Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

• Название: «Если», 2001 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство «ЛК Пресс»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: ISSN0136-0140

Эдмунд КУПЕР. НАСЛЕДНИКИ СВЕРХЧЕЛОВЕКА

Они живут в уютном мире, их детство можно назвать счастливым, но в один прекрасный день они обнаруживают: что-то в их жизни не так, да и мир оказывается очень странным.

Стивен БЕРНС. СИСТЕМА СРОЧНЫХ СООБЩЕНИЙ

Межпланетным захватчикам противостоит необычная троица: коп-неудачник, весьма колоритная негритянка и подросток-хакер.

Анкл РИВЕР. ЧЕСТЬ ВОИНА

Новый Пигмалион: обитатели виртуального мира способны преподать урок своему создателю.

Майкл ФЛИНН. ВОЗВЕДЕНО НА ПЕСКАХ ВРЕМЕНИ

На дне пивной кружки можно обнаружить такие истины…

Нил ГЕЙМЕН. СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

«Посчитаем, господа кроты?»

Грей РОЛЛИНС. ЗВЕЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ

Нежась в лучах славы, кинозвезды и не помышляют, что в недалеком будущем их отнесут к исчезающему виду.

Мэтью ДЖАРП. УБОРКА ОРБИТ И РЕМОНТ СПУТНИКОВ

И мусорщика подстерегают опасные приключения, если это мусорщик космический.

ВИДЕОДРОМ

Подводная фантастика: за и против… Королевство № 10… Новые фильмы.

Вл. ГАКОВ. БЛУЖДАЮЩИЙ В ОБЛАКАХ

Эдмунд Купер — завзятый антифеминист, но ценим мы его не за это.

Спиридон НАЗАРИН. НОЛЬ-НОЛЬ-НОЛЬ, или О ДЕСТРУКТИВИЗМЕ В НФ

Читатель критикует писателей.

Олег ДИВОВ. НОЛЬ-ТРИ, или КАК РАЗОБРАТЬСЯ С ФАНТАСТИКОЙ

Писатель критикует читателей.

Мария ГАЛИНА. О ЧЕМ ГРУСТЯТ КИТАЙЦЫ

По утверждению московского критика, пришло время «массово-элитарной» фантастики. А что это такое?

Сергей ПИТИРИМОВ. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

В поле зрения критика — новый сборник А. Столярова.

РЕЦЕНЗИИ

На книжных развалах можно растеряться.

КУРСОР

Первый кон наступившего века и другие новости.

БАНК ИДЕЙ

На этот раз загадка оказалась слишком сложной.

ПЕРСОНАЛИИ

Журналист Геймен, биохимик Джарп, эссеист Флинн и поэт Ривер…

---

Наконец ярость, а вместе с ней и силы покинули Майкла. Он отпустил Эллен и остался лежать на земле, закрыв руками лицо, по которому катились слезы.

Смех прекратился. Вскоре он почувствовал, как Эллен мягко к нему прикоснулась, погладила по волосам.

Он сел и посмотрел на нее, вытирая следы слез и пытаясь понять то, что понять невозможно.

Волосы Эллен растрепались, а на платье налипли обрывки травы и грязь. Но в остальном — поразительное дело — она совсем не пострадала от его нападения.

— Бедный Майкл, — тихо проговорила Эллен. — Я тебя дразнила, а ты обиделся. Бедный Майкл.

— Я… я пытался тебя убить, — рыдал он, поражаясь слепой ярости, которая им овладела.

— Нет, не пытался, — твердо возразила она. — Ты пытался сделать мне больно, вот и все.

— Я не сделал тебе больно?

Она встряхнула волосами и рассмеялась.

— Я очень сильная… Ты все еще хочешь, чтобы я ушла?

— Да. Я несчастлив и хочу побыть один.

— Тогда ладно. Не забудь вернуться в детский сад, когда прозвенит звонок… Извини, Майкл. Больше я не стану тебя дразнить.

Эллен встала, еще раз ему улыбнулась и умчалась прочь. Она бежала легко и уверенно. Казалось, она может бежать бесконечно.

