Эдуард Володарский - Свой среди чужих, чужой среди своих

• Название: Свой среди чужих, чужой среди своих
• Автор: Эдуард Володарский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

Действие повести происходит в годы гражданской войны в Сибири. В одном из сибирских городов губернский комитет направляет в Москву золото и драгоценности. Враг, пробравшийся в губком под видом рабочего, сообщает об этом белогвардейскому подполью. Ценности попадают в руки белогвардейцев. Чекисты разоблачают врага и ликвидируют орудовавшую в тех местах банду.

Повесть написана на основе сценария известного кинофильма.

---

— Опрашивали. Ничего ночью не слыхали, — ответил он.

Снова воцарилось молчание. Сарычев нервно ходил по комнате. Липягин сидел на единственном стуле, опершись локтями о колени и опустив голову.

Двое чекистов подняли завернутое в одеяло тело, медленно вынесли из комнаты.

— Ну-ка позови соседку! — приказал Сарычев стоявшему в дверях красноармейцу. Тот исчез в темном коридоре, вскоре появился с Анфисой.

— Вы все время были дома, никуда ночью не выходили? — спросил Кунгуров.

— Куда ж я ночью ходить стану? — Анфиса даже обиделась.

— Как вас зовут? — подойдя к ней, спросил Сарычев.

— Анфиса Прохоровна, — с достоинством ответила женщина.

— Вы крепко спите, Анфиса Прохоровна?

— Как все...

— Ночью вы ничего подозрительного не слышали?

— Нет... — Женщина подумала. — Вроде бы машина какая-то под окнами тарахтела. А может, почудилось.

— И вы в окошко не полюбопытствовали? — продолжал спрашивать Сарычев.

— А чего любопытствовать? За ним часто по ночам приезжали. Вроде сквозь сон слышала, он в комнате что-то возился...

— А вам Шилов не говорил, почему он дома сидит? — спросил Кунгуров.

— Нет, — посмотрев сначала на Кунгурова, а потом на Сарычева, ответила Анфиса.

— Хорошо. Спасибо, Анфиса Прохоровна, — сказал Сарычев. — Можете идти.

— О-ох, времечко пошло, — бормотала Анфиса, выходя из комнаты. — Режут, стреляют...

— Подежурьте, пожалуйста, в коридоре, — попросил Сарычев часового.

Тот молча вышел, плотно притворив за собой дверь.

— Зачем его пытали? А? — быстро спросил Сарычев, когда дверь закрылась. — Думаешь, зверство?

— Не думаю, — ответил Кунгуров. — Скорее всего хотели узнать, когда будет отправляться золото.

Сарычев нервно ходил по комнате, заложив руки за спину. Липягин докурил самокрутку, тут же начал скручивать другую.

— И все-таки мне не ясно, зачем они привезли его обратно! — с раздражением проговорил Сарычев. — Пытали и убили его не здесь, это ясно, иначе соседка слышала бы крики и выстрелы. Значит, увезли? А зачем привезли обратно? Ведь они рисковали! Могли на патруль напороться! Вот это не ясно, не ясно... — И Сарычев вновь заходил по комнате.

— А может, соседка все слышала, но не хочет говорить? — неуверенно предположил Кунгуров. — Боится.

— Для меня ясно пока одно, — мрачным голосом перебил его Липягин, — отправлять золото завтра нельзя.

— Ты думаешь, Шилов мог выдать время? — быстро спросил Сарычев.

— Ничего я не думаю... Мы вон думали так, а вышло этак. — Липягин горестно махнул рукой и после паузы тихо добавил: — А если выдал?

Сарычев и Кунгуров молчали.

— Я понимаю, негоже так думать о своем товарище, — опять устало заговорил Липягин. — Но и рисковать мы не имеем права... — Липягин затянулся, с ожесточением загасил окурок прямо о стол.

— Золото нужно отправлять сегодня, — после паузы решительно сказал Сарычев, будто подвел итог своим размышлениям, и повторил: — Только сегодня, Николай! — Секретарь губкома взглянул на Кунгурова. — Быстро на станцию, чтобы поезд был готов к семи вечера. И прикажи еще вагонов добавить, чтобы толкучки не было. — Кунгуров кивнул, пошел к двери. — А ребятам пусть вагон получше подберут, — бросил вслед уходившему Кунгурову Сарычев. — Из старых... И чтоб двери все запирались.

— Кто четвертым поедет? — спросил Кунгуров, стоя уже в дверях.

Трое молча переглянулись.

— Я поеду! — Липягин хлопнул себя по коленям и поднялся. — Нового человека искать — дело долгое и хлопотное. У Кунгурова вон рука раненая, куда он с одной рукой? Алешин соплив еще, неопытен, Волин в делах по уши, уголовное дело распутывает. Так что я поеду, братцы. Как вы, не против?

— Тебя весь город знает, — сказал Кунгуров.

— Ну и что? Переоденусь. А в вагон садиться будем за станцией, у водокачки. Сразу запремся. Потом к составу нас присоединят, никто и не увидит.

Сарычев и Кунгуров молча, с сомнением смотрели на Липягина.

— Ну, что вы, в самом деле! — нервничал Липягин. — Кунгуров пока меня по всем вопросам замещать будет, наука нехитрая.

— Нехитрая... — раздумчиво проговорил Сарычев. — Только нам этой науке учиться еще и учиться.

