Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

• Название: «Если», 2001 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство «ЛК Пресс»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: ISSN0136-0140

Эдмунд КУПЕР. НАСЛЕДНИКИ СВЕРХЧЕЛОВЕКА

Они живут в уютном мире, их детство можно назвать счастливым, но в один прекрасный день они обнаруживают: что-то в их жизни не так, да и мир оказывается очень странным.

Стивен БЕРНС. СИСТЕМА СРОЧНЫХ СООБЩЕНИЙ

Межпланетным захватчикам противостоит необычная троица: коп-неудачник, весьма колоритная негритянка и подросток-хакер.

Анкл РИВЕР. ЧЕСТЬ ВОИНА

Новый Пигмалион: обитатели виртуального мира способны преподать урок своему создателю.

Майкл ФЛИНН. ВОЗВЕДЕНО НА ПЕСКАХ ВРЕМЕНИ

На дне пивной кружки можно обнаружить такие истины…

Нил ГЕЙМЕН. СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

«Посчитаем, господа кроты?»

Грей РОЛЛИНС. ЗВЕЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ

Нежась в лучах славы, кинозвезды и не помышляют, что в недалеком будущем их отнесут к исчезающему виду.

Мэтью ДЖАРП. УБОРКА ОРБИТ И РЕМОНТ СПУТНИКОВ

И мусорщика подстерегают опасные приключения, если это мусорщик космический.

ВИДЕОДРОМ

Подводная фантастика: за и против… Королевство № 10… Новые фильмы.

Вл. ГАКОВ. БЛУЖДАЮЩИЙ В ОБЛАКАХ

Эдмунд Купер — завзятый антифеминист, но ценим мы его не за это.

Спиридон НАЗАРИН. НОЛЬ-НОЛЬ-НОЛЬ, или О ДЕСТРУКТИВИЗМЕ В НФ

Читатель критикует писателей.

Олег ДИВОВ. НОЛЬ-ТРИ, или КАК РАЗОБРАТЬСЯ С ФАНТАСТИКОЙ

Писатель критикует читателей.

Мария ГАЛИНА. О ЧЕМ ГРУСТЯТ КИТАЙЦЫ

По утверждению московского критика, пришло время «массово-элитарной» фантастики. А что это такое?

Сергей ПИТИРИМОВ. ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

В поле зрения критика — новый сборник А. Столярова.

РЕЦЕНЗИИ

На книжных развалах можно растеряться.

КУРСОР

Первый кон наступившего века и другие новости.

БАНК ИДЕЙ

На этот раз загадка оказалась слишком сложной.

ПЕРСОНАЛИИ

Журналист Геймен, биохимик Джарп, эссеист Флинн и поэт Ривер…

---

— Я за тебя ужасно рада, — сказала Эмили. — Ты же так этого хотел… Прочитай мне слова, которые знаешь. И покажи их мне, я попытаюсь запомнить.

Майкл уселся рядом с Эмили и открыл книгу.

— Кот сидит на ковре, — медленно прочитал он. — Кот толстый. У него красная шапка. У него черный мех. Ему нравится ковер.

— Как чудесно! Здорово! — Эмили захлопала в ладоши. — Ты и в самом деле читаешь. Когда ты научишься разбирать сложные слова, Майкл, ты покажешь мне, как это делается?

Майкл удивился.

— Я не знал, что ты тоже хочешь научиться читать. Почему ты не сказала об этом в школе, как мы с Эрнестом?

— Я боялась, — призналась Эмили. — Думала, что все будут смеяться. А вам с Эрнестом все равно.

— Мы с Эрнестом клоуны, — с горечью заметил Майкл. — Мы не против, пусть нас дразнят… только я бы не хотел, чтобы надо мной смеялась ты.

— Я никогда не буду над тобой смеяться, — с чувством сказала Эмили. — Обещаю.

Потом она легла на траву, широко раскинув руки, и посмотрела в небо. Одна из пуговиц на платье расстегнулась, и Майкл не мог оторвать взгляда от гладкой белой кожи. Внутри у него все сжалось. Ему вдруг ужасно захотелось коснуться Эмили, погладить ее.

