Борис Альтшулер - Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера)

• Название: Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера)
• Автор: Борис Альтшулер
• Издательство: Практика
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-88001-020-1

От издателя: Книга включает статьи 72 авторов — в основном ученых, работавших с А. Д. Сахаровым, знавших его в разные периода жизни. Здесь и сотрудники по работе над ядерным оружием, коллеги из Физического института, однокурсники по учебе в МГУ, физики из США, Израиля, других стран. Книга включает уникальные материалы о крупнейшем в истории испытании сверхмощной водородной бомбы, горькой ссылке и трагических месяцах голодовок А. Д. Сахарова.

---

Мне очень хотелось что-то рассчитать с А.Д., какие-то вещи — но это было безнадежно. У физиков-теоретиков есть такое понятие "умение считать". Означает оно способность быстро найти математическую конструкцию, которая, во-первых, адекватно описывает изучаемое явление, во-вторых, не противоречит, во всяком случае явно, основным положениям теории, а в-третьих, столь проста, что ее можно быстро и изящно представить в виде короткой формулы, соотношения ит.п. Так вот, первое, что поражало в А.Д., когда следишь за его работой, это умение обходиться простейшими (для теоретика его ранга, конечно) математическими приемами, быстрота преобразований и счета, когда, казалось, невозможно проследить, почему и куда вылетают коэффициенты, на каком основании мгновенно откидываются одни слагаемые, а оставляются другие, интегралы берутся так, что любой студент был бы с позором изгнан с экзамена, а ответ получается правильным. Технических трудностей для А.Д. как будто не существовало — представьте себе музыканта, который может с листа, впервые увидев, сыграть на концерте любой этюд Паганини. К этому надо только добавить, что А.Д., когда это было необходимо, например в теории гравитации, виртуозно использовал и самые сложные, самые современные математические теории. Просто (ох, как трудно добиться этого "просто"!) он умел точно соразмерять потребности решаемой проблемы и адекватность используемых средств — умел не стрелять по воробьям из пушек.

Совместных работ у нас, увы, с А.Д. не получилось: какой-то расчет полетел в корзину, относительно другого он только сказал "тяжело звучит", а однажды вдруг посреди работы остановился и показал, что результат просто следует из размерностей — уровень самоуважения А.Д. был столь высок, что он не позволял себе публиковать работы, которые может выполнить средний теоретик. Вспоминается такой случай. Уже позже, на одной конференции мы сидели рядом на докладе о проблеме солнечных нейтрино — их поток оказывался много ниже того, что требовала теория. Мне пришло в голову, что трудность может быть обойдена добавлением других реакций с учетом так называемого многофотонного поглощения. А.Д. решил, что такую идею надо срочно рассчитать и потребовал, чтобы я немедленно этим занялся. В обеденный перерыв я продумал, как и откуда подойти к задаче, сказал это А.Д., но тут же получил отповедь: "Да не пути нужны сейчас, а цифры", и он сам на каких-то клочках бумаги начал считать, время от времени лукаво на меня поглядывая и слегка любуясь своею скоростью работы. Через полчаса счет был закончен — идея не прошла, можно было вернуться в зал. (Проблема, насколько я знаю, не решена и по сей день.)

В это лето мы много говорили о проблемах преподавания физики в школе и в вузах. А.Д. мечтал читать лекции и много думал о принципах построения различных курсов по физике, но преподавать ему после аспирантуры не довелось (если не считать более pанних лекций в МЭИ): до 1968 г. был занят оборонной, как ее называли, тематикой, когда освободился, его не допускали к студентам, а после возвращения из Горького, в ответ на мой вопрос о его намерениях, с горечью сказал, что уже физически не сможет прочесть лекцию. Так и не исполнилась мечта Андрея Дмитриевича стать профессором…

А.Д. с большим уважением относился к памяти своего отца, известного преподавателя и методиста Дмитрия Ивановича Сахарова. Он переработал и подготовил к печати его учебник физики для техникумов; А.Д. говорил, что эта книга может, как ему кажется, пригодиться и для средней школы, хотя весь его педагогический опыт сводился лишь к занятиям со своими детьми. Учебник этот, к сожалению, до сих пор не издан (сохранился ли?). Помимо того, А.Д. переработал и сумел в 1973 г. выпустить в издательстве «Просвещение» двенадцатое издание "Сборника задач по физике" Д.И.Сахарова, предназначенное, как гласит титульный лист, для студентов педагогических институтов. Надо сказать, что задачников по курсу общей физики существует немало, они, как правило, очень схожи, и однотипные задачи кочуют из одного в другой, отличаясь, в основном, лишь разбивкой по отделам, подробностями в помещенных тут же решениях, да изредка добавкой новых задач — их очень трудно придумать в классических, «обсосанных», как говорят ученые, областях физики. Но в этом издании многое по-иному, здесь живо проявилась индивидуальность А.Д.: ряд совершенно оригинальных задач, в других- необычайные, свойственные лишь ему повороты мысли, способы решения; боюсь только, что вряд ли эти задачи будут по плечу не только средним студентам, но и их преподавателям. В черновиках у А.Д., возможно, сохранились и другие задачи: он их рассказывал и от некоторых после обсуждения отказывался, как от слишком трудных для студентов первых курсов. (Более подробный разбор этих проблем — тема для другой статьи.)

