Михаил Херасков - Собрание сочинений

• Название: Собрание сочинений
• Автор: Михаил Херасков
• Жанр: Поэзия

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

---

ЯВЛЕНИЕ 2

                         Развед, Стовид и Грублон.

Грублон

(встает, сбирая карты)

                   Зачем тащитесь вы туда, где вас не ждут?

Стовид

                   Не знаешь разве ты Стовида и Разведа?

Грублон

                   Я знаю, что еще далёко до обеда;
                   Ведь мучит вас тогда по барине тоска,
                   Затем, что вы друзья нам хлеба из куска.

Развед

                   Я в век мой не стыжусь холопьева ответа,
                   Не ради хлеба мы, мы ходим для совета.
                   Змеяд, помещик твой, того желает сам,
                   Чтоб к этим у него являлись мы часам.

Грублон

                   Да! правда, хороша от вас ему услуга,
                   Вкатали вы, как в шелк, возлюбленного друга.
                   Ласкаяся к нему, доводите нас вы,
                   Что долг взошел у нас повыше головы.
                   Все лепятся вкруг нас; и только день настанет,
                   То всякой кофе, чай, вино и пиво тянет.
                   Чего в быту своем не видывал иной,
                   Кто вырос, может быть, над ржавой ветчиной,
                   Тот самых лучших вин и ананасов просит,
                   А если нет чего, боярин нас поносит,
                   И, словом, заключить — у нас порядок плох.
                   Что нас объели вы, судья за то вам бог.

Стовид

                   Как смеешь думать ты в том доме о утрате.
                   Который, слышал я, таможен всех богате?

Грублон

                   Ну! если в нашу сеть поймается Здоруст,
                   Так мы исправимся: не будет дом наш пуст.

Развед

                   Потише, друг! о том не можно сомневаться,
                   Что хочет сам Здоруст роднёй Змеяду зваться,
                   Который перед ним клянется завсегда,
                   Что все ему друзья большие господа.
                   Боярином себя считать он заставляет,
                   С чинами он его заране поздравляет,
                   Так трудно ли ему Здоруста ослепить,
                   Приданое достать и с дочкой в брак вступить?

Стовид

                   Не трудно, ежели Здоруст всему поверит.

Грублон

                   Чужую всякой честь своим аршином мерит.
                   Не должно ль барину, как богу, верить вам,
                   И вашим ли судить бесстыдным головам,
                   Какие виды он и промыслы имеет?
                   Когда не есть в чести, так он в ней быть умеет,
                   И только лишь ему пошевельнуть язык,
                   Как прах, погибнете — так знать что он велик.

Стовид

                   Яз_ы_ка мы его и силы не боимся,
                   Затем, что мы ему на что-нибудь годимся.

Грублон

                   Когда и вы в числе знакомых нам людей,
                   Так спор наш разрешит дворецкий наш Гордей,
                   Который с вами здесь умнехонько проворит
                   И вам по стулу даст иль двери вам отворит.
                   Пойду за ним.

(Ушел.)

ЯВЛЕНИЕ 3

Развед и Стовид.

Стовид

                                   Подлец!

Развед

                                           Ну! как же быть? терпеть!
                   От этого стыда неужто ль умереть?

Стовид

                   Когда бы не имел я дела здесь другого,
                   Умел бы проучить невежу я такого.

Развед

                   Я ввек бы не был здесь, когда бы не дела…

Стовид

                   Так нужда и тебя в сей тартар завела?

Развед

                   Я беден и найти не мог другого места.

Стовид

                   А я бедней тебя, моя у вас невеста!
                   Но чем обязан ты?

Развед

                                      Вот должность вся моя:
                   Змеяду гордому служу, как эхо, я.
                   Я должен тех бранить, о ком он брани трубит,
                   И тех язвить людей, кого Змеяд не любит.
                   Я прихотям его обязан угождать
                   И, что ни молвит он, то слепо подтверждать.
                   Хоть меньше нам всего знакома добродетель,
                   Я добрых дел его защитник и свидетель.
                   Велит мне каждый день в собраниях бывать
                   И качества его как кистью малевать;
                   Везде его хвалить; или, забыв о чести,
                   Ругать его врагов, сносить отвсюду вести.
                   О знатности своей велит он басни плесть,
                   Что он знаток в делах, давать в поруки честь.
                   Однако будто бы от сна я вдруг очнулся,
                   Я вижу, что во всем, во всем я обманулся.

Стовид

                   Той должностью и я подобно отягчен;
                   Но к ней любовию несчастной привлечен
                   Послушай внятнее судьбы моей преврата
                   В деревне без отца осталася Прията,
                   Который в городе за нужным делом был.
                   Прияту я узнал, Прияту полюбил.
                   Она любви моей взаимно отвечала
                   И сердце мне свое наградою вручала.
                   Мы часто виделись, и вдруг от этих мест
                   Случился для меня нечаянной отъезд.
                   Тут счастья для меня судьба не порадела,
                   Прията со отцом для некоего дела
                   Приехали сюда, и вот мой рок каков!
                   Змеяд их в дом пустил, их принял в свой покров.
                   Оставя нужды все, спешил я сам за ними,
                   Но бедство равное случалось ли с другими?
                   Услышал, что Змеяд, Прияту полюбя,
                   Вручает ей свое богатство и себя;
                   И что на то она с отцом своим согласна.
                   Лишила памяти меня та весть ужасна,
                   Хотел из города сокрыться я навек.
                   Однако мне один знакомый человек
                   Сказал: когда хочу с Приятой повидаться,
                   Так нужно в равную с тобою должность вдаться,
                   И тем Змеядову доверенность купить.
                   Меня любовь давно умела ослепить.
                   Вошел я в дом сюда под именем притворным,
                   Змеяду сделался Милат слугой покорным,
                   Чтоб сведать, подлинно ль Прията неверна
                   Иль воле следует родительской она?
                   Когда же я любим еще хоть мало ею,
                   Не уступлю ее известному злодею.

Развед

                   Не знаю, может ли она его любить,
                   Но здесь назначено помолвке скоро быть.

ЯВЛЕНИЕ 4