Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

• Название: Морозные узоры: Стихотворения и письма
• Автор: Борис Садовской
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91673-027-4

Борис Садовской (1881-1952) — заметная фигура в истории литературы Серебряного века. До революции у него вышло 12 книг — поэзии, прозы, критических и полемических статей, исследовательских работ о русских поэтах. После 20-х гг. писательская судьба покрыта завесой. От расправы его уберегло забвение: никто не подозревал, что поэт жив.

Настоящее издание включает в себя более 400 стихотворения, публикуются несобранные и неизданные стихи из частных архивов и дореволюционной периодики. Большой интерес представляют страницы биографии Садовского, впервые воссозданные на материале архива О.Г Шереметевой.

В электронной версии дополнительно присутствуют стихотворения по непонятным причинам не вошедшие в  данное бумажное издание. Они взяты из книги: Борис Садовской. Стихотворения, рассказы в стихах, пьесы и монологи. СПб.: Академический проект, 2001 - 398 с. (Новая Библиотека поэта. Малая серия).  

---

"Люблю следить твой шарф волнистый..."

Люблю следить твой шарф волнистый,
Прозрачно-веющий, душистый,
Под нежно-сбивчивую речь
Порхающий с покатых плеч.

Люблю твой взор нетерпеливый,
То вдохновенный, то стыдливый.
Картавя милые слова,
Как нежный мальчик, ты резва.

Люблю руки твоей пожатье,
Твои духи, перчатки, платье,
Шуршанье строгое его
И даже мужа твоего.

1910 <26 декабря. Нижний Новгород>

"Всё не могу забыть твой взгляд..."

Всё не могу забыть твой взгляд,
Твой взгляд последний, взгляд прощальный,
Наивный, ласково-суровый.
На белой шее перлов ряд,
На черном платье шарф лиловый.
С тобой простился я печальный
И навсегда унес твой взгляд.

Я кудри целовал твои,
Золотопенистые волны,
И, опьяненный лихорадкой,
Склонялся в пышные струи.
Бродили тени над лампадкой,
Дрожали радостно-безмолвны
Широкие глаза твои.

По небу облака летят.
Кто гонит их нездешней силой?
Зачем твой жалобно-суровый,
Наивно-милый, детский взгляд
Пророчит мне о жизни новой?
Он здесь, мой вестник белокрылый,
И сны мои летят, летят.

1911

"Тебя я встретил в блеске бала..."

Тебя я встретил в блеске бала.
В калейдоскопе пошлых лиц
Лампадой трепетной мерцала
Живая тень твоих ресниц.

Из пышных перьев опахало,
В руках и на груди цветы.
Но взоры детские склоняла
Так робко и стыдливо ты.

Когда же бального потока
Запели волны, вальс струя,
Как близко вдруг и как далеко
С тобою очутился я!

Как две задумчивые птицы,
Кружили долго мы без слов.
Дрожали тонкие ресницы,
Был сладок аромат цветов.

С тех пор все чаще, в обстановке
Постылой жизни холостой,
Я вижу тень твоей головки
И два узла косы густой.

В толпе чужой, в тревоге светской,
Среди бесчувственных невежд,
Все видится мне профиль детский,
Все помнится мерцанье вежд.

1906

"Под дальний бой перепелов..."

Под дальний бой перепелов
Мечтаю на скамье вечерней,
Слежу за бегством облаков.
Забилось сердце суеверней.

Опять я счастлив и влюблен,
Опять зарею жизнь сгорает.
Гляжу на стройный, легкий клен:
Он мне ее напоминает,

В саду уж смётаны стога.
От яблонь тянет диким медом.
Заря туманит берега.
К ней облака идут походом.

Опять коснулась благодать
Моей души, немой и черствой.
Скиталец сумрачный, опять,
Блаженствуя, любви покорствуй

И знай: всё счастие твое,
Всё упоенье жизни новой –
В ее глазах, в устах ее
И в золоте косы медовой.

1911 <8 июля. Щербинка>

ЖАСМИН

<Н.>

Ты как жасмин. Любимый мой цветок,
Вздыхающий и вкрадчиво и сладко,
Он в сердце льет глухой волшебный ток.
В нем нега томности, в нем страсти лихорадка.

О, нет, недаром схож жасмин с крестом:
Неодолима дышащая сила
И в белых лепестках, и в венчике густом,
Как золотое папское кропило.