Работа над задачником шла у А.Д. после основной, для отдыха. По утрам, до завтрака он читал в то лето только что вышедшую книгу Адлера и Дашена "Алгебры токов и их пpименение в физике частиц". Затем шел с детьми на пляж, где обычно просиживали до обеда, благо на самом пляже были довольно густые деревья. На пляже за А.Д. надо было внимательно следить — увлекшись размышлениями он начинал подолгу бродить на солнце и дело кончалось втиранием одеколона ит.п. Трудность была и в том, что в отличие от обычных смертных А.Д., глядя на тихие волны, успокаивающий прибой или полет бабочек, не затихал в истоме, а продолжал что-то обдумывать и вдруг внезапно продолжал вчерашний разговор или спрашивал: "А как вы думаете, студент сразу применит к такой системе правила Кирхгофа или постарается ее симметризовать?", а то и похлеще: "Давайте оценим, за сколько времени округляется в море булыжник". Через несколько дней я почувствовал, что больше не выдержу таких пляжных испытаний и начал упреждать вопросы А.Д. своими — парадоксами, задачами "кухонной физики" и т. п., которые накапливаются у каждого ученого, имеющего отношение к преподаванию, тем более, что ответы на них я обычно знал и мог спокойно предаваться нирване, пока А.Д. размышлял. (Главным в общении с А.Д. было умение молчать, мы могли часами сидеть рядом или прогуливаться, не говоря ни слова. Он не испытывал от этого никаких неудобств.)

После обеда А.Д. отдыхал, дети читали, а затем допоздна пили чай. Он и здесь был оригинален: сыпал в стакан 10–12 ложек сахара, нарезал яблоко, а затем, не размешивая, все подливал и подливал кипятку, выпивая за вечер в сумме несколько стаканов.

Первое время и на пляже, и во время чаепитий Люба очень нервничала — она боялась, что разговоры будут вестись в основном о политике, но когда убедилась, что мы говорим о физике, о поэзии, об истории, успокоилась, и стало видно, что это просто маленькая, по сути, девочка, напуганная обрушившимися на семью бедами, угнетенная необходимостью вести дом и все время быть рядом с гениальным, но далеко не во всем понятным отцом. Как-то все же Люба уберегла нас от надвигавшегося эксцесса. При поездке в Сухуми А.Д. обратил внимание на многочисленные портреты Сталина — в маршальской форме, в наряде генералиссимуса со всеми регалиями, с сыном Василием, даже с пионеркой Мамлакат — приклееные к парпризам [153] машин, на витринах мелких сапожников и овощных лавок (в те годы они были в большой моде, причем — парадоксальным образом — именно у мелких частников). Мы оба стали совсем по-детски соревноваться- кто обнаружит портрет в самом смешном соседстве. Разъяренная Люба с трудом остановила нас и прошипела, что уже начинают обращать на нас внимание возмущенные поклонники вождя и отца народов…

Второй смешной случай произошел, когда к нам проездом заехал мой друг, большой любитель споров на любые темы. Почему-то они с А.Д. начали разбирать, чертя на песке, ход лучей в каком-то сложном объективе — вопрос, вообще говоря, школьной физики. При этом ни один не уступал, оба горячились и отвергали мои третейские предложения. После того, как они заключили пари (на козлиные рога, таккак мой друг — А.А.Козлов, против сахарной головы) и мой друг уехал, А.Д. очень смущенно сказал, что он слишком увлекся и, вообще говоря, спорить было нечестно, так как он только что редактировал книгу отца, где этот объектив подробно рассмотрен.

Чтобы проиллюстрировать некоторые черты стиля научного мышления А.Д., позволю себе рассказать историю представления им моих работ.

При первой нашей встрече, когда А.Д. расспрашивал о том, чем я занимаюсь, я рассказал о своей многолетней полемике с М.А.Леонтовичем и другими по поводу релятивистских обобщений так называемых соотношений Крамерса — Кронига. А.Д. очень высоко ценил Леонтовича и как ученого, и как человека, поэтому с большим пристрастием проверял и его и мои выкладки, даже взял их с собою в Москву, обсуждал в ФИАНе, но в итоге ("Платон мне друг, но истина дороже") представил статью в журнал.

В 1970 г. я рассказал А.Д. свою теорию, по которой при фазовом переходе (например, при конденсации пара или замерзании воды) выделяющаяся теплота должна конвертироваться в характеристическое инфракрасное излучение. Идея эта казалась с первого взгляда настолько дикой, что я уже потерял надежду хотя бы досказать кому-нибудь ее до конца. А.Д. все терпеливо выслушал и, конечно, начал столь же терпеливо мне объяснять, что этого не может быть, но я не сдавался, приводил все новые доводы. Так продолжалось два вечера. Наконец, А.Д. вдруг сразу как-то сказал, как бы додумывая вслух: "Послушайте, а ведь это очень просто! Если, например, переохлажденная жидкость быстро замерзает, то процесс выделения тепла — объемный, а скорость любой теплопередачи, кроме излучательной, пропорциональна площади поверхности. Значит, они — несовместимы. Срочно садитесь и пишите статью!"