Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

• Название: «Если», 2001 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство «ЛК Пресс»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: ISSN0136-0140

Эдмунд КУПЕР. НАСЛЕДНИКИ СВЕРХЧЕЛОВЕКА

Они живут в уютном мире, их детство можно назвать счастливым, но в один прекрасный день они обнаруживают: что-то в их жизни не так, да и мир оказывается очень странным.

Стивен БЕРНС. СИСТЕМА СРОЧНЫХ СООБЩЕНИЙ

Межпланетным захватчикам противостоит необычная троица: коп-неудачник, весьма колоритная негритянка и подросток-хакер.

Анкл РИВЕР. ЧЕСТЬ ВОИНА

Новый Пигмалион: обитатели виртуального мира способны преподать урок своему создателю.

Майкл ФЛИНН. ВОЗВЕДЕНО НА ПЕСКАХ ВРЕМЕНИ

На дне пивной кружки можно обнаружить такие истины…

Нил ГЕЙМЕН. СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

«Посчитаем, господа кроты?»

Грей РОЛЛИНС. ЗВЕЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ

Нежась в лучах славы, кинозвезды и не помышляют, что в недалеком будущем их отнесут к исчезающему виду.

Мэтью ДЖАРП. УБОРКА ОРБИТ И РЕМОНТ СПУТНИКОВ

И мусорщика подстерегают опасные приключения, если это мусорщик космический.

ВИДЕОДРОМ

Подводная фантастика: за и против… Королевство № 10… Новые фильмы.

Вл. ГАКОВ. БЛУЖДАЮЩИЙ В ОБЛАКАХ

Эдмунд Купер — завзятый антифеминист, но ценим мы его не за это.

Спиридон НАЗАРИН. НОЛЬ-НОЛЬ-НОЛЬ, или О ДЕСТРУКТИВИЗМЕ В НФ

Читатель критикует писателей.

Олег ДИВОВ. НОЛЬ-ТРИ, или КАК РАЗОБРАТЬСЯ С ФАНТАСТИКОЙ

Писатель критикует читателей.

Мария ГАЛИНА. О ЧЕМ ГРУСТЯТ КИТАЙЦЫ

По утверждению московского критика, пришло время «массово-элитарной» фантастики. А что это такое?

Сергей ПИТИРИМОВ. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

В поле зрения критика — новый сборник А. Столярова.

РЕЦЕНЗИИ

На книжных развалах можно растеряться.

КУРСОР

Первый кон наступившего века и другие новости.

БАНК ИДЕЙ

На этот раз загадка оказалась слишком сложной.

ПЕРСОНАЛИИ

Журналист Геймен, биохимик Джарп, эссеист Флинн и поэт Ривер…

---

— Боюсь, это не десять человек, мистер Пинтер, — сказал он. — Вы посчитали женщину из соседней квартиры и ее собаку за одну персону. Получается одиннадцать, что выразится в дополнительных… — Он стремительно раскрыл карманный калькулятор. — …В дополнительных семидесяти фунтах. Как насчет того, чтобы забыть о собаке?

Питер покачал головой.

— Собака — такая же дрянь, как хозяйка. Или еще хуже.

— Тогда, боюсь, перед нами незначительная трудность. Но если…

— Что?

— Если вам будет угодно обратить внимание на наш оптовый тариф… Но, конечно, если сэр не захочет…

Есть слова, которые преображают людей; слова, которые заставляют их лица вспыхивать от радости, волнения или страсти. Окружающая среда может быть таким оборотом или слово сверхъестественный. Для Питера — оптовый. Он откинулся на спинку стула и промолвил с привычной самоуверенностью опытного покупателя:

— Расскажите мне об этом.

— Ну, сэр, — ответил Кембл, позволив себе легкий смешок, — мы можем, э-э, получить их для вас оптом, по семнадцать фунтов пятьдесят за каждого или по десятке за каждого свыше двухсот.

— Полагаю, вы дойдете до пятерки, если я захочу пристукнуть тысячу человек?

