Игорь Латышев - Япония, японцы и японоведы

• Название: Япония, японцы и японоведы
• Автор: Игорь Латышев
• Жанр: Путешествия и география

---

Однако японские участники встреч были настроены обычно куда более воинственно, чем мы. Их выступления по различным вопросам японо-советских отношений носили как правило антисоветскую заостренность. В них не США и не Япония, а Советский Союз изображался едва ли не единственным виновником политической и военной напряженности в АТР. Но яростнее всего их нападки на нашу страну становились после моих примирительных рассуждений об отсутствии реальных оснований для территориального спора двух стран, поскольку территориальный вопрос был уже окончательно решен в итоге второй мировой войны. На эти нападки приходилось, естественно, давать развернутые ответы, и в результате жаркий спор по поводу японских территориальных притязаний к нашей стране становился всякий раз фокусом всех дальнейших дискуссий.

Японская сторона в ходе этих дискуссий пыталась неизменно утверждать, что четыре южных острова Курильского архипелага являются будто бы "исконно японской землей". Главным аргументом в их устах были ссылки на Симодский трактат 1855 года, в соответствии с которым России под нажимом японцев пришлось, как известно, уступить Японии четыре упомянутых выше острова, ранее (со второй половины XVIII века) входивших в состав Российской империи. Не стеснялись наши японские собеседники прибегать в своей аргументации и к таким заведомо вздорным измышлениям, будто Южные Курилы вообще не входили прежде в понятие "Курильские острова". Но несостоятельность подобных утверждений легко доказывалась японскими же географическими картами, изданными в довоенные и военные годы, на которых весь архипелаг, включая южные острова, именовался одним словом "Тисима", которое на русский язык однозначно переводится как "Курильские острова".

Поскольку ни Ким, ни большинство других членов наших делегаций на этих симпозиумах специально не занимались прежде историей российско-японских и советско-японских отношений, то основная тяжесть ведения споров с японской стороной по поводу ее территориальных домогательств ложилась на меня. Поддержку мне в этих спорах оказывал, пожалуй, лишь работник Международного отдела ЦК КПСС А. И. Сенаторов. Это бывало в тех случаях, когда он участвовал в названных симпозиумах. Тогда я видел в нем своего искреннего единомышленника. Но в дальнейшем, по прошествии полутора десятков лет, я пришел к выводу, что в подобные споры с японцами он втягивался лишь по долгу службы, ибо в последующие годы, когда ожесточенная борьба мнений по данному "вопросу" развернулась среди отечественных японоведов, а во внешней политике России возобладал козыревский курс на "компромисс" с Японией, Алексей Иванович Сенаторов предпочел отмалчиваться и делать вид, будто этот вопрос его больше не интересует.

Жаркие дискуссии, возникавшие на симпозиумах с представителями газеты "Санкэй", побуждали меня в те годы снова и снова вникать в историю российско-японских и советско-японских отношений и накапливать те аргументы и факты, которые подкрепляли бы позицию нашей страны в спорах с японцами. Одновременно в ходе споров с японцами вырабатывался у нашей "команды" и навык быстрой и политически острой реакции на любые попытки японской стороны фальсифицировать и очернять советскую внешнюю политику. Этот навык пригодился мне при возникновении словесных перепалок с представителями японских средств массовой информации, мало знакомых с историей, но ведших себя самоуверенно и бесцеремонно. Во время нашего пребывания в Саппоро в 1981 году нам с Кимом пришлось после окончания симпозиума с санкеевцами вести под слепящими лучами "юпитеров" неожиданно предложенную нам телекомпанией "Фудзи Тэрэби" дискуссию, которая в тот же вечер попала на экраны японского телевидения. Наши собеседники - матерые антисоветчики и русофобы - наседали на нас с вопросами, явно рассчитанными на дискредитацию советской внешней политики. Поводом для нападок на нашу страну стали для них измышления по поводу мнимой "агрессии", якобы совершенной Советским Союзом в отношении Японии в 1945 году. В расчете на внезапность своей атаки и наше замешательство они обрушили на нас заведомо неправомерные, провокационные вопросы: "почему Советский Союз в 1945 году начал незаконную войну с Японией и нанес ей таким образом удар в спину?", "почему Москва захватила японские земли? Разве это не был акт агрессии?". Вопросы эти были заданы нам без предварительного согласования с нами их содержания. Тем не менее наша реакция на них должна была быть мгновенной, решительной и политически острой, иначе в глазах японских телезрителей мы проиграли бы эту словесную перепалку. Отдуваться тогда пришлось мне как историку-японоведу. Помогал мне опыт прежних диспутов с японцами на эту тему. "Ошибаетесь, уважаемые господа,- отвечал я с хода японским телевизионщикам,- агрессором в годы второй мировой войны был не Советский Союз, подвергшийся нападению гитлеровской Германии, а Япония - союзница Германии. Это японские войска сначала бесцеремонно вторглись в Китай, а потом на Филиппины и другие страны Юго-Восточной Азии. Советую вам ознакомиться с материалами Токийского международного трибунала по делу главных японских военных преступников. В подготовке этих материалов и приговора, вынесенного трибуналом, участвовали сотни компетентных зарубежных юристов и историков, включая большую группу американских специалистов. Их выводы, как и приговор трибунала, были сочтены справедливыми самим японским правительством. А согласно приговору именно Япония была признана агрессором, преступно загубившим в оккупированных ею странах миллионы мирных людей. Что же касается Советского Союза, то его вступление в войну с Японией было направлено на пресечение японской агрессии, на изгнание японских оккупантов из Китая и Кореи, на восстановление мира на Дальнем Востоке. Этот акт Советского Союза получил горячее одобрение всей мировой миролюбивой общественности. Его приветствовали правительства США, Великобритании, Китая и целого ряда других стран мира. Изъятие у Японии ряда территорий после ее безоговорочной капитуляции являло собой справедливый акт возмездия за ее преступные действия в отношении соседних стран, и акт этот столь же правомерен, как и утрата Германией ряда своих земель, включая Восточную Пруссию".

