Юрий Нестеренко - Приговор

• Название: Приговор
• Автор: Юрий Нестеренко
• Жанр: Научная Фантастика

---

остался за моей спиной, и я сомневался, что когда-либо увижу его вновь.

Я не имел понятия, куда я и зачем еду, но с тех пор, как я навсегда

покинул Видден, мне было к такому не привыкать.

Начало октября застало меня в пути на юго-восток; я ехал туда,

спасаясь как от наступающей с севера осени, так и, хотя бы в какой-то

степени, от войны. Тот факт, что остатки войск Льва и Грифона теперь не

могли вести активные боевые действия, отнюдь не означал мира и

спокойствия; напротив, услышав о взаимном истреблении "официальных"

армий, особенно активизировались разнообразные банды грабителей, бродяг

и дезертиров, и в прежние времена, впрочем, не дремавшие. По слухам, в

некоторых отдаленных районах, до которых и раньше не очень-то доходили

руки и у Льва, и у Грифона, бандам успешно противостояли некие местные

силы самообороны, чаще всего возглавляемые людьми простого сословия — но

это был тот случай, когда лекарство еще хуже болезни. Меры, которыми

"самооборонцы" поддерживали порядок, отличались жуткой свирепостью, и

чужаку на их землях лучше было не появляться.

Тем не менее, если верить слухам, которые я ловил в трактирах и на

постоялых дворах — а лучшего источника информации все равно не было — в

нескольких юго-восточных провинциях дела обстояли получше. Не хорошо,

конечно, и уж тем более не отлично, но — получше. Объясняли это

по-разному, или не объясняли никак; вполне возможно, что эти слухи

вообще базировались не на фактах, а исключительно на неистребимой

людской вере в наличие "где-то там" мест, где все по-другому и уж,

конечно, гораздо лучше, чем здесь. Тем не менее, я в любом случае

собирался провести зиму где-нибудь подальше к югу, а стало быть — почему

бы и не прислушаться, ради разнообразия, к тому, что болтает простой

народ.

Осень, однако, настигла меня быстрее, чем я надеялся. После жуткого

ливня с градом, от которого я едва успел укрыться на очень кстати

подвернувшемся постоялом дворе, сразу резко похолодало и зарядили

сплошные дожди, уже не столь сильные, но способные вызвать дрожь при

одной мысли о том, чтобы целыми днями куда-то ехать в такую погоду. Я

застрял на постоялом дворе и торчал там уже несколько дней, дожидаясь,

пока промозглая сырая мерзость, наконец, закончится, и можно будет,

пусть и по превратившимся в сплошную жидкую грязь дорогам, ехать дальше.

Причем, вопреки своему обыкновению, бОльшую часть времени я проводил в

общей зале, ибо скряга-хозяин экономил на дровах, и комнаты отапливались

плохо; по-настоящему тепло было только в трапезной вблизи большого

камина. Опять же и узнавать новости (точнее, слухи) здесь было проще

всего. С каждым днем гостей становилось все больше — хозяин, должно

быть, благословлял отвратную погоду, из-за которой мало кто из

добравшихся до его заведения выражал желание на следующее же утро

продолжить путь. Приходилось занимать мое любимое место у камина

заранее.

Был один из этих тоскливых дождливых вечеров. За окнами давно

стемнело; из-за обложивших все небо туч ночь наступала раньше

положенного, и в сочетании с резким похолоданием это создавало

впечатление, что время вдруг скакнуло на пару недель вперед. Я сидел за

небольшим столом возле огня — сидел, как чаще всего бывало, в

одиночестве, несмотря на довольно большое количество народа в зале;

должно быть, было в моем облике нечто, что заставляло посетителей

выбирать другие свободные места — и меня это более чем устраивало.

Послушать сплетни я мог и из-за соседних столов, ибо редко кто в этой

зале считал необходимым понижать голос, говоря с соседом — а уж после

кружки-другой вина и подавно. Передо мной стояла глиняная тарелка с

обглоданными птичьими костями и почти допитый кувшин, где было, конечно

же, не вино, а виноградный сок. Хозяйство владельца постоялого двора не

ограничивалось самим заведением для проезжающих — вино в местный подвал

шло с его собственной винодельни, и пользуясь тем, что как раз была пора

сбора винограда, я попросил подавать к моему столу свежеотжатый сок.

