Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

• Название: Режим бога (Последний шаг)
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Прочие приключения

Продолжение событий, начавшихся в романах «Душехранитель» и «Тень Уробороса».

Во втором романе серии «Оритан. В память о забытом…» монах-фаустянин Кристиан Элинор отправляется в мир странного человека, называющего себя Хаммоном. Отправляется, чтобы отвести беду от мира собственного. По крайней мере, на это он рассчитывал, когда прыгал очертя голову в неизвестность. Но горькая правда нарушила все его героические планы. Теперь он заточен на маленькой планетке Тийро и в течение девятнадцати лет ищет возможность выбраться оттуда Домой. Однако всё не так просто, как может показаться стороннему наблюдателю!

---

«Да, я чувствую это. Я не хочу этого, ведь тогда ее не станет, и я никогда уже не смогу вернуться!»

«Эфимия…»

«Это она Эфимия. Я — Нэфри!»

«Я знаю. Вернитесь с нею в ее тело, и скорее. Я сделаю все, что нужно!»

«Спасибо. Кто вы?»

«Меня зовут Эфий».

«Эфий… Кажется, я где-то встречала вас… В том, в моем мире. Я не близко, но знаю вас, видела. У вас очень запоминающаяся душа, Эфий!»

Он улыбнулся, и незнакомка, охватив Эфимию за плечи, метнулась к берегу, исчезая на лету.

Клеомедянин вынырнул в физический мир. Тело еще даже не успело онеметь от неподвижности: здесь едва ли минуло пять минут.

Он бросился в дом, взлетев по каменной лесенке из нижнего палисадника в верхний, а дальше — по ступенькам старинного здания. Тут находилась нынешняя «база» псиоников, выполняющих свою работу в Италии. Пара месяцев — и штаб-квартира сменит адрес, а здесь снова откроется отель или ресторан.

Эфий вбежал в свою комнату, схватил ретранслятор и связался с Аланом Палладасом.

— Ты чего там? — недовольно пробухтел сонный биохимик, отнимая голову от подушки.

— Мне срочно нужен номер вашей дочери, здравствуйте!

— А чего так заполошно?

— Я объясню, только позже.

— Ну, лови. Вот нигде и никогда нет от вас спасения! Уже и лег в неурочное время, думал выспаться, так нет же…

— Спасибо!

Эфий не стал дослушивать и принялся вызывать Фанни.

В Нью-Йорке день был еще в самом разгаре. Палладу он застал в обществе госпожи Бароччи и даже обрадовался при виде сразу двух псиоников. Эфий вкратце рассказал им, в чем дело.

Фанни ошеломленно открывала и закрывала рот, похожая на рыбу, которую выкинули на берег, а вот Джоконде его история новостью не показалась, и она невозмутимым тоном прокомментировала:

— Что-то подобное я и предполагала…

— Что?! — гречанка резко повернулась к ней.

— Не одержимость, не шизофрения, не псионическая атака, а именно интеграция подобного в подобное…

— И ты молчала?! — возмутилась Паллада, уже забыв про клеомедянина. — Молчала и бездействовала?

— Молчала, но не бездействовала. Я постоянно наблюдала за нею… пока она не попала в Санта Монику…

Фанни готова была разорвать ее на части. Эфию вспомнился мечущий молнии взгляд подполковника Калиостро, которого он увидел в памяти «Эфимионэфри», и подумал, что эти муж и жена друг друга стоят.

— Ты обязана была сказать!

— Кто из нас ее мать, ачиденти?! Коса диаволо?! Вы даже не обратили внимания на то, что произошло с нею в многомернике!

Паллада чуть отступила:

— Я обратила. Но…

— Дети запретили мне говорить вам. Эфимия хотела, чтобы ее посмотрел посторонний псионик, а не мать. Я считаю, что она права: слишком много личного вредит делу.

— Они сейчас где-то в ВПРУ, — вклинился Эфий, напоминая о своем существовании.

Женщины оглянулись на его голограмму.

— Где? — почти крикнула Фанни.

— Я не знаю. Там была комната с зеркалами… когда-то…

— Была? — уточнила Джоконда. — Почему «была»? Это же «зеркальный ящик» КРО.

— До того… э-м-м-м… — Эфий замялся, — до того, как там побывала Эфимия это был… «зеркальный ящик». Теперь нет. Господин подполковник имел неосторожность немного испугать их обеих. Он решил, что кто-то замаскировался под его дочь… Ну вот она, эта вторая, и… Но никто из них не пострадал!

— С ней что? — Паллада вплотную подступила к голограмме, и Эфий в реальности даже сделал невольный шаг назад, удерживая дистанцию, как если бы они общались лично.

— Она уже очнулась, — твердо сказал клеомедянин.

— Спасибо вам, Эфий! — подозрительно ласково, ну точно мама сыну, улыбнулась ему Джоконда из-за плеча Фаины и, ухватив ту за рукав, потащила за собой: — Андиамо пьйу вилоче!

Голограмма погасла.

Эфий перевел дух и с облегчением засмеялся, усаживаясь на подоконник.