— Почему люди такие странные? — спросила Эмили. — Почему что-то хотят делать, а от другого категорически отказываются? Почему существуют различия, о которых никто не желает говорить?

Майкл едва ее слушал. Он больше не мог противиться своим желаниям. Протянув руку, он коснулся пальцами белой кожи.

Эмили вздрогнула и вздохнула. Но потом постепенно расслабилась.

— Извини, Эмили, — пробормотал Майкл. — Я не собирался тебя пугать. Может быть, лучше убрать руку? Мне так хотелось прикоснуться к тебе. Это такое ощущение. Такое ощущение… — Он не знал, как выразить охватившие его радость, стыд, смущение и удивление.

Эмили не сразу ему ответила. Пальцы Майкла немного осмелели.

— Мне нравится твоя рука, — наконец заговорила Эмили. Теперь ее голос звучал по-другому. Совсем по-другому. — Мне приятно… это так волнует, и ты становишься таким близким… но правильно ли мы поступаем?

— Не знаю. Но я не хочу убирать руку. Никогда.

Майкл коснулся груди Эмили, его пальцы сжали маленький твердый сосок. Эмили вздрогнула, ее дыхание стало прерывистым.

— Майкл, — прошептала она. — Майкл, почитай мне. Почитай еще. Я хочу о чем-нибудь подумать. И не могу! Не могу!

Майкл не убрал руки. Он взглянул в книгу и неуверенно произнес:

— Кот сидит на ковре. Кот толстый. У него красная шапка. У него черный мех. Ему нравится ковер.

Потом он отложил книгу, повернулся к Эмили и лег как можно ближе к ней, сразу почувствовав, какое у нее нежное тело. Он продолжал касаться ее груди и глядел в ее вдруг изменившееся лицо.

А потом он поцеловал Эмили. И уже не имело значения, что его телом овладела лихорадка. Чтение было забыто, сухари больше ничего не значили, да и весь Лондон находился теперь где-то очень далеко.

Глава 10

По утрам в субботу Майкл, Эрнест, Гораций, Эмили и Джейн часто встречались в кафе на Стрэнде. Они поддерживали близкие отношения и доверяли друг другу. И у них была общая шутка — они называли себя Семьей.

Другие хрупкие также посещали это кафе. Здесь бывали, к примеру, Чарлз Дарвин и Дороти Вордсворт, которые, казалось, образовали свою маленькую семью, состоящую всего из двух человек. А еще сюда приходили Джозеф Листер, Джеймс Уатт и Мэри Кингсли. Хотя Семья поддерживала с другими хрупкими приятельские отношения, они никогда им до конца не доверяли.

Семья, как постоянно напоминал всем Эрнест, это нечто особенное. Ее членами являются люди (Эрнест всегда с некоторой иронией выделял слово «люди»), которые полностью доверяют друг другу и не выдают своих секретов посторонним.

Впрочем, в этом кафе бывали и сухари. Гораций Нельсон множество раз объявлял себя их большим другом — или притворялся, что не видит между ними и хрупкими никакой разницы. Ему нравилось дружить с девушками. Иногда он отправлялся с ними на прогулки в парк — там он ласкал и целовал их. И всячески уверял Семью, что ни одна из девушек-сухарей никогда не вскрикивала от боли, если он кусал их губы или щипал за грудь.

Обычно в кафе заходили сухари, которые учились в школе. Или знакомые взрослые. Но иногда здесь появлялись и чужаки.

Один из них попытался войти в доверие к Семье. Он был первым сухарем, который, как казалось, искренне хотел с ними подружиться. Что лишь усилило подозрения Майкла.

У него были желтые волосы, и он оказался выше всех юношей Семьи. Взяв чашку кофе, сухарь подошел к их столику.

— Не возражаете, если я к вам присяду? — с улыбкой спросил он.

— У нас свободная страна, — холодно ответил Гораций.

— Во всяком случае, — добавил Эрнест, — так нам говорят.

Майкл сидел слева от Эмили. Сухарь устроился справа. Майкл мгновенно его возненавидел.

— Меня зовут Олдос Хаксли. Я из школы Северного Лондона.

Семья удивленно переглянулась.