Также я потребовал от хозяина выделить мне персональную кружку, которую

тщательно отмыл сам и всегда забирал с собой в комнату. Трактирщик был,

конечно, удивлен моими предпочтениями, но, если клиент платит за свои

прихоти, отчего бы их не удовлетворить? Я уже давно мог допить остатки

сока и уйти, но, чем ежиться в холодной комнате наверху, предпочитал

сидеть в трапезной и дальше, подперев кулаком скулу и равнодушно глядя

куда-то в сторону двери на улицу.

Дверь скрипнула, отворяясь; дребезжаще звякнул колокольчик.

Очередной неудачник, вынужденный странствовать в такую пору, шагнул

внутрь и остановился у порога, лишний раз напомнив своим обличием, что

творится снаружи; с его длинного серого плаща стекала вода, круглоносые

сапоги были в грязи.

— Мир вам, добрые люди, — простужено пробасил он из-под низко

надвинутого капюшона. — Скажите, нет ли среди вас лекаря?

Несколько безразличных взглядов обратились в его сторону, но не

задержались на нем надолго; никто, включая меня, ему не ответил. Появись

он из внутренней двери, которая вела к комнатам постояльцев, я был бы не

прочь заработать монету-другую, но выходить на улицу в такую погоду и

куда-то идти на ночь глядя — нет уж, увольте.

— На моего хозяина, купца, напали разбойники, — громко продолжал

пришелец, не смущаясь отсутствием реакции. — Мы сумели отбиться, но

хозяин тяжело ранен. Так плох, что мы побоялись его везти. Если мы

привезем ему врача, который сумеет его спасти, хозяин не поскупится с

оплатой! Так нет ли среди вас человека, искусного во врачевании? Или,

может быть, кто-нибудь знает, где найти такого поблизости? Вот этот

золотой, — незнакомец продемонстрировал крону, — хозяин велел отдать

тому, кто поможет нам отыскать хорошего лекаря, — он выжидательно

замолк, по-прежнему держа на виду монету.

Ого! Крона всего лишь за информацию, где живет врач? Обычно за

такую услугу платят хеллер-другой, ну максимум пятак, если дело

действительно важное и срочное. Сколько же тогда заплатят самому врачу?

Купец, как видно, богат, и понимает, что жизнь всего дороже. А как

следует подзаработать мне не помешает, ибо мой кошель изрядно отощал с

тех пор, как пополнялся золотом в последний раз. Ох как не хочется идти

от теплого камина в эту промозглую мерзость… но здравый расчет прежде

всего.

Я поднялся с места и пошел через залу к нему. Вблизи я заметил, что

полу его плаща приподнимает меч — оно и понятно, кто же пускается нынче

в путь без оружия и чем бы они отбились от грабителей?

— Я лекарь. И, раз уж я сам указал на нужного человека, — для

убедительности я ткнул себя пальцем в грудь, — желаю получить честно

заслуженный мною золотой.

— Да, конечно, сударь, — поклонился купеческий слуга, не спеша,

однако, отдать монету, — но, прошу простить мою неучтивость,

действительно ли вы хорошо владеете врачебным искусством? Дело в том,

что раны хозяина и впрямь очень серьезны, и, если вы не уверены в своих

силах…

— Я не творю чудес, — резко перебил я, — но, если ему еще можно

помочь, я ему помогу. И, чем больше времени мы тут теряем на болтовню,

тем меньше у него шансов. Так мы едем или нет?

— Да, конечно, сударь, — повторил он, но теперь уже протянул мне

крону. — Вот ваш задаток.

Я на миг поднес монету к глазам. Да она еще и имперской чеканки!

Мне не требовалось кусать монету, чтобы убедиться, что она не фальшивая

(вот уж, кстати, редкостно идиотский обычай! Деньги проходят через

тысячи грязных рук, не только в переносном, но и в прямом смысле, и

тащить это в рот…) Золото — тяжелый металл, почти вдвое тяжелее

свинца, и всякий, кто привычен к химическим опытам с различными

субстанциями, всегда отличит на вес даже небольшой предмет из золота от

аналогичного ему по размеру, но из другого материала. Неизвестный купец

нравился мне все больше. Лишь бы только он не оказался безнадежен…

Я велел подождать меня минуту и быстро сходил в свой номер за

сумкой со снадобьями и инструментами. Меч уже висел у меня на поясе, и я

привычно оставил его при себе, но арбалет, конечно, брать не стал; он

мне вообще только мешал, и все же я не мог решиться от него избавиться.

Вернувшись, я плотно застегнул куртку и, заранее ежась, шагнул на

крыльцо за своим провожатым. М-да, плащ с капюшоном мне бы тоже не