Элизабет Хардвиг - Охотница за удачей

• Название: Охотница за удачей
• Автор: Элизабет Хардвиг
• Издательство: Издательский Дом "Панорама"
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1157-9

Оливия, которая в семилетнем возрасте потеряла мать, всегда доставляла своему отцу массу беспокойства. Упрямая и своевольная, она не желала жить по правилам, предписанным девушке из приличной семьи. Но вот она узнает, что отец смертельно болен и жить ему осталось не более трех месяцев. Чтобы скрасить отцу последние дни, Оливия готова на все, даже выполнить его последнее желание. А последним желанием отца было увидеть дочь замужем. Оливия перебирает своих поклонников и приходит к выводу, что ей никто не подходит. Что ж, раз надо, она выйдет замуж фиктивно, решает девушка, и предлагает жениться на ней едва знакомому мужчине, которому обещает за это семьдесят тысяч долларов…

---

— Во сколько кончается ваше дежурство?

Она помолчала.

— В семь утра. Но…

— Я вернусь, — сказал он и ушел.

Стало опять очень тихо. Даже спасибо не сказал, подумала она. В конце смены я буду похожа на всех чертей, и вообще — я не давала согласия встретиться с тобой, дружок. Мне о себе подумать надо, и не спрашивай, почему и зачем.

Оливия смотрела, как Мэтью Бертрам пересекает ярко освещенную стоянку, направляясь к своей машине, как легко мерит ее своими длинными ногами, как небрежно запрыгивает на водительское место. А потом он уехал, не оглянувшись.

Когда она принимала тот сигнал бедствия, голос его звучал на пределе, но все же он сохранял самообладание. Вот уж не ожидала когда-нибудь увидеть его. Даже по такому короткому разговору ей было понятно, что он не из тех, кто легко сдается и просит помощи. Тем более у женщины. Тогда служба поиска и спасения направила к ним вертолет; его с приятелем доставили в больницу Св. Лаврентия. Больше ничего о них она не узнала, так как проспала последние несколько часов смены, а утром улетела в Филадельфию и вернулась только сегодня днем, чтобы успеть на работу.

Похоже, он привык командовать. Она поняла это по его лицу. Еще она поняла, что лучше бы ей с ним не встречаться. Хотя, конечно, Мэтью великолепный образец мужчины. Ну и что? Ей хватало таких образцов, которым не терпелось вторгнуться в ее личное пространство. Все считали ее красивой, да она и сама это знала, но тщеславием не отличалась. Почему-то многие мужчины в Хиброне, да и не только здесь, считали, что именно их она ждала всю жизнь. Она даже гордилась своим умением избавлять их от такого заблуждения. То, что ее напугала перспектива возвращения Мэтью Бертрама в семь часов утра, не поддавалось логическому объяснению. Почему? Он всего лишь мужчина, один из многих.

По рации поступил запрос о погодных условиях в районе островов Баттона. Оливия быстро выдала информацию капитану рыболовного судна, с которым она не раз общалась за эти годы по рации. Они поболтали немного. Оливия машинально оглядывала комнату. Большую часть смены она просиживала здесь наедине с собой в ожидании каких-нибудь происшествий. Да, пора все менять, решительно подумала она, прощаясь с капитаном и принимаясь за почту.

В первом конверте оказалось послание от начальника. Он выражал ей благодарность за оперативность, проявленную в деле спасения людей с тонущей яхты «Медуза», и обещал присутствовать на ее прощальном ужине в субботу. Она взялась за второй конверт, но зазвонил телефон.

— Береговая охрана, на телефоне Шелл.

Последовала легкая заминка.

— Оливия Шелл?

— Так точно. Чем могу быть полезна?

— Меня зовут Стэн Хорнби… Я был с Мэтью Бертрамом в ту ночь, когда затонула «Медуза». Мне сказали, что сегодня ваша первая смена после той ночи… так я звоню поблагодарить вас за наше спасение. Спасибо, мисс Шелл.

Голос приятный, совсем не похож на командный баритон Мэтью Бертрама.

— Пожалуйста, — ответила Оливия.

— Я звоню вам еще по одной причине. Не хочу, чтоб вы думали, будто Мэтью как-то повинен в случившемся.

— Ну, это не…

— Нет, позвольте мне договорить… Короче, все это на моей совести. Понимаете, мы заходили в Исландию, а через несколько дней Мэтью свалился с тяжелым воспалением легких. И в ту ночь вахту нес я, а я далеко не лучший матрос. Я заснул за штурвалом, а налетевший шквал снес нас с курса, и яхту швырнуло на камни. Думаю, Мэтью никогда не простит мне ее гибели, он любил эту яхту как женщину. Даже больше, наверное. Я оказался за бортом, он спас меня, потом передал сигнал бедствия и попросил помощи. Он сделал для меня больше, чем я заслужил… Никогда этого не забуду.

— Я рада, что все кончилось благополучно, — дипломатично ответила Оливия, не понимая, почему ее так раздражает, что этот высокомерный мистер Бертрам оказался не только красавцем, но и героем.

— Мэтью один из лучших шкиперов и самый лучший на свете друг.

