Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1929

Собрание сочинений в 14 томах. Издательство социально-экономической литературы (Соцэкгиз)

Год: 1929-1959

---

чистое мышление?

Гегель полагает, что чистое мышление является свойством не

«конечного духа», а духа объективного, абсолютного. Но говорить

о мышлении самого мышления как такового совершенно нелепо.

Можно говорить о мышлении только человека. Под чистым

мышлением Гегель понимает такое мышление, которое ничем не обусловлено.

Но существует ли вообще такое мышление? Для материалиста

совершенно ясно, что мышление есть результат развития всей природы,

органического мира и человека, что в этом смысле оно обусловлено

целиком. Однако оно не только обусловлено в смысле своего

происхождения, но все его содержание приходит извне, от «чуждого» ему

внешнего мира. Что такое мышление без чувственных

восприятий, без чувственности вообще? Ничто. Да само мышление есть

всеобщий орган чувственности, универсальная чувственность, подобно тому

как и чувственность есть примитивная форма мышления. Если под

чистым мышлением понимать свободную от всяких чувственных

восприятий деятельность разума, то такое чистое мышление есть фикция,

ибо мышление, освобожденное от всех представлений, есть пустое

мышление. Скажут, пожалуй, что мышление имеет дело с понятием и что

освобожденное от восприятий и представлений мышление сохраняет

понятия. Но откуда берутся понятия? Ведь понятия суть не что иное,

как переработанные восприятия и представления. Словом, мышлению

предшествуют ощущения, восприятия, представления и т. д., а не

наоборот. Да само мышление, в смысле высшей его способности

образования понятий, категорий, является продуктом исторического развития.

Самую основательную и глубокую критику гегелевской

диалектики дали Маркс и Энгельс. Но они не просто отбросили гегелев-

скую диалектику, а теоретически, преодолели се и тем подняли

диалектику на высшую ступень. Хотя обычно эта истина многократно

повторяется, тем не менее надо сказать, что до сих пор еще вопрос

о характере преодоления Марксом гегелевской диалектики

недостаточно выяснен. К сожалению, Маркс не дал нам подробного и

систематического изложения своей критики гегелевской диалектики

Но то, что нам известно, дает достаточно материала для того, чтобы

установить, в каком направлении Маркс критиковал Гегеля.

Недостаточно сказать, что диалектика у Гегеля стояла на голове, а Маркс

поставил се на ноги, или что исходным пунктом у Гегеля являлась

идея, а у Маркса — материальная действительность. Само собою

разумеется, что все это совершенно верно и засвидетельствовано

самими Марксом и Энгельсом. Однако критика Маркса шла глубже.

Эта критика носила также характер методологической критики. Он

критиковал диалектику Гегеля с высоты своей диалектики, доказав

тем самым, что сама диалектика Гегеля находится в противоречии

с существом диалектического метода и что причиной этого служит

абстрактное понимание Гегелем диалектики, что обусловливалось

в свою очередь исходным пунктом Гегеля, т. е. его идеализмом

В другом месте мне пришлось уже указать на то, что так как

диалектика по самому своему существу конкретна, то она уже в

корне противоречит всякому идеализму и совместима лишь с

материализмом

Энгельс в своей рецензии на книгу Маркса «К критике

политической экономии» писал, между прочим, что когда Маркс приступил

к своему труду, то перед ним встал вопрос о том, как обращаться

с наукой, т. е. вопрос о методе. Оказалось, что «имелась гегелевская

диалектика в той совершенно отвлеченной форме, в которой оставил

ее после себя Гегель». В другом месте Энгельс опять подчеркивает,

что форма гегелевского мышления была «крайне абстрактной, отвле-

ченной». Преобразование Марксом гегелевской диалектики

выразилось прежде всего в том, что он превратил ее из абстрактной в

конкретную. Если у Гегеля чувственный, материальный мир приобрел

чисто отвлеченный, формальный характер, то задача Маркса сводилась

к преодолению отвлеченно–формальной, до известной степени

отрицательной, диалектики Гегеля и к преобразованию ее в диалектику

положительно–конкретную.