Через некоторое время Майкл вздохнул и принялся искать листья, но нашел несколько самых обычных — дуба, платана, ивы, каштана и бука, — он не сомневался, что остальные дети принесут в детский сад такие же. Майкл попытался сосредоточиться на поставленной задаче и забыть об Эллен. Ему вдруг захотелось отыскать лист, которого ни у кого не будет.

— Майкл Фарадей не может побить девчонку!

Майкл резко повернулся, но никого не заметил.

Тогда он посмотрел вверх. На нижней ветке большого дуба сидел Гораций Нельсон. Он ухмыльнулся Майклу и ловко соскользнул на землю.

— Подерись со мной, — предложил Гораций.

— Я не могу. Ты же знаешь.

— Верно… я побью кого угодно — кого угодно, кроме них.

— Кроме кого?

— Других. Ты знаешь.

— Да, я знаю, — мрачно ответил Майкл. — Гораций, почему мы боимся об этом говорить?

— О чем?

— О… различиях.

— Я не боюсь.

— А у них ты решился бы спросить?

— Нет.

— А у родителей?

Гораций скорчил рожу и презрительно фыркнул.

— Я пытался. Они говорят, что я еще маленький и ничего не пойму. Они говорят, что не нужно волноваться из-за всяких глупостей.

— А мисс Найтингейл?

— Нет.

— Но со мной ты это обсуждаешь?

— Ты такой же, как я, — ответил Гораций. — Дети вроде нас должны… — Он замолчал.

— Доверять друг другу? — предположил Майкл.

— Да, что-то вроде того… Я видел тебя в кино в прошлую субботу.

— Я тоже тебя видел. — И тут Майкл неожиданно вспомнил нечто очень важное. — А ты обратил внимание на то, как Фредди Бартоломью разговаривал с королевой?

— Да.

— Он больше, чем мы, — возбужденно проговорил Майкл. — Намного больше. Как ты думаешь, у него идет кровь?

Гораций немного помолчал.

— Не могу сказать. Пока его не ранишь… Некоторые из них больше нас.

— А некоторые меньше, — заметил Майкл. — Но я обратил внимание на то, что они примерно одного роста.

Они услышали далекий звонок.

Гораций вздохнул.

— Давай возвращаться, а то они начнут задавать вопросы. Дай мне немного листьев. Я ничего не собрал.

Майкла посетило неожиданно озарение.

— Самое главное для нас — доверять друг другу и рассказывать о том, что нам удастся выяснить. А став взрослыми, мы все поймем.

— Будь осторожен, — посоветовал Гораций. — Будь очень осторожен. Им не нравится, когда мы узнаем что-то новое. — А потом он хладнокровно добавил: — Если ты действительно хочешь убить Эллен Терри, вытолкни ее из окна.

Майкл с удивлением на него посмотрел. Он побоялся произнести вслух возникший у него вопрос.

Глава 6

Майклу приснился плохой сон. Он увидел себя вместе с другими детьми: Горацием Нельсоном, Эрнестом Резерфордом, Джейн Остин и Эмили Бронте — у каждого из них шла кровь, когда они падали и разбивали коленки. Все они были совершенно голые, а Майкл стоял ногами прямо в мягкой земле цветочного горшка. Большая комната, в которой они находились, напоминала оранжерею: сквозь большие стеклянные панели окон светило солнце.

Дети застыли в неподвижности среди кустов и высоких цветов. Периодически приходил садовник с громадной лейкой. Он поливал цветы, кусты и детей. Майклу хотелось с ним заговорить, однако он не мог открыть рот. И пошевелиться тоже. У садовника было лицо отца Майкла.

Когда садовник поливал детей, вода превращалась в кровь и стекала жуткими струйками по их маленьким бледным телам. Майклу показалось, что Эмили Бронте плачет кровавыми слезами. На лице Горация Нельсона застыла усмешка, а на губах блестели красные капли.

Майкл мучительно пытался раскрыть рот. Наконец ему удалось заговорить.

— Почему вы ухаживаете за нами, будто мы растения? — спросил он у садовника.