— Ладно, и этому научимся. Я их, гадов, сам в расход пускать буду! В общем, решено! Я пока в чека поеду. Там какая-то женщина меня ждет. Муж у нее пропал, путевой обходчик. Еще одно дело, черт подери! До вечера! — Он взял со стола фуражку и пошел к двери.

 

Станционное строение — одноэтажное, бревенчатое и длинное, как барак, с фасада обугленное, со множеством следов от пуль. Совсем недавно станцию брали с боем у семеновцев. Напротив здания, через пути, полуразрушенный пакгауз, водокачка с рукавом для заправки водой паровозов. На запасных путях здесь и там приткнулись разбитые вагоны с ободранной на топливо обшивкой. Они просвечивались насквозь, и балки остова выпирали, как ребра павшего животного.

На пустынном перроне китайчонок показывал фокусы нескольким зевакам. Люди молча и равнодушно наблюдали, как мальчишка подбрасывал монетку, извлекал ее то из рукавов драной курточки, то из карманов.

— Фокуса-покуса! — громко выкрикивал китайчонок и протягивал грязную ручонку к зевакам, и глаза его хитро поблескивали. — Товалиса плолеталия, дай покусать! Оцень давно не кусал! Совсем сил нету!

Состав из девяти вагонов, старых, расшатанных, стоял у перрона. Паровоз тяжело пускал желто-белые клубы пара. Машинист в сдвинутой со лба фуражке кричал худому, долговязому парнишке:

— Кто буксы глядеть будет, туды твою! Колчак, что ли?

— Не успел, Гаврила Петрович. Я счас, я мигом.

— Мигом... — продолжал бурчать старый машинист. — Авария тоже мигом случается.

Дежурный по станции стоял у небольшого медного колокола, держался за веревочку, привязанную к «языку», и то и дело поглядывал на часы.

С крыш вагонов кричали ему мешочники:

— Давай отправляй, ирод!

— Сколько ждать можно? Саботажник!

— Трибунала на него нету! Давай команду, черт тонконогий!

Дежурный равнодушно выслушивал ругань.

А на запасных путях, далеко за станцией, стоял еще один вагон, весь в грязно-белых потеках, окна были забрызганы известью. С крыши стекала свежая краска. По боку Вагона, под окнами, огромными кривыми буквами выведено: «В ремонт».

Неподалеку стоял открытый автомобиль. Рядом с ним — Сарычев, Липягин, Кунгуров, Грунько, Дмитриев, Лемех и еще один человек в железнодорожной форме, в старенькой фуражке с треснутым козырьком. Все, кроме Сарычева, были одеты в штатское — кепки, пиджаки, сапоги. Они походили на мешочников. Липягин в руке держал тяжелый брезентовый баул. На запястье руки и на ручке баула поблескивали металлические дужки наручников.

— Хорош! — улыбнулся Сарычев, оглядывая Липягина.

— А что? Все по форме! — в ответ улыбнулся тот.

— Гляди, на какой-нибудь станции чека задержит как спекулянта.

— А при нас документики! — Липягин похлопал себя по нагрудному карману пиджака.

— Ну, счастливо! — Сарычев протянул Липягину руку. Они помедлили и обнялись.

— Алексей, с каждой станции телеграфируй. Из вагона выходить можешь только ты, — обратился Кунгуров к человеку в железнодорожной форме. Алексей с готовностью кивнул. Кунгуров оглядел вагон. — Да, подпачкали его на совесть, известку не жалели. Но зато, ребята, внутри — первый класс! Мягкая мебель и сплошные зеркала! Небось в таких и ездить не приходилось?

— Как это не приходилось? — возмутился Липягин. — А от Саратова до Сызрани, помнишь? Целый поезд был генерала Кутепова!

— Все купе заперты? — спросил Дмитриев.

— Да, — ответил Алексей. — Тамбурные двери тоже.

Они по очереди пожали друг другу руки.

— Главное — до Челябинска добраться, — сказал Сарычев. — Дальше легче будет. Ну, ни пуха...

— К черту!

Пять человек взобрались по ступенькам и скрылись в вагоне, Сарычев и Кунгуров смотрели им вслед. Потом Кунгуров махнул кому-то рукой. Стоявший невдалеке под парами маневренный паровозик тихонько свистнул, подкатил к вагону, легко стукнул его в буфера и погнал к заждавшемуся у перрона составу. Как только последний вагон прицепили к остальным, целая туча мешочников ринулась к нему.

— Куда?! Куда?! — преградил им дорогу Алексей. — Неисправный вагон! Читать умеете?! — Он показал на надпись.

— Мы грамоте не обучены!

— Потому и говорю. В ремонт вагон, в нем пола нет.

А в это время какой-то парень посмекалистей собирался уже прыгнуть на этот вагон с крыши соседнего.

— Куда? — закричал дежурный по станции.

Парень прыгнул, поскользнулся на залитой желтой краской крыше и под общий хохот свалился на землю. Дежурный ударил в колокол. Паровоз загудел, пустил облака пара. Состав медленно тронулся, подбирая последних толпящихся на перроне людей.

 

Еще совсем темно, но что-то уже дрогнуло в ночи. Зазеленело небо. Тьма ушла, но утро еще не наступило, и все вокруг — лес, телеграфные столбы и клочья тумана, осевшие в низинах, — принимало фантастические, расплывчатые очертания.