— О нет, сэр, — Кембл выглядел шокированным. — Если вы говорите о таком порядке цифр, мы можем сделать их за фунт стерлингов каждого.

— За один фунт?

— Совершенно верно, сэр. Здесь не будет накоплений, зато высокий оборот и продуктивность более чем оправдывают подобную сделку. — Сказав это, Кембл поднялся. — В то же время завтра, сэр?

Питер кивнул.

Одна тысяча фунтов стерлингов. Одна тысяча человек. Питер Пинтер даже не знал тысячи человек… Но ведь есть палаты Парламента. Он не любил политиков; они пререкаются, спорят, и так все время.

Но для этого дела…

И вдруг — идея, поражающая своей отвагой. Дерзновенная. Смелая. Замысел был здесь и не желал исчезать. Дальняя его родственница вышла замуж за младшего брата графа, или барона, или кого-то в этом роде…

По дороге домой с работы он остановился у лавчонки, мимо которой проходил тысячу раз. В витрине была большая вывеска, обещающая проследить вашу родословную и даже нарисовать герб с аксессуарами, если вы вдруг потеряли свой; там же была впечатляющая геральдическая таблица.

Хозяева были очень любезны и позвонили ему с новостями аккуратно после семи часов.

Если примерно четырнадцать миллионов семьдесят две тысячи восемьсот одиннадцать человек умрут, то он, Питер Пинтер, станет королем Англии.

У него не было четырнадцати миллионов семидесяти двух тысяч восьмисот одиннадцати фунтов, но он подозревал, что если с мистером Кемблом заговорить о таких цифрах, он отыщет одну из своих специальных скидок.

Мистер Кембл отыскал.

Он даже бровью не повел.

— Фактически, — объяснил он, — это выходит совсем дешево; видите ли, нам не придется делать это индивидуально. Маломощное ядерное оружие, продуманная бомбежка, газы, чума, радиоактивные вещества в плавательных бассейнах, а затем уборка тех, кого нужно. Скажем, четыре тысячи фунтов.

— Четыре т-т… Это невозможно!

Торговец был доволен собой.

— Наши сотрудники обрадуются этой работе, сэр. — Он ухмыльнулся. — Мы гордимся, обслуживая наших оптовых заказчиков.

Дул холодный ветер, когда Питер покидал паб; старая вывеска раскачивалась. «Это не слишком похоже на грязного осла, — подумал Питер. — Больше похоже на коня бледного».

В эту ночь Питер уплывал в сон, мысленно декламируя свою речь на коронации, но тут в голову пришла одна идейка и не захотела уходить. А вдруг можно обойтись даже без той экономии, какую он уже получил? Мог бы он не платить вообще?

Питер поднялся с постели и подошел к телефону. Было почти три часа, ну и пусть… Открытый телефонный справочник лежал там, где был оставлен в прошлую пятницу, и Питер набрал номер.

Казалось, телефон будет звонить вечно. Потом что-то щелкнуло, и усталый голос проговорил:

— Кетч-Хэр-Бюрке-Кетч. Что вам угодно?

— Надеюсь, я звоню не слишком поздно… — начал он.

— Конечно, нет, сэр.

— Я хотел поинтересоваться, можно ли поговорить с мистером Кемблом.

— Подождите, пожалуйста. Я посмотрю, свободен ли он.

Минуты две Питер ждал, слушая призрачные потрескивания и шепоты, которые всегда отдаются в пустых телефонных линиях.

— Вы еще на телефоне?

— Да, я здесь.

— Соединяю.

Жужжание, потом голос:

— Кембл слушает.

— А, мистер Кембл! Здравствуйте. Простите, что вытащил вас из постели и вообще. Это, м-м, Питер Пинтер.

— Да, мистер Пинтер?

— Ну, простите, что так поздно, но я интересуюсь… Сколько бы стоило убрать всех? Всех на земле?

— Всех людей?

— Да. Я о том, что для такого заказа вы должны давать какую-то большую скидку. Сколько это может стоить?

— Вообще ничего, мистер Пинтер.