— А еще пси-агенты! — он отключил ретранслятор. — Легче понять мироздание, чем предсказать госпожу Палладу…

В проеме калитки, открывающейся дверцей внутрь дворика, показалось что-то черное. Рассмотреть его из окна в сумерках было трудно, однако оно вошло и оказалось человеком в маске. Гость махнул рукой, подманивая Эфия к себе и демонстрируя небольшую коробку.

Клеомедянин спустился в палисадник. К тому времени пришедший уже сидел на скамейке под глухой кирпичной стеной, оплетенной диким виноградом.

Это был кто-то из участников карнавала. Эфию попадалась здесь похожая маска, но и теперь он поежился от ее неприятного вида. Визитер был в средневековом черном облачении, кроваво-красных перчатках и огромной шляпе, напоминающей берет, но с широкими полями. Самой отвратительной деталью в этом образе был длинный нос-клюв, свисающий к подбородку человека и задевающий белый гофрированный воротник. Маска напоминала череп неизвестной птицы, хищной и обязательно злой.

— Добрый вечер. А вы кто? — спросил Эфий.

Незнакомец ловко покрутил в пальцах тросточку и коснулся ею принесенной коробки.

— Я — Лекарь Чумы, — насмешливо ответствовал он измененным голосом.

Эфий понял, что где-то — возможно, в носу-клюве, куда во времена эпидемий настоящие средневековые лекари наталкивали снадобья, чтобы не заразиться страшной хворью, — в одежде гостя встроен метаморфон. Почему бы не замаскироваться до полной неузнаваемости, если техника позволяет эту прихоть и если издревле весь смысл карнавала заключался в сохранении инкогнито?

— Господин Калиостро и Марчелло будут ждать нас у канала Аморе делла Коломбина. Просили подойти. Здесь, — Лекарь чумы снова ткнул тросточкой в коробку, — ваш костюм. Переодевайтесь, я подожду. Вы ведь плохо знаете город?

— Я его вообще не знаю!

— Ну что ж, тогда у вас есть шанс посмотреть Венецию.

Мужчина — кажется, это все-таки был мужчина, Эфий ощущал мужскую энергетику под бесформенными черными покровами — привстал со скамейки и церемонно приподнял свой головной убор, под которым обнаружился плотно облегающий черный капюшон:

— Медико делла Песте будет рад прогулке с синьором Баутой.

Эфий кивнул и под пристальным взглядом невидимых глаз Лекаря Чумы снова отправился в дом. Предложенная игра начала его затягивать.

Костюм Бауты тоже состоял из черного, в пол, широкого плаща, шелковой пелерины и черной же tricorno, отороченной серебряным галуном и белоснежным пухом, которую следовало надевать поверх наброшенного на голову капюшона. Для лица предназначалась белая трапециевидная maschera, сделанная таким образом, чтобы замаскированный мог есть и пить, не избавляясь от нее. Несмотря на то, что нос у этой маски был обычных размеров и только верхняя «губа» выступала вперед, как у орангутанга, выглядела она не менее зловещей, чем личина Лекаря Чумы.

Одевшись, Эфий взглянул в зеркало. Образ жуткий, но чем-то привлекательный отразило темнеющее стекло, и клеомедянин решил не включать свет, боясь разрушить мистичность атмосферы.

Он посмотрел в окно. Лекарь Чумы в задумчивости дожидался его на прежнем месте. «Если древние доктора и в самом деле одевались подобным образом перед визитом к больному, то я не удивляюсь такой смертности среди их пациентов. Может быть, они даже не успевали умереть от самой чумы… — Эфий тихо засмеялся над своими мыслями. — Что же, меня, как выяснили доктора, чума не берет, и потому я могу смело отправляться в путешествие с этим господином. Скорее всего, это кто-то из организации Фредерика Калиостро. Но спрашивать я не стану, хоть и любопытно»…

Вдвоем они покинули дворик. Лекарь Чумы ростом был пониже Эфия и гораздо шире в плечах — если, конечно, под его костюмом не было никаких накладок для искажения фигуры.

— А успеем мы увидеть представление? — спросил клеомедянин, глядя в конец улицы.

— Представление? — рассеянно переспросил задумавшийся Лекарь.

— Комедию дель арте — я правильно произнес?

Спутник рассмеялся и покачал гигантской шляпой:

— Нет, неправильно. И не успеем, потому что представление обычно проходит во время открытия карнавала. Традиция такова… Правда, за последние столетия климат здесь посуровел, море отступило. Праздник пришлось сдвигать почти на месяц — это, наверное, чтобы дамы не отморозили себе то, что им так хочется выставить напоказ? — и снова этот сухой, измененный метаморфоном, смех.

— Жаль, что не успеем…

— Не жалейте, синьор! Нас ждет куда более увлекательное путешествие. Вы же знаете, что с фондаторе Калиостро соскучиться невозможно… Ну и как — получается у вас?

— Что?

— Я о ваших занятиях с шефом.

Эфию, конечно, нестерпимо хотелось поговорить о своих новых навыках по части «тонких» влияний, которые, между прочим, были доступны еще и не всякому псионику, но не вступать же ему было в беседу на такие темы с человеком, ни настоящего имени, ни истинного лица которого он не знал!