Она подула в трубку, изображая помехи. Еще раз поблагодарив ее, Стэн наконец повесил трубку. Опустив трубку, Оливия живо представила себе эту картину: шквальный ветер несет яхту на камни и разбивает ее, вокруг вздымаясь кипят высокие волны. Чудо, что эти двое не утонули. А чудо зовут Мэтью Бертрамом. Длинноногий темноволосый мужчина, который обещал встретить ее после работы завтра утром. После смены на нее лучше не смотреть: на ней будут те же, что сейчас, потертые джинсы и безразмерный свитер, из косметики с собой только тюбик губной помады. Одежда и отсутствие макияжа ее никогда не волновали, если она была вне поля зрения Энди.

Оливия протопала в смежную комнату, служившую кухней, и достала из буфета консервированный суп. Просто она устала и проголодалась. Завтра утром она примет благодарность Мэтью Бертрама со всей доступной ей вежливостью и помашет ему ручкой. Не успеет она оглянуться, как окажется в Филадельфии и все это останется в прошлом: ее работа, «Медуза» и Энди. А также мистер Бертрам Великолепный.

Ночные часы дежурства тянутся медленно. Оливия поела, написала пару писем и сделала несколько обязательных звонков. Времени для размышлений у нее на работе более чем достаточно, особенно в ночные смены. Думать об отце не хотелось — слишком тяжело. Но забыть те последние полчаса, которые она провела в его особняке, когда летала в Филадельфию, было невозможно…

Запищала рация. Вздрогнув, Оливия вернулась к своим обязанностям, но слово «замужество», произнесенное Брэдом, продолжало жить в ее сознании, разговаривала ли она с капитаном рыболовного судна или делала записи в вахтенном журнале. Никогда еще эта проблема не вставала перед ней так остро. Отказать в последней просьбе умирающему — а какой еще у нее есть выход? — означает закрыть последнюю дверь, которая, возможно, ведет к сближению с отцом. А она всем сердцем жаждет душевной близости с ним.

В половине седьмого она умылась и причесалась. Цвет губной помады никак не вязался с сиреневым свитером. Отвратительно, подумала она, глядя на себя в зеркале, и надела серьги, которые обнаружила на дне своего рюкзачка, длинные медные сережки, которые, по ее мнению, должны были отвлечь внимание от темных кругов под глазами после бессонной ночи.

Может, Мэтью Бертрам и не вернется… Однако без десяти семь знакомый «паджеро» уже заворачивал на стоянку и остановился на том же самом месте, что вчера. Через тридцать секунд подъехала Атали, ее сменщица. В пять минут восьмого Оливия покинула рабочее место и вышла в коридор, где увидела Афранио, шагавшего ей навстречу. Его судно пришвартовалось в заливе. Должно быть, он приехал проститься. Прощаться так прощаться, ему она предложения делать не станет. Оливия улыбнулась и поздоровалась с ним на испанском:

— Buenos dias!

Какая-то парочка спускается по лестнице. Мэтью выпрямился. Интересный парень в форме морского капитана, ловко сидящей на нем, склонив голову, слушает, что говорит ему идущая рядом женщина. Красивая женщина. Молодая, блестящие каштановые волосы; даже в свободном свитере видно, что фигурка у нее стройная, изящная. Оживленно разговаривает со своим спутником. Его не видит. Даже не смотрит в его сторону.

Он отошел назад, наблюдая за ними. Спустившись, они остановились, улыбаются, глядя друг на друга. Потом мужчина, взяв ее руку, поднес к губам и поцеловал с откровенным удовольствием. Женщина сказала что-то еще, и он засмеялся. Затем они обнялись как старые знакомые. Мужчина, отметил Мэтью, не торопился выпустить ее из своих рук. Наконец отпустил и, махнув на прощание рукой, пошел по коридору в глубь здания. Секунду женщина смотрела ему вслед, сохраняя на лице улыбку.

Стало быть, у этой Оливии Шелл есть любовник, потому что Мэтью был абсолютно уверен, что видит Оливию Шелл. А может, этот капитан ее муж. Логичный выбор для оператора службы береговой охраны. Логики не было только в его, Мэтью, реакции. Например, когда капитан целовал ей руку, Мэтью вдруг кольнула ревность, словно она его собственность. Какой логикой можно объяснить, что он не в силах забыть ее голос, услышанный по рации в ту ночь? Спокойный голос красивого тембра, чистый и звонкий как колокольчик. Два дня после спасения он провалялся в больнице Св. Лаврентия, а на третий уже занимался делами в гостиничном номере, одним из которых был телефонный звонок на станцию береговой охраны с целью узнать имя оператора, принявшего его сигнал бедствия. Других вопросов он не задавал. Из гордости? Или потому, что злился на себя, не понимая, почему эта незнакомая женщина приобрела для него такое значение. Женщина, которой он частично обязан своим спасением. Сама мысль, что он обязан женщине, выводила его из себя.

Оливия — а он был уверен, что это она, — расправила плечи и открыла дверь. Когда она вышла на утренний солнечный свет, улыбки на ее лице уже не было, глаза были немного прищурены. Солнце вспыхивало в ее волосах. Глаза, рассмотрел Мэтью, темно-карие, живые и теплые, при виде которых невольно напрашивалось избитое сравнение с бархатом. Брови вразлет, высокие скулы, соблазнительно изогнута нижняя губа — все вместе это создавало эффект поразительной красоты.