Основное внутреннее противоречие гегелевского

метода, — противоречие, вытекающее из его идеалистической «исходной точки», сво-

XXVIII

дится, стало быть, к противоречию между конкретным и абстрактным,

материальным и идеальным. Конкретное, чувственное бытие

поглощено чисто формальным и абстрактным «чистым» бытием или чистой

мыслью; абстрактное же есть не что иное, как обескровленное

чувственное, конкретное. Отсюда та «мистификация» или

мистифицированная форма гегелевской диалектики, о которой говорили постоянно

Маркс и Энгельс. Мы имеем у Гегеля не только мистику, но и

мистификацию, состоящую в подмене материального и конкретного идеаль-

ным и отвлеченным, живого содержания — мертвой формой, которая

якобы является этим живым, конкретным содержанием. При изучении

Гегеля необходимо особенно иметь в виду это противоречие, эту

сторону дела. И читать Гегеля материалистически, как это рекомендует

Ленин, значит вскрывать за абстрактной формой конкретное,

материальное содержание, которое «прикрыто» отвлеченным понятием

и самодвижением якобы чистой мысли *).

*) В этой связи считаю необходимым указать на интересную работу

Евгения Шмитта, «Das Geheimnis der Hegeischen Dialektik, beleuchtet vom concret

sinnlichen Standpunkte», вышедшую в 1888 г. Прежде всего несколько слов о

самом авторе этого сочинения. Основанное графом Цешковским и Михелетом в

январе 1843 г., в связи с выступлениями Шеллинга против Гегеля,

Философское общество назначило в 1884 г. премию в 750 марок за лучшее

сочинение ? гегелевском методе. В декабре 1886 г. в общество поступило три

сочинения, в том числе и работа Шмитта. Обществом была избрана комиссия в

составе Михелета, Лассона и Фридрихса для рассмотрения поступивших работ.

Проф. Лассон, несмотря на то, что он был гегельянцем–идеалистом, высказался

за присуждение премии упомянутому Шмитту, которого многие на основании

представленной работы признали гениальным мыслителем. Против Шмитта со

всей резкостью выступил Михелет, отстаивавший работу Гаринга (см.

«Historisch–kritische Darstellung der dialektischen Methode Hegels» von Michelet und

Haring, Leipzig 1888) и обвинявший Шмитта в «грубом» сенсуализме и

материализме. После долгих споров Общество признало возможным прийти Шмитту «на

помощь» в деле опубликования его работы, отказав в премии. Что работа

Гаринга не может итти в сравнение с работой Шмитта, — это для нас не подлежит

сомнению. Шмитт пострадал за свой «сенсуализм и материализм». Однако в

этом факте сказалась историческая Немезида. Диалектика Гегеля была снова, —

в известном смысле независимо от Маркса, которого, впрочем, автор в своей

работе упоминает, — подвергнута критике с точки зрения «сенсуализма и

материализма». Шмитт показал, что истина гегелевской диалектики есть диалектика

сенсуалистическая, конкретная. Спор вокруг работы Шмитта оказался

лебединой песнью «Общества» старых гегельянцев, которое вскоре прекратило свое

существование. Шмитт не был «академиком». Он состоял писарем при суде в

захолустном венгерском городке Зомбор, где и написал свою работу. Вслед

Евгений Шмитт в своей книге «Тайна гегелевской диалектики»

вскрыл эти внутренние противоречия гегелевского метода.

Я позволю себе привести из его работы некоторые цитаты.

Формы мышления, говорит он, растворяются у Гегеля в неопределенно

чистое мышление, в «абсолютно отрицательное». Гегелевская

диалектика проникает, правда, в конкретное содержание, в материю чистого

мышления, но «эта материя является скорее «опять–таки только

неопределенным, чистым мышлением» (Logik, I., S. 35). Конкретное

у Гегеля есть нечто мистическое, призрачное, неуловимое; это —

то, что «испаряется в голый пустой туман абстракций, когда к нему

приближаются и когда пытаются схватить его в его живой

непосредственности» *). В другом месте наш автор формулирует

точку зрения Гегеля следующими словами: «Абстрактные формы,

а не конкретное, обнаруживают себя как то, что действительно

движется в этом процессе, и в этом именно и состоит ошибочность или,

как автор выражается, основная иллюзия гегелевской абстрактной

диалектики. Сущность гегелевской диалектики сводится к

необходимости проникновения форм мысли в конкретную сущность