Наша твердость в отношении петушиных наскоков японских телевизионных комментаторов на советскую внешнюю политику не позволила им обратить в свою пользу дискуссию, развернутую перед объективами телекамер.

Но подобные словесные перепалки, возникавшие обычно не по нашей, а по японской инициативе, отнюдь не исключали нормальных личных контактов советских и японских участников дискуссий. При проведении симпозиумов на территории Советского Союза для японских гостей из газеты "Санкэй" устраивались туристские поездки в экзотические районы Армении и Киргизии, а по вечерам проводились пирушки за столами, накрытыми фирменными блюдами армянской и киргизской кухни, поднимались тосты за советско-японское добрососедство и велись самые разнообразные веселые разговоры. Запомнились мне, между прочим, забавные истории, рассказанные во Фрунзе за столом отставным генералом Цукамото. Одна из историй относилась к его юным годам, когда он, будучи младшим офицером императорской армии, выиграл трудное соревнование со своими однокашниками, суть которого заключалась в том, кто из участников соревнования первым сможет опустошить бутылку пива. При этом, вспомнив прошлое, Цукамото продемонстрировал всем нам свое изумительное умение мгновенно выливать все пиво из бутылки в свой широко раскрытый рот.

Забавным был и рассказ Цукамото о том, как в годы войны, будучи уже капитаном императорской армии, он ехал поездом по одному из глубинных провинциальных районов Японии. На какой-то маленькой станции он вышел в своем военном мундире из вагона на платформу, сел на солнышке на скамейку и, вдыхая свежий воздух, неожиданно для себя заснул. Проснувшись, он увидел стоявшего неподалеку от себя в почтительной позе начальника станции, который в нарушение расписания вот уже полчаса задерживал отправку состава в ожидании того момента, когда господин капитан соизволит проснуться. Рассказал нам это Цукамото для того, чтобы проиллюстрировать то уважение, которым пользовались офицеры императорской армии в прежние времена и которого они уже не ощущают теперь - в послевоенной "демократической" Японии.

Другой раз, когда политическая дискуссия с "командой" газеты "Санкэй" состоялась на севере Японии - в Саппоро, японская сторона в последний день пребывания нашей делегации на острове Хоккайдо устроила попойку в курортном городке Ноборибэцу. Все мы после посещения бассейна с горячей водой из местных гейзеров переоделись в одинаковые японские кимоно-юката и разместились в большом помещении на татами за низенькими столиками в окружении гейш, усиленно потчевавших нас сакэ и другими более крепкими напитками. Кто хотел - пил, кто хотел - ел японские яства, кто хотел произносил тосты во здравие всех присутствовавших. Спустя час один из участников этого застолья - японский профессор Кимура Хироси, ярый антисоветчик и поборник безотлагательного возвращения Японии "северных территорий", довольно сильно захмелев, встал с трудом на ноги и произнес заплетавшимся языком речь, поразившую не только меня, но и его коллег-японцев своим цинизмом. "Вы думаете,- обратился Кимура к собравшимся,- что мне очень нужны эти северные территории? Да чихал я на них! Мне нужны деньги. Много денег, так как я сейчас купил земельный участок и строю большой красивый дом, где буду жить... А чтобы заработать эти большие деньги, я пишу и буду писать свои статьи с требованиями возвращения Японии северных территорий. Здесь все мои друзья, и я надеюсь, что вы по достоинству оцените мою откровенность!" Те, кто был пьян, зааплодировали, а сидевший рядом со мной трезвый японец тотчас же стал объяснять мне, что профессор Кимура любит юмор и его речь следует понимать как застольную шутку. Я сделал вид, что поверил этому объяснению. А на ум пришли мне в тот момент слова из песни Высоцкого об инопланетянах: "И юмор у них безобразный!"