Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1956

Собрание сочинений в 14 томах.

Год: 1929-1959

---

{147}

бросило от ужаса в холодный пот, и он почувствовал убийц, вследствие чего он оказался в состоянии найти пути, избранные ими при бегстве, и те места, где они останавливались во время этого бегства, и одного убийцу открыл в Южной Франции, в тюрьме, а второго проследил до самой испанской границы, где он вынужден был повернуть назад. Подобного рода индивидуум обладает столь же острым ощущением, как и собака, способная проследить на целые мили след своего хозяина.

2) Второе подлежащее здесь рассмотрению явление непосредственного или чувствующего знания имеет с только что упомянутым явлением то общее, что в том и другом предмет воспринимается без посредства того специфического чувства, к которому он по преимуществу относится. Но в то же время это второе явление отличается от первого тем, что в нем нет того совершенно неопосредствованного отношения, какое имеет место при упомянутом первом явлении, а соответствующее специфическое чувство заменяется здесь или общим чувством, сосредоточенным подложеч- кой, или чувством осязания. Такое чувствование обнаруживается как в каталепсии вообще — состоянии паралича органов, — так в особенности в сомнамбулизме, особого рода каталептическом состоянии, в котором сновидения выражаются не только посредством речи, но также и во всякого рода блужданиях и других действиях, в основе которых часто лежит правильное чувство отношений окружающих предметов. Что касается наступления этого состояния, то это последнее, при известном предрасположении к нему, может быть вызвано чисто внешними вещами, например какими-нибудь съеденными перед сном кушаньями. Равным образом и душа после наступления этого состояния остается в зависимости от внешних вещей; так, например, музыка, звучащая поблизости от лунатика, побуждает его рассказывать во сне целые романы. Что касается деятельности чувств в этом состоянии, то следует заметить, что настоящие лунатики хорошо слышат и осязают, но глаза их при этом, все равно будут ли они закрыты или открыты, остаются неподвижными, и что вместе с тем то чувство, по отношению к которому главным образом предметы располагаются на требуемом расстоянии, для надлежащего отношения к ним сознания, — в этом состоянии несуществующего разделения субъективного и объективного — перестает проявлять свою деятельность. Как уже было отмечено, в состоянии сомнамбулизма потухающее зрение заменяется чувством осязания; замещение, которое у настоящих слепых происходит только в более незначительном объеме; впрочем, в обоих случаях не следует понимать дело так, будто вследствие притупления одного чувства другое чувство чисто физическим путем приобретает известное обострение, ибо это обострение возникает скорее лишь вследствие того, что душа со всей нераздельностью своей силы сосредоточивается в чувстве осязания. Но это последнее вовсе не всегда совершенно

{148}

правильно руководит лунатиками; сложные действия последних представляют собой нечто случайное; правда, такие лица иногда даже пишут в состоянии сомнамбулизма письма, однако часто осязание обманывает их, когда они, например, воображают, что сидят на лошади, между тем как на самом деле они находятся на крыше. Но помимо изумительного обострения чувства осязания, как это равным образом было уже отмечено, в каталептических состояниях также и общее чувство, сосредоточенное главным образом в подложечной области, проявляет до такой степени повышенную деятельность, что становится на место зрения, слуха и даже вкуса. Так, один французский врач в Лионе в то время, когда животный магнетизм не был еще известен, пользовал одного больного, который слушал и читал исключительно посредством подложечной ямки; он мог читать книгу, которую держал в другой комнате кто-либо, связанный — по предписанию врача — посредством цепи лиц с индивидуумом, стоявшим у подложечной ямки больного. Такое видение на расстоянии описывалось, впрочем, самими теми, в которых оно возникало, различным способом. Часто эти лица говорят, что они видят предметы внутренним взором, или они утверждают, что им кажется, будто от предметов исходят лучи. Что же касается только что упомянутого замещения вкуса посредством общего чувства, то есть примеры, что такие лица чувствовали вкус тех кушаний, которые им клали на живот.

3) Третье явление непосредственного знания состоит в том, что без содействия какого-либо специфического чувства и без проявления деятельности общего чувства, обнаруживающегося в какой-либо отдельной части тела, из неопределенного ощущения возникает предчувствие или созерцание, некоторое видение чего-то чувственно не близкого, но далеко отстоящего в пространстве или во времени, чего-то, что является либо будущим, либо прошедшим.