— Мы не знали, что в Северном Лондоне есть школа, — сказала Джейн. — Мы думали, в Лондоне только одна школа.

— Понятно, — заявил Олдос Хаксли и принялся оглядываться по сторонам, словно хотел убедиться в том, что их никто не подслушивает. — До недавнего времени мы тоже так считали. Мы ничего не знали о существовании Центральной Лондонской школы.

Эрнест пристально посмотрел на чужака.

— А у вас есть такие, как мы? — спросил он, сделав ударение на последнем слове.

— Да, — Олдос Хаксли наклонился вперед и заговорил шепотом. — Вы заметили, что никто не хочет это обсуждать — я имею в виду различия между нами? Они относятся к нам, как к детям. Я хочу узнать, что происходит. А вы разве нет? — И он обвел их взглядом.

Майкл и Эрнест посмотрели друг на друга. Неожиданно у Майкла возникло ощущение опасности.

— Мы ни о чем не беспокоимся, — заявил он. — У нас хорошие учителя. Они объяснят нам все, что нужно, когда мы будем в состоянии понять.

— Неужели вам никогда не казалось, что вокруг нас плетется заговор? — осведомился Олдос Хаксли. — Разве вы не замечаете, что от вас сознательно скрывают информацию — в том числе и ваши родители?

— Но мы… — начала Эмили.

Майкл заставил ее замолчать, наступив под столом на ногу.

— …так не думаем, — быстро закончил фразу Майкл. — Да, многое вызывает у нас вопросы. Есть вещи, которых мы вовсе не понимаем. Но мы доверяем нашим родителям. И если они не хотят нам о чем-то рассказывать, значит, на то есть веские причины.

Гораций с удивлением посмотрел на Майкла, однако Эрнест без колебаний поддержал друга.

— Мы вполне довольны своей жизнью, — заявил Эрнест. — Мы даже получаем от нее удовольствие. А разве у учеников Северной школы появились какие-то проблемы?

Казалось, Олдос Хаксли смутился, словно разговор развивался совсем не так, как он ожидал. Однако он довольно быстро пришел в себя.

— Взять хотя бы чтение. Мы пришли к выводу, что они пытаются отбить у нас интерес к книгам. Вас это не удивляет?

— Вовсе нет, — парировал Эрнест. — Чтение не так уж важно. Мы можем получить необходимую информацию от учителей, родителей, благодаря телевидению, радио, фильмам, наконец… Знаешь, что я думаю? Мне кажется, что вы, ребята из Северной школы, слишком много внимания уделяете пустякам. Главное — наслаждаться жизнью.

— А как насчет различий? Почему нам не объяснят четко и ясно, почему мы отличаемся друг от друга?

— Тут существует две возможности, — ответил Майкл. — Во-первых, это может быть несущественным, а во-вторых, мы еще недостаточно взрослые, чтобы понять… Мне очень жаль, но нам пора уходить. Интересно было с тобой поговорить.

— А почему бы нам не встретиться снова — скажем, в следующую субботу? — предложил Олдос. — Я мог бы привести своих друзей.

— Отличная мысль, но, к сожалению, мы очень заняты. Приятно было познакомиться.

Они оставили растерянного Олдоса Хаксли в одиночестве допивать кофе.

Когда они вышли из кафе, Эмили сказала:

— Я не понимаю, что происходит. В первый раз за все время кто-то из них попытался с нами заговорить, а ты…

— Не сейчас, — мягко ответил Майкл. — Не сейчас. Давайте пойдем в Грин-парк и там все обсудим.

Стояло теплое летнее утро, но людей в Грин-парке оказалось совсем немного. Семья расположилась на уединенной зеленой лужайке, все выжидательно смотрели на Майкла.

— Послушайте, что я вам скажу, — начал Майкл, — и тогда вам станет ясно, сошел я с ума или нет. Олдос Хаксли первым из них попытался поговорить с нами — очень тревожный симптом. Он сказал, что учится в Северной Лондонской школе, о которой мы никогда не слышали. Вероятно, она существует. Если да, то мы это выясним. Однако не следует забывать главного принципа существования Семьи. Мы не делимся важной информацией с сухарями, какими бы симпатичными они нам ни казались.