Садовник рассмеялся.

— Потому что вы не настоящие люди, — ответил садовник, и его голос эхом раскатился по оранжерее. — Вас нельзя сделать. Вас необходимо выращивать. Вы слабые. Если я не буду за вами ухаживать, вы увянете и умрете.

— А у настоящих людей идет кровь? — спросил Майкл.

Садовника позабавил вопрос Майкла.

— Настоящим людям не нужно, чтобы у них шла кровь, — прогремел его ответ. — Настоящие люди сделаны так, что у них не идет кровь.

Оранжерея превратилась в фабрику по производству кукол; и все дети, чьи ноги оставались в земле, наблюдали за тем, как на свет появляются игрушечные человечки.

Майкл увидел большие корзинки с руками, ногами, головами и туловищами. Люди в комбинезонах вынимали нужные части и составляли их вместе. Но как только куклы становились целыми, они превращались в детей, которые бегали, смеялись, прыгали и разговаривали.

Одной из них была Эллен Терри.

Она подошла к цветочному горшку, в котором стоял Майкл, и носилась вокруг него до тех пор, пока у Майкла не закружилась голова. Потом она остановилась перед ним и засмеялась.

— Ты не настоящий, — заявил она. — Майкл Фарадей не настоящий! Настоящий человек — я. Вы только посмотрите на кровь! Фу, какая гадость!

Майкл разозлился и испугался, но одновременно почувствовал, что его оскорбили. Страх и гнев придали ему сил. Неожиданно он выбрался из горшка и схватил Эллен. Он оторвал ей руки и отправил их в корзинку. Потом точно так же поступил с ногами…

Казалось, никто ничего не заметил. Люди в комбинезонах продолжали собирать кукол, которые мгновенно превращались в детей.

Лишенная рук и ног Эллен лежала на полу и, весело хохоча, смотрела на Майкла. Его охватила слепая ярость, он оторвал ей голову и метнул в ближайшую корзину с другими головами. Потом ударом ноги отшвырнул в сторону туловище. И опять никто не обратил на него внимания.

Тогда Майкл повернулся к остальным детям, стоящим в своих цветочных горшках. Красные кровавые пятна жуткими узорами украшали их тела.

Майкл подошел к Эмили Бронте. Она перестала плакать и улыбнулась ему. Он обнял Эмили и попытался вытащить ее из цветочного горшка.

И тут он услышал громкие крики. Повернувшись, Майкл увидел, как со всех сторон к нему спешат люди в комбинезонах. Они держали в руках ножи, иголки и булавки. А садовник размахивал огромными ножницами.

Майкл проснулся с громким криком.

В спальню вбежала мать. Она обняла его, и Майкл рыдал у нее на груди до тех пор, пока не понял, что он не в оранжерее и не на фабрике кукол, а лежит в постели, в своей спальне, где на столе стоит игрушечный поезд, а на тумбочке ровными рядами выстроились игрушечные солдатики.

Мать что-то говорила. Ее голос звучал успокаивающе, но Майкл не вслушивался в слова.

Потом пришел отец. Майкл не мог заставить себя посмотреть ему в лицо. Отец сказал, что очень глупо видеть плохие сны, и спросил, что приснилось Майклу. Однако тот ничего ему не рассказал.

Вскоре Майклу принесли чего-то горячего и сладкого. Майкл быстро выпил всю чашку, зевнул и почувствовал себя очень уставшим. Он улегся поудобнее и закрыл глаза. На сей раз ему ничего не снилось. Его окутал мрак.

Глава 7

В полдень субботы, солнечный и ветреный, Майкл отправился запускать воздушного змея в Сент-Джеймсский парк. Он обрадовался, что ему разрешили пойти одному. В последнее время мать и отец часто отпускали его гулять без взрослых. Он вырос, стал старше. И поумнел, конечно.

Народу в парке оказалось совсем немного. По дорожке не спеша прогуливались две или три леди в длинных шуршащих юбках, с зонтиками в руках. Они беседовали с мужчинами в ярких спортивных куртках и канотье. Вокруг дети играли с обручами или в крикет.