Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

• Название: Самый неправдоподобный роман. Книга вторая
• Автор: Юлия Коротина
• Жанр: Современные любовные романы

---

— Ну, а теперь серьезно, — продолжил Роберт. — Чарльз и моя крестница действительно женаты?

— Да! — Утвердительно кивнул Дэн, и лицо его засияло от гордости. — Представляешь, у меня уже скоро будет внук!

— Или внучка, — добавил его друг. — Как ты узнал об их свадьбе?

— Джулия рассказала… — И Дэн поведал другу обо всем, что произошло между его приемным сыном и дочерью.

— Уму непостижимо! — Сказал Роберт. — Что ты собираешься делать дальше?

— Рассказать правду Чарльзу и Джулии. Всю.

— И о том, что Джулия твоя дочь?

— Да. Но сначала мне придется, конечно, поговорить об этом с женой.

При упоминании о новом статусе Джессики Дэн не мог сдержать счастливой улыбки даже при таких скорбных обстоятельствах, как смерть и похороны Жаклин. Все-таки Джессике единственной из всех женщин Дэна удавалось в течение стольких лет вызывать подобную улыбку у него на губах и такой счастливый блеск в глазах.

— Это ты сделаешь потом. Сейчас нам пора ехать в церковь. Все уже собрались и ждут только тебя.

— Что же ты мне сразу не сказал? Пойдем!.. — Отозвался Дэн, поднимаясь с кресла.

Панихида в церкви Святой Марии собрала у гроба Жаклин всех членов клана Уайтхорн, а возле входа, как всегда, толпились жаждущие очередной сенсации журналисты. Дэн болезненно поморщился, заметив их. Что можно здесь высматривать и вынюхивать, когда у людей горе? Некролог в "Лос-Анджелес Таймс" по Жаклин Каннингем, бывшей Уайтхорн, уже заказан. Если им нужна новая сенсация из жизни семьи Уайтхорн, то сегодня они пришли не по адресу. Никакой сенсации здесь нет и не будет. Дэн незаметно шепнул начальнику охраны, чтобы "позаботились" о журналистах. В церкви горело множество свечей, сладко, до головокружения, пахли белые цветы. На возвышении стоял гроб с красной бархатной обивкой, украшенный цветами. Уайтхорн позаботился о том, чтобы Жаклин ушла в свой последний путь с почестями, достойными королевы. Ведь она и была королевой. Жаль только, что он понял это слишком поздно. Священник что-то монотонно бубнил о том, какой замечательной женой и матерью была Жаклин. А Дэну внезапно стало противно слушать его. Как можно судить о достоинствах или недостатках Жаклин, совершенно не зная ее? Он же наверняка говорит одно и то же на всех похоронах. Возмутительно! Непростительно! Жаклин была совершенно особенной женщиной, а он стоит тут, глядя в пустоту и несет какую-то чушь о том, что за свою доброту Жаклин попадет в рай. Какой рай? Она и так всю свою жизнь жила в каком-то особом мире, придуманном ею, в который мало кто допускался. Даже он, Дэн, будучи ей мужем в течение двадцати двух лет, не сразу понял это. Это, как озарение, приходит не сразу. А священник абсолютно бессмысленно говорит о чистилище, о рае или об аде. Жаклин это ни к чему.

Панихида закончилась, и все присутствующие печальной вереницей потянулись к Дэну и Чарльзу, чтобы выразить им сочувствие. Джессика темной тенью стояла чуть в стороне от них, молча взирая на свою новую семью и с трудом понимая, что она здесь делает. Ей все это время казалось, что она лишняя в этой семье, что сейчас она не по праву заняла место Жаклин, что Жаклин еще не ушла окончательно и до сих пор не отпускает Дэна. Жаклин много лет была его женой, а она, Джессика, все эти годы была всего лишь его приходящей любовницей. Они и поженились-то по чистой случайности. Да, ей не место в этой семье! Со всех сторон всю эту неделю с тех пор, как они с Дэном спешно вернулись из Венеции, только и слышно о том, какая чудесная женщина была Жаклин, какой замечательной женой она была для Дэна, какой великолепной хозяйкой в особняке на Грин-стрит она стала. А ее, Джессику, никто не замечал, точно ее и не было вовсе, точно она по-прежнему была приходящей любовницей Дэна. Ей было не по себе от этой мысли и хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

На кладбище все собрались полукругом вокруг свежевырытой могилы и, склонив головы, смиренно слушали последнюю молитву священника. Дэн уже почти ненавидел его, но больше всего — себя за то, что мечтал о скором окончании похорон. Это было воистину невыносимо! Он думал, что сможет спокойно проститься с Жаклин и простить ей все то, что она натворила перед смертью. Но он не мог! Его раздирали противоречивые чувства: чувство вины и чувство ненависти. Дэн и врагу не пожелал бы того, что испытывали сейчас он и Джессика. Он видел ее глаза только мельком сегодня, но и этого ему оказалось достаточно. Она ревнует его к Жаклин и чувствует себя лишней, но ведь это далеко не так. Джессика всегда занимала самое главное место в его жизни и в его сердце, а то, что они с самого начала не смогли быть вместе — просто жестокое стечение обстоятельств. Но все это пройдет, как только он сможет отпустить Жаклин.

