Фриц Тиссен - Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945

• Название: Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945
• Автор: Фриц Тиссен
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3704-3

В мемуарах Фрица Тиссена раскрыты основные механизмы одного из самых парадоксальных мировых кризисов, шокирующие подробности проведения антиеврейской кампании и внедрения системы концентрационных лагерей, а также причины поражения Германии во Второй мировой войне. Исповедь разочарованного и подвергнутого гонениям Тиссена внесла неоценимый вклад в разоблачение национал-социалистического режима и подвела итоги жестокого идеологического эксперимента над немецким народом.

---

Через некоторое время после отправки своего письма Гитлеру я узнал, что правительство рейха выдало ордер на мой арест по обвинению в растрате или в чем-то подобном. Это была неуклюжая попытка добиться моей экстрадиции немецким властям. Швейцарское правительство, информированное о причинах моего отъезда, отказалось даже рассматривать эту просьбу. Я пользуюсь данной возможностью еще раз выразить швейцарскому правительству свое восхищение и благодарность.

Не сумев добраться до меня, правительство рейха решило, в качестве последнего средства, лишить меня германского гражданства. 4 февраля 1940 года официальная немецкая Gazette опубликовала распоряжение министра внутренних дел о лишении меня и моей жены германского гражданства. Таким образом, меня сначала преследовали, как уголовного преступника, а когда эти попытки закончились провалом, правительство сочло приемлемым объявить, что я больше не гражданин Германии. Подобная непоследовательность является таким же признаком замешательства нацистов, как и молчание, которым окутано все это дело в Германии.

Я заявляю, что не давал никакого повода к этому последнему акту, как, собственно, и к остальным. Я всего лишь осуществил свои права депутата рейхстага. В своих действиях я руководствовался – и сейчас руководствуюсь – парламентским мандатом, коим я обязан немецкому народу, и только ему. Что касается лишения германского гражданства моей жены, никогда не занимавшейся никакой политической деятельностью против режима, могу объяснить это лишь корыстными мотивами, на которые уже ссылался.

Узнав о мерах, принятых против меня министром внутренних дел, я отправил ему следующее письмо протеста:

«Локарно, 16 февраля 1940 г.

Сэр!

Я узнал из газет о том, что Вы официально объявили о лишении меня и моей жены всех прав гражданина Германии.

Настоящим выражаю протест в должной форме. Выступая против нынешней политики правительства рейха, я выполнил свой долг, как депутат рейхстага. Я покинул Германию, поскольку чувствовал, что депутатский иммунитет, прописанный в конституции, более не гарантируется. Ни конфискация моего имущества, ни ордер на арест, ни потеря гражданства не помешают мне выполнять мой долг депутата рейхстага, поскольку я чувствую свою ответственность перед немецким народом.

(Подпись) ФРИЦ ТИССЕН,

депутат рейхстага».

Несколько месяцев минуло с момента моего первого протеста и просьбы к лидерам Германии его обнародовать. Теперь я обвиняю канцлера Германии в предательстве и нарушении его торжественной клятвы; я призываю его восстановить конституцию, закон и справедливость в Германии; и я обращаюсь к международной общественности, предъявляя ей документы по этому делу.

Глава 3 Конец одной политической ошибки

Когда после 1871 года империю Наполеона III сменила Третья республика, французы повсеместно приговаривали: «Мы восхищались республикой, существовавшей у нас в эпоху империи». Сколько национал-социалистов в Германии и Австрии могли бы в наши дни позволить себе аналогичные грустные высказывания! Ибо «национал– социализм» при Брюнинге и Шушниге действительно вызывал восторг.

На самом деле и я несколько лет испытывал такое же чувство. Однако мой разрыв с режимом не является результатом разочарования. Ситуацию обострила развязанная Гитлером война. По расхожему мнению, промышленник, особенно представитель сталелитейной промышленности, всегда приветствует войну, приносящую бесчисленные выгоды именно его отрасли. Моя личная позиция может послужить ответом на обвинения подобного рода.

Сегодня я порываю с традициями и определенной линией поведения, характерной для всех времен, особенно после поражения 1918 года. Такое поведение диктовалось страстным желанием способствовать величию и процветанию империи, в которой я родился через два года после ее основания и ради которой трудился всю свою жизнь.