— Вы хотите сказать, что не сделаете этого?

— Я говорю, что мы сделаем это даром, мистер Пинтер. Понимаете, нам только нужно, чтобы нас попросили. Нам всегда нужно, чтобы нас попросили.

Питер был ошарашен.

Но… но когда вы можете начать?

— Начать? Прямо сразу. Сейчас. Мы давно были к этому готовы. Но нас должны были попросить, мистер Пинтер. Доброй ночи. Это истинное удовольствием — вести бизнес с вами.

Телефон замолчал.

Питер чувствовал себя странно. Все казалось очень далеким. Хотелось сесть. Что, черт побери, имел в виду этот человек? «Нам всегда нужно, чтобы нас попросили». Без сомнения, очень странно. Никто в этом мире ничего не делает бесплатно; у него появилась здравая мысль — снова позвонить Кемблу и отменить всю эту затею. Возможно, его реакция была неадекватной, и совершенно невинная причина побудила Арчи и Гвэндолин отправиться на склад вместе. Надо бы поговорить с ней, вот что он должен сделать. Первым делом поговорить с Гвэнни завтра утром…

В это время начались крики.

Странные крики с той стороны улицы. Кошачья драка? Возможно, крысы. Он надеялся, кто-нибудь швырнет в них ботинком. Затем из коридора, проходящего вдоль квартир, послышались приглушенные неуклюжие шаги, словно кто-то тащил по полу что-то очень тяжелое. Остановился. Постучал в дверь — дважды, очень тихо.

Крики за окнами становились громче. Питер сел в кресло, понимая, что каким-то образом что-то упустил. Что-то важное. В дверь снова постучали. Хорошо, что он всегда на ночь запирает дверь и накладывает цепочку.

Они были готовы давно, но их должны были попросить.

Когда оно прошло сквозь дверь, Питер начал кричать. Но кричал не очень долго.

Перевел с английского Александр МИРЕР

Грей Роллинс Звёздная болезнь

Теперь-то я понимаю, что у меня был классический, старомодный случай навязчивой идеи. В общем, ничего особо интересного, но вот чем все закончилось — иная статья. А началось с того, что я влюбился в изображение на серебристом экране. Стояла ранняя весна, слишком прохладная, чтобы ходить в легкой одежде. Солнце уже коснулось горизонта, и настал час вечернего сеанса. Вся наша компания собралась в доме Эдварда, чтобы посмотреть новенький фильм, с пылу с жару.

Учтите, это была не просто какая-то киношка. Это была последняя работа Марка Макклюра, а тот отнюдь не пек картины, как блины. Да, так поступали Пол, или Морин, или кто угодно, но только не Марк. Он буквально выписывал свои работы, бесконечно корректируя свет, цвет, сюжет, ракурс и структуру кадра, вопросительно поднятую бровь героя, улыбку героини… словом, миллионы крупных и крошечных деталей, из которых в итоге и составляется кино.

Уже тогда творения Марка отличались замечательной плотностью фактуры, удивительной достоверностью и почти неприличной избыточностью подтекста; такими они остаются и сейчас. Уже тогда его фильмы технически выглядели ничуть не хуже тех, что производились в Голливуде, где уж точно хватает денег, чтобы заказать у настоящих профи уникальные сверхмодные софты, имитирующие человеческую мимику в мельчайших подробностях.

Когда-то давным-давно все роли в фильмах исполняли натуральные актеры, но со временем эти люди сделались настолько алчными и неуживчивыми, что гораздо удобнее стало просто писать программы, порождающие актеров из набора мерцающих пикселей. Когда дошло до того, что всю картину целиком можно было синтезировать в нереальном мире битов и байтов, производство кинофильмов заметно удешевилось. Оно стало еще дешевле, когда софтверные фирмы выбросили на рынок упрощенные версии гигантских программных пакетов, созданных по заказу крупных киностудий. А потом еще и еще дешевле, так как цены на железо, то есть комплектующие для компьютеров, все падали, падали и падали… И вот тогда наконец настала эра любительского кинопроизводства в домашних условиях.