И хотя часто трудно бывает различить чисто субъективные, к не имеющимся налицо предметам относящиеся, видения от тех, которые имеют своим содержанием нечто действительное, все же это различие должно быть здесь удержано. Первый род видений встречается, правда, также и в сомнамбулизме. Но преимущественно мы имеем с ним дело при тяжелых физических заболеваниях, например при лихорадочном жаре и даже в совершенно бодрствующем сознании. Пример такого субъективного видения мы имеем в лице Фр. Николаи, который в состоянии бодрствования с совершенной отчетливостью видел на улице совсем другие дома, а не те, которые на ней действительно находились, и все же знал, что это было только иллюзией. Преобладающее физическое основание данной поэтической иллюзии этого, во всех других отношениях до крайности прозаического, индивидуума обнаружилось в том, что оно было у него устранено приставлением пиявок к заднему проходу.

СУБЪЕКТИВНЫЙ ЛУХ

{149}

В нашем антропологическом рассмотрении нам предстоит, однако, обратить внимание главным образом на второй род видений, а именно на те, которые относятся к действительно наличным предметам. Чтобы понять удивительные свойства относящихся сюда явлений, важно установить следующие касающиеся души точки зрения.

Душа есть нечто всепроникающее, а не что-то существующее только в отдельном индивидууме. Ибо, как мы уже раньше сказали, она должна быть понимаема как истина, как идеальность всего материального, как совершенно всеобщее, в чем все различия существуют только как идеальные; она не односторонне противостоит другому, но возвышается над другим. Но в то же время душа есть индивидуальная, в особом смысле определенная душа; она содержит поэтому внутри себя многообразные определения или особенности; эти последние проявляются, например, как влечения и склонности. Определения эти, хотя они отличны друг от друга, тем не менее сами по себе суть нечто всеобщее.

Во мне как определенном индивидууме эти определения впервые получают определенное содержание. Так, например, индивидуализируется во мне любовь к родителям, к родственникам, к друзьям и т. п., ибо я не могу быть другом или чем-либо подобным вообще, но необходимо являюсь этим данным другом для этих друзей, живущих в этом месте, в это время и в этом положении. Все индивидуализированные во мне и мною переживаемые общие определения души составляют мою действительность; они не предоставлены поэтому моему произволу, но скорее образуют силы моей жизни и так же принадлежат к моему действительному бытию, как моя голова или моя грудь — к моему живому наличному бытию. Я есть весь этот круг определений: они срослись с моей индивидуальностью; каждый отдельный пункт в этом кругу, например то обстоятельство, что я теперь здесь сижу, оказывается изъятым из произвола моего представления вследствие того, что он включен в целокупность моего самочувствия, как звено в цепи определений, или — иными словами — охватывается чувством целокупности моей действительности. Но об этой моей действительности, об этом моем мире я имею знание, — поскольку я есть только чувствующая душа, а еще не бодрствующее, свободное самосознание, — совершенно непосредственным, совершенно абстрактно-позитивным способом, так как я, как уже было замечено, стоя на этой точке зрения, еще не отделил мира от себя, еще не положил его как нечто внешнее, и мое знание о нем еще не опосредствовано, следовательно, противоположностью субъективного и объективного и снятием этой противоположности.

Содержание этого созерцающего знания нам предстоит теперь определить ближе.

A) Прежде всего существуют такие состояния, когда душа узнает о некотором содержании, которое она давно забыла и кото-

{150}

рое в состоянии бодрствования она уже не может довести до своего сознания. Это явление встречается при многих заболеваниях.

Самое поразительное явление этого рода состоит в том, что некоторые люди, заболевая, начинают говорить на языке, которым они в ранней юности, правда, занимались, но говорить на котором в состоянии бодрствования они уже более не способны. Случается также, что простые люди, которые привыкли вообще говорить легко только на нижненемецком диалекте, в магнетическом состоянии без труда говорят на верхненемецком. Не менее несомненным является и тот случай, что в подобном состоянии некоторые люди с совершенной легкостью передают исчезнувшее из их сознания и никогда наизусть ими не заученное содержание чего-либо задолго перед тем ими прочитанного. Так, например, один человек читал наизусть длинное место из «Ночных дум» Юнга, из которого в состоянии бодрствования он ничего уже не мог припомнить. Особенно замечательным примером является также мальчик, который в самой ранней юности получил вследствие падения ранение мозга, подвергался в связи с этим операции и постепенно до такой степени утратил память, что спустя час уже не знал, что перед тем делал; будучи приведен в магнетическое состояние, он снова в совершенстве овладевал своей памятью, так что оказывался в состоянии указать причину своей болезни, инструменты, применявшиеся при перенесенной им операции, равно как и лиц, ее производивших.