Михаил Херасков - Собрание сочинений

• Название: Собрание сочинений
• Автор: Михаил Херасков
• Жанр: Поэзия

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

---

Развед

                                Когда кто вступится за них,
                   Так я могу пропасть за порицанье их.

Змеяд

                   Пропасть! пропасть за то, что истину ты скажешь,
                   И все безумства их, как пальцами, докажешь,
                   Пропасть за то, что я порокам не польщу?
                   Не бойся, я тебя как друга защищу.

Стовид

                   И впрямь, такая мысль одних трусов стращает.
                   Злословит кто порок — тот честность защищает.
                   Какая от того родится мне беда,
                   Что целый свет бранит — я то браню всегда.
                   Когда о людях злых я думать начинаю,
                   Я злого по духу на улице узнаю.
                   Извольте, я, сударь, сейчас, без дальних слов,
                   К спокойству вашему злоречить мир готов.
                   Велите мне идти.

Змеяд

(Стовиду)

                                     Постой, не отлучайся.

(Разведу.)

                   А ты беги, ругай и в счастье не отчайся.

ЯВЛЕНИЕ 6

Змеяд и Стовид.

Змеяд

                   Твои способности отменно полюбя,
                   Кладу я должности другие на тебя:
                   Но скромности твоей я требую в заплату.
                   Ты слышал, думаю, что я люблю Прияту;
                   И что искусно то я сделал наконец,
                   Что хочет за меня отдать ее отец;
                   И что против его она не смеет спорить.
                   Однако надобно мне нонче их поссорить,
                   Да сверх того, еще есть важный брат у них:
                   Он враг мой! он умен; поссорь их всех троих.
                   Стовид! бледнеешь ты, никак такая шутка
                   Тяжка для твоего бессильного рассудка?
                   Конечно, ты людей смущать и нов и дик?

Стовид

                   Нет, это оттого, что ссорить я привык,
                   И живо я теперь на мысли вображаю,
                   Как больно то друзьям, что дружбу разрываю.
                   Извольте говорить.

Змеяд

                                       Поссорь мне нонче их.
                   Когда случаюсь я кому-нибудь жених,
                   Я в жизни женихом бывал невестам многим,
                   Прекрасным изменял, богатым и убогим;
                   Так я хочу теперь, Прияту полюбя,
                   Не для отца любим от ней быть, для себя.
                   Да мне же будет то позорно и обидно,
                   Когда, к несчастию, то свету будет видно,
                   Что я через отца вступаю с дочкой в брак,
                   Который истинный невежа и дурак;
                   Который по моим приветствиям наружным
                   Почел, что буду я по дочке с тестем дружным
                   А брата тестева терпеть нельзя никак,
                   Весь город говорит, что Добров не дурак,
                   Что будто честен он; но скаредный детина,
                   По мненью моему, ханжа, дурак, скотина.
                   А впрочем, сватаясь, дружок мой, ведай ты,
                   Что я приданого ищу, не красоты.
                   Нам в скуку женино пригожство обратится,
                   Когда имением оно не присластится.
                   А ежели жена при этом хороша,
                   Так мужу от того два будет барыша.
                   Ты понял ли меня?

Стовид

                                      Все ясно разбираю.
                   Однако слушайте, я памятью хвораю,
                   И, кажется, она запрятана во тьме.
                   Не лучше ль дать приказ мне точный на письме?
                   Мне должность расписать немножко пояснее,
                   Вить в этаких делах гораздо вы умнее,
                   И так вы можете дорогу мне открыть:
                   Как дело начинать, что с ними говорить,
                   Какими заходить к разрыву их кругами,
                   Как делать вечными трех сродников врагами.
                   Вить я не для себя стараюсь, а для вас.

Змеяд

                   Добро! явись ко мне, дружок мой, через час.
                   Меж тем во всякие собрания втирайся,
                   Везде подслушивать, выведывать старайся,
                   Что город говорит о качествах моих?
                   Что думают о мне, что скажут о других?
                   Во свете нынешнем спокойну быть не можно,
                   И должно жить с людьми гораздо осторожно.
                   Поди! и докажи, что ты мне верный друг.

Стовид

                   Язык мой, честь моя — до ваших всё услуг.

ЯВЛЕНИЕ 7

Змеяд

(один)

                   Теперь на несколько я душу успокою;
                   Польется в городе злословие рекою,
                   Пускай клевещут всех такие бедняки,
                   Которы в выдумках гораздо мне с руки.
                   А ежели они весь город перебесят,
                   Пускай друзей моих торжественно повесят.
                   Не впрямь ли думают, что я им верный друг?
                   Мне надобны они для маленьких услуг,
                   Которы с честностью несходны, ни с законом
                   Я с ними обхожусь подобно как с лимоном:
                   Сок выжав из него, бросаю за окно, —
                   Что дружба, что лимон — считаю, всё равно.

ЯВЛЕНИЕ 8

Змеяд и Здоруст.

Змеяд

(продолжает, увидя Здоруста)

                   Да, правда, кто, служа, работать не скупится,
                   Кто сын отечества, — тот долго не заспится.
                   Всю ночь я просидел, нет времени поесть.

Здоруст

                   Вот так-то тяжело приобретают честь!

Змеяд

                   А! вы давно ли здесь? Я, право, позабылся
                   И в общие дела, как в море, углубился.
                   Мне в жизни истинно бывает дорог час,
                   Однако я всегда свободен ради вас.

Здоруст

                   Нет! нет! Я в мыслях вас глубоких покидаю,
                   И пользы общия отнюдь не нарушаю.
                   Вить может сделаться отечеству беда
                   От этой смелости, что я вошел сюда.
                   Вот так-то некогда пришел я к воеводе,
                   Как взятки брать у нас еще бывало в моде;
                   Я этого не знал, в каких он мыслях был,
                   Да рубль и заплатил, что мысли перебил.
                   Простите, ежели просить вниманья смею,
                   Пойду, пойду, хотя и дело я имею.
                   Я после завернусь.

Змеяд

                                      Останьтеся со мной,
                   Разрыву дел моих нельзя вам быть виной.
                   Мой разум никогда смешаться не удобен,
                   Я всякой час к делам прилежен и способен.
                   Не могут помешать мне праздные слова,
                   Моя поставлена не криво голова,
                   И, если бы на ней законы учреждали,
                   Давно бы дождались златых мы дней, не ждали.

Здоруст