Не от него ль, скажи, душистых чистых рос
Живые брызги с летних зорь летели,
Чтоб золотом чуть видимых волос
Вдруг заблестеть на нежном этом теле?

Не умертвит его холодный май.
Июнь его хранит, ленивый и счастливый.
Благоухай, любовь, благоухай!
Ты и жасмин, жасмин и ты – мои вы!

1911 <14 июня. Щербинка>

"Росистый спит в саду бурьян..."

Росистый спит в саду бурьян.
Усталый месяц плакать хочет.
Один кузнечик, быстр и рьян,
Звенящим криком воздух точит.

И слышу я, закрыв глаза,
Как, разбежавшись говорливо,
Ко мне далекая гроза
Торопит шумный бег прилива.

И вижу я, закрыв глаза,
Сквозь голубое пламя свечек,
Как светит моря бирюза.
Звенит, звенит ночной кузнечик.

В подводном царстве голубом
Мой грот синеет тихой урной.
В его мерцании рябом,
Журча, дрожит хрусталь лазурный.

Гляжу, глаза полуоткрыв,
На волны бирюзы белесой
И жду: не мчит ли мне прилив
Русалки золотоволосой.

1911 <24 июля. Щербинка>

"В небе бисерные блестки..."

В небе бисерные блестки,
На морозе огоньки.
Стынут елочки, киоски.
Я принес твои коньки.

В шубке ты проворней белки.
Фонари мерцают в грелке.
Подвяжу тебе коньки.
Ножки стройные легки.

С белой муфтой, в платье сером,
Ускоряя верный ход.
Ты помчалась с кавалером
Разрезать звездистый лед.

Стынут лавочки и елки.
Вьются снежные иголки.
Одинокий на катке я.
Ты летаешь вдалеке.

Ты Снегурка, дочь Мороза,
На железных башмачках.
Счастье – сказочная греза
В голубых твоих зрачках.

Стынут елочки, киоски.
В небе искры, в небе блестки.
Небо блещет огоньками.
Мелодичен ход конька.

1911 <13 ноября. Москва>

"На небе дыханье зари..."

На небе дыханье зари,
И снежные вьются волокна.
Еще не зажглись фонари,
Но нежные светятся окна.

Над ними морозных корон
Алмазные гроздья застыли.
Вечерние крики ворон.
Мерцанье серебряной пыли.

На башне урочный свой бой
Протяжно куранты пропели.
Весь день я в разлуке с тобой,
Весь день я скитаюсь без цели.

Ты скучные учишь листы
При ровном сиянии лампы,
А вечером выступишь ты
В лучах ослепительных рампы.

Но в этом холодном огне,
Под тысячью взглядов всегдашних,
Не вспомнишь ли ты обо мне,
О взорах, о ласках вчерашних?

1912

"Не любовь ли нас с тобою..."

<Т.>

Не любовь ли нас с тобою
В санках уличных несла
В час, когда под синей мглою
Старая Москва спала.

Не крылатый ли возница
Гнал крылатого коня
В час, когда спала столица,
Позабыв тревогу дня?

Помню иней над бульваром.
В небе звездные рои.
Из-под черной шляпы жаром
Губы веяли твои.

У часовни, подле кружки.
Слабый огонек мелькнул.
Занесенный снегом Пушкин
Нам задумчиво кивнул.

На углу у переулка
Опустелый ждал подъезд.
Пронеслись трамваи гулко.
Были нежны взоры звезд.

Под веселый свист метели
Месяц серебрил Москву.
Это было в самом деле.
Это было наяву.

1911<21 декабря. Нижний Новгород>

"Уж поезд, обогнув вокзал..."

<З.Ю.>

Уж поезд, обогнув вокзал,
Шипел и ждал, как змей крылатый,
Когда, застенчивая, в зал
Походкой скромною вошла ты.

Улыбки свежей серебро
В румяных розах затаилось.
И страусовое перо
Над черной шляпою струилось.

Ты чай рассеянно пила,
Но синий взор смотрел всё строже.
И в этот миг ты мне была
И жизни, и мечты дороже.

Свисток прощальный жадно взвыл,
И, медленно плывя в пространство,
Я понял вдруг, что полюбил
Со всем упорством постоянства.

За мной глаза твои цвели,
Лучился тихий свет улыбки,
А между тем вагоны шли,
Уверенны и мерно-зыбки.

Как грустно под колесный гром
Любимое лицо мелькнуло!
Как серебристое перо
Любовно к черной шляпе льнуло!

1913

"В расцвете чистых первых дней..."