Я не политик, я промышленник, а промышленник всегда склонен считать политику неким дополнительным средством – подготовкой к своей основной деятельности. В упорядоченной стране, где власть разумна, налоги умеренны, а полиция хорошо организована, промышленник может отстраниться от политики и целиком посвятить себя бизнесу. Но в пораженном кризисом государстве, каковым была Германия с 1918 по 1933 год, любой предприниматель волей-неволей втягивается в политический водоворот. После 1930 года надежды немецкой промышленности можно было сформулировать одной фразой: «Здоровая экономика в сильном государстве». Насколько я помню, таким был девиз встречи рурских промышленников в 1931 году, состоявшейся в разгар экономического и общественного кризиса. Той зимой насчитывалось шесть или семь миллионов безработных, то есть около трети всего работоспособного населения Германии. Веймарскую республику раздирали партийные и прочие разногласия, и государственный корабль мог затонуть в любой момент. Правительство не справлялось ни с осуществлением своих властных полномочий, ни хотя бы с поддержанием общественного порядка. Даже полиция не в силах была совладать с ежедневными мятежами и политическими уличными беспорядками.

И я одобрял этот девиз. Для преодоления кризиса было необходимо укрепить государственную власть. Немецкий народ ясно продемонстрировал, что не годится для республики. Вот почему я оказывал предпочтение восстановлению монархии. Однако я также верил, что, поддерживая Гитлера и его партию, смогу внести свой вклад в восстановление дееспособного правительства и создание условий, в которых все сферы деятельности – и особенно бизнес – смогут снова нормально функционировать.

Однако бессмысленно горевать о непоправимом. Сильное государство, о котором я тогда мечтал, не имело ничего общего с тоталитарным государством – или, скорее, с карикатурой на государство, созданной Гитлером и его приспешниками. И на мгновение я не мог вообразить, что через сто пятьдесят лет после Великой французской революции и провозглашения Декларации прав человека в великой современной стране закон заменят произволом, подавят самые элементарные гражданские права и в самом сердце Европы воцарятся азиатская тирания и отжившие устремления к завоеваниям и мировому господству.

Как католик, родившийся на берегах величественного Рейна, где влияние западной культуры и римского закона всегда было сильнее, чем в других частях Германии, где очень рано привилось христианство и где Великая французская революция оставила неизгладимый след, я не мог поверить, что в наше время возможно уничтожить все нормальные условия человеческой и политической жизни. В 1930 году я удивился бы, если бы кто-нибудь назвал меня либералом, но, скорее всего, таковыми были мои истинные убеждения, хотя я тогда этого не сознавал. Я желал восстановить порядок в государстве, восстановить полную гармонию власти и дисциплины с достоинством каждого отдельного человека и уважением к фундаментальным свободам. Гарантия этих свобод казалась мне такой же естественной, как дыхание.

Бурный промышленный рост, начавшийся в 1870 году, одним из зачинателей которого был мой отец, привел к тому, что после 1918 года Германия стала державой со слишком мощной индустрией. Вся структура страны претерпела глубокие изменения. Проблемы, созданные существованием промышленности, которой приходится кормить две трети населения, не всегда вполне осознаются в таких странах, как Франция или Соединенные Штаты Америки. До войны 1914 года монархия Пруссии и Германская империя, самодержавные в политической и административной сферах, в общественной и экономической сферах были абсолютно либеральны. Несмотря на определенные ошибки, политический аппарат имперского государства, и в частности, его очень квалифицированные государственные служащие почти всегда соответствовали возложенным на них задачам.

Самые основы этой системы были разрушены национальным поражением и революцией 1918 года. Германия, изнуренная войной, деморализованная поражением, изголодавшаяся в результате блокады, из последних сил обеспечивала существование своего населения. Вместо того чтобы напрячь все силы ради возрождения, она поддалась анархии и радикализму, которые определенно препятствовали любым попыткам истинного возрождения.

Внутренний кризис усугубился давлением со стороны победителей. Он проявился не только в политической сфере, но и в бизнесе, обремененном внушительным залогом, а именно военными репарациями. Политические круги, управлявшие страной почти целое столетие, и компетентные, заслуживающие доверия чиновники, возглавлявшие надежный и корректный государственный аппарат, почти полностью исчезли в послевоенном хаосе.

Стоя вместе с отцом во главе огромного промышленного предприятия, я столкнулся с грозной проблемой занятости трудоспособного населения и обеспечения его средствами к существованию. Речь шла уже не только о технической и экономической организации. Германия должна была вернуть доверие и уважение к себе, возродить экспорт, восстановить порядок внутри страны.