад листопад покончился, грудень вовсю заступал, а плюс пятнадцать стояло — и ни снежинки.

— Три года назад — не знаю, — объявил Олег, — но уж давайте снег пред­положим в обычное время. До тех пор желательно дожить, поэтому и я пред­лагаю уносить ноги. Не будем опускаться до тривиальных обвинений в тру­сости, — он не удержался от укола; Йерикка изумленно покачал головой, услышав ввернутое могучее словечко «тривиальный», совершенно убойно звуча­вшее в такой обстановке, — трусов среди нас нет по определению. Идиотов — больше, чем я предполагал. Когда мы выходили из Рысьего Логова — думал что только я да Эрик, теперь вижу — ошибся. Но трусов нет... Буду говор­ить о себе. Я плохо сплю. Мне снятся унылые кошмары. Я похудел килограмм на пять. По-вашему — это треть пуда. Наконец, я просто хочу высушиться. Я две недели хожу в мокром барахле. Конечно, я уже почти привык и это создает определенный колорит. Но в перспективе, если чуточку похолодает — создаст еще и кучу болезней.

— Ясен день, — кивнул Гостмир. — Просто порешим: кто за то, чтоб тут встать?

— Я! — крикнул Краслав.

— Я, — неожиданно заявил Богдан.

— Ого, — негромко заметил Олег.

— Я, — кивнул Мирослав.

— Даже коли два моих приложатся, — задумчиво подвел итог Гоймир, — так поровну — пять против двенадесяти. Что же — по-завтра уходим. Коротким путем. А часом поедим, то никогда не вредно.

* * *

Ночью неожиданно появились комары. Обычно они в дождь не донимали. Но сейчас, очевидно, ребята легли спать в их родном доме — кустарнике — и, возмущенные наглым вторжением, комариные четы двинулись на отражение мерзких пришельцев, примерно показав горцам правильность их собственной тактики быстрых и мелких налетов. Мальчишки отбивались до утра — и в конце концов все были в крови, как после тяжелого и неудачного боя, а комары, трубя победу, отступили.

— Да сколь же им данваны заплатили? — в полном изнеможении простонал Гостимир. А Богдан, к утру окончательно обалдевший, завопил:

— Вон же они обратом летят, да и с факелами!!!

— Бродячие огоньки, успокойся, — заявил Йерикка, всмотревшись. В самом деле — в лесной чаще танцевали — очевидно, над гнилыми пнями — призрачные огни, для них сырая погода, была самое то.

— А то что? — напряженно спросил Ревок, становясь на колено. — Одно бро­дячие огоньки?

Гоймир приподнялся посмотреть и тут же, свалив Ревка, плюхнулся об­ратно, страшным шепотом выдохнув:

— Стрелки!

Практически без слов горцы рассыпались по краю оврага и приготовили оружие. Вступать в бой никто не хотел — все молили богов, чтобы враги прошли мимо.

Но горные стрелки — они были в каких-то трехстах шагах! — шли несколькими широкими цепям, живо напомнившими Олегу немцев, прочёсывающих лес в кино про Великую Отечественную. Не оставалось никакой надежды, что они пройдут мимо. Олег видел лицо Гоймира — окаменело-страдающее. Ясно — он казнил себя за то, что разрешил вторую ночевку в этом овраге, пожалел уставших людей...

— Три ста, не мене, — зло сказал Гоймир. — Так что... Уходить всем. Прик­рою я, со мной...

— Я, — вызвался Резан.

— Я, — подал голое Гостимир.

— И я, — добавил Олег, всем своим видом показывая, что готов к любым возражениям. Гоймир кивнул, одновременно поднятой рукой пресекая дальнейшие попытки добровольчества:

— Йерикка, остальных уводи. Идите на закатный полдень, быстрым делом.

Йерикка не стал спорить. Он кивнул и, отдавая приказы жестами, быстро поднял ребят и повел за собой. Сам он уходил последним — почти все проя­вляли резкое желание остаться, приходилось их подгонять.

— По крайней мере, я выспался, — нашел луч света в темном царстве Олег. Гостимир напевал:

— А до дому-то родного
Пути-то не днями считаны,
Считаны-то пути те
Жизнями бессчетными,
Вымощены пути-то те
Костьми храбрых дружинничков...

— Два ста шагов, — оповестил Резан, готовя «дегтярь».

— На сотню подойдут — бьем, — скомандовал Гоймир, удобнее устраивая на выпуклом корне ППШ. — Через тридцать счетов уходи, Гостимир, через других тридцать — Резан, через третьих тридцать — Вольг. Я — остатним, Вольг, ты меня вон с того места прикроешь.

— Так, — откликнулся Резан. Остальные промолчали, лишь Олег, помедлив, сказал вдруг:

— Обидно будет, если сейчас грохнут. Так в девятый класс и не схожу...

— А каким временем не обидно стало бы? — спросил Гостимир, оборвав мурлыканье.

— Да хоть в Стрелково. Там бы я и не допер, что погибаю.

— Верно, — Гостимир улыбнулся. — Лежал обок меня лесовик. Говорит мне: «Давай зажигалку». Пригнулся я, в крошно — у ноги стояли — полез, слышу: «Жик!» Голову так-то вздел — лежит он, где лежал, а голова-то за сажень катается, осколком, что ножом, сняло. Так мне и не икнулось — убрал зажигалку в об­рат, да и «судаев» взял наново.

— Прицеливай, — буднично приказал Гоймир. Олег — хотя и держал в руках автомат — уже по привычке выбрал себе пулеметчика, шедшего в первой цепи почти на левом фланге. — Пали.

Он не крикнул это, он это сказал. Троим бойцам не надо командовать криком.

...Олег был уверен, что попал в двоих. Остальные тоже упали — но, конечно же, в основном, чтобы уберечься от пуль. Мальчишка, стрелял, перебегал, меняя места, снова стрелял, пока не услышал крик Гоймира:

— Беги! Ты ли оглох?! Беги!

Олег вскочил, метнулся по оврагу, на салон, в кусты... Перебегал на пригорок, свистнул, дал очередь, разрядил наудачу подствольник, хотя тромблонов оставалось всего два или три... Снова свистнул...

Гоймир не появлялся.

* * *

— Я уже сто раз говорил и повторю в сто первый! Я орал, стрелял и свистел, пока они не начали подбираться ко мне. Только тогда я побежал. Я едва не попал, к ним в руки.

Олег сидел на поваленной валежине. Он принудил себя говорить спокойно, но то, как блестели его глаза, выдавало волнение. Сидящие и стоящие вокруг горцы слушали.

— Ты видел Гоймира убитым или пленным? — спросил Йерикка. Тут же вскочил сидевший рядом с Олегом Богдан:

— Как смеешь Вольга без вины винить?!

Йерикка поднял брови и сказал серьезно:

— Я и не думаю его обвинять. Ни в чем, да хранят меня боги.

Он говорил искренне. Но Олег смотрел вокруг — и видел в глазах у многих укор... или понимание. Казалось, ребята считают, что он просто-напросто избавился от своей давней головной боли!

На самом деле ничего такого в глазах горцев не было. Если кто-то и подумал так, то сразу отмел эти мысли. Свести счёты, пользуясь войной, было даже не подлостью — это НЕПРЕДСТАВИМО. Но Олег — уставший, расстроенный раздраженный — ошибся и убедил себя в этой ошибке.