Когда все уже было кончено, все в знак последнего "Прости" стали бросать на гроб Жаклин белые орхидеи. Женщины уже откровенно плакали, да и многие мужчины не скрывали своего горя. Поначалу они, правда, с пепельно-серыми лицами жались друг к другу, не решаясь открыто взглянуть в лицо смерти и подойти ближе к могиле, но первый им подал пример никто иной как Дерек Стефенс, муж Клер. Он шагнул к гробу, бросил цветок, но отошел не сразу. Пару секунд он помедлил, потом взглянул на жену, как бы ища ее одобрения, и прошептал:

— Прости меня, Жаклин! Ты навсегда останешься членом семьи Уайтхорн.

И вернулся на свое место. Дэн все слышал и удивленно посмотрел на Роберта Монтгомери. Но тот его словно не видел, глядя бессмысленным, отсутствующим взглядом на закрытую крышку гроба Жаклин. По лицу его катились слезы. Дэну стало жутко, и он отвернулся. Таким потерянным он еще никогда не видел своего друга, даже в тот период, когда Монтгомери решил исчезнуть на две недели. Неужели он, правда, так любил Жаклин?! Дэн всегда откровенно думал, что чувства Боба к Жаклин — это всего лишь увлечение — не более, что со временем все это пройдет. Теперь он понял, что его бывшая жена стала последней любовью Роберта Монтгомери.

Но вот гроб с телом Жаклин уже скрылся под первыми комками земли, бросаемыми могильщиками. Они работали быстро и споро. Для них это была каждодневная работа, которую они привыкли выполнять быстро и эффективно. Дэн был почти уверен, что они, как и священник, мечтают о том, чтобы эти похороны поскорее закончились. Слишком много скорби всегда угнетало. А здесь скорбь была написана на лицах всех присутствующих. Слезы на лицах мужчин — довольно редкое явление, но здесь плакали даже мужчины. Свежий могильный холм вырос довольно быстро, и Дэн все смотрел на него, точно загипнотизированный. Он не мог поверить в то, что Жаклин больше нет. Возможно, вышла какая-то досадная ошибка? Нет, это не ее похоронили здесь сегодня. Эта могила с белыми орхидеями, погребенными под землей, совершенно не ее. Здесь явно лежит какая-то чужая женщина, которая ненавидела его и Джессику и из-за этой ненависти натворила много ошибок. Все это бред или жуткий сон. Он сейчас проснется в отеле в Венеции и увидит рядом спящую Джессику. Потом они вместе будут завтракать на балконе с видом на мост и канал. Но никак не то, что происходит сейчас! Никак не это! Этого просто не может быть…

Очнулся Дэн от того, что кто-то слегка встряхнул за плечо. Он резко, почти испуганно повернулся. Сзади стояла Джессика. На лице ее отразилось такое изумление, будто она увидела привидение, но на самом деле — это были всего лишь слезы, которые струились по лицу Дэна. На мгновение она опешила, но потом, быстро взяв себя в руки, тихо сказала:

— Пойдем, Дэн! Все уже ждут тебя, чтобы ехать домой на поминальный ужин. Здесь нам больше делать нечего.

— А?.. — Не понял он. — Да, конечно.

Сделав пару шагов прочь от могилы, Дэн внезапно осознал, что до сих пор держит в руках белый цветок, который должен был бросить в могилу. Он рванулся обратно к могиле, осторожно положил цветок на холм, потом тихо прошептал:

— Прощай, Жаклин! Да будет земля тебе пухом. И прости меня…

Он медленно пошел прочь, тяжело опираясь на руку жены. Орхидея долго выделялась на ярком солнечном свете ослепительным белым пятном.

Было где-то около десяти вечера, когда все, кто провожал Жаклин в последний путь, начали постепенно расходиться. Вскоре в доме не осталось никого, кроме Джессики, Дэна, Чарльза, Джулии и Роберта Монтгомери. Боб тоже засобирался домой, но Дэн вовремя не отпустил его, настояв на том, чтобы Боб пожил у него несколько дней. Он чувствовал, что сейчас его нельзя оставлять наедине со своим горем. Джессика тоже хотела поскорее отправиться спать, используя усталость, как предлог, чтобы остаться одной и обдумать произошедшее. Но Дэн задержал ее:

— Подожди, Джес, не уходи! Мне надо поговорить с тобой.

— Этот разговор не может подождать до завтра? — Нетерпеливо спросила она.

— Не может. Это важно. Пожалуйста, — попросил ее муж.