Элизабет Хардвиг - Охотница за удачей

• Название: Охотница за удачей
• Автор: Элизабет Хардвиг
• Издательство: Издательский Дом "Панорама"
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1157-9

Оливия, которая в семилетнем возрасте потеряла мать, всегда доставляла своему отцу массу беспокойства. Упрямая и своевольная, она не желала жить по правилам, предписанным девушке из приличной семьи. Но вот она узнает, что отец смертельно болен и жить ему осталось не более трех месяцев. Чтобы скрасить отцу последние дни, Оливия готова на все, даже выполнить его последнее желание. А последним желанием отца было увидеть дочь замужем. Оливия перебирает своих поклонников и приходит к выводу, что ей никто не подходит. Что ж, раз надо, она выйдет замуж фиктивно, решает девушка, и предлагает жениться на ней едва знакомому мужчине, которому обещает за это семьдесят тысяч долларов…

---

— Добрый день, Мэтью.

Он так и замер, держась руками за верхние камни. Ясно, что он не ожидал увидеть ее здесь. Машину он, должно быть, оставил у подножия северного склона горы. Выйдя из столбняка, Мэтью легко преодолел последний барьер. Он даже не запыхался. Стоя перед ней, он обтер грязные пальцы о шорты.

— Оливия?!

Она не знала, о чем думает он, глядя на нее; по его лицу понять это было невозможно. Ее взгляд невольно скользнул по его длинным мускулистым ногам. Она представила, как они обвивают ее бедра.

— Я поднялась сюда, чтобы побыть в одиночестве, — выпалила она.

— Какое совпадение! Я тоже.

— Тогда я пойду, мне нужно готовиться к отъезду. Рабочие придут завтра утром и…

Мэтью шагнул к ней, обнял и поцеловал.

4

Застигнутая врасплох, Оливия даже не пыталась оказать сопротивление. Напор губ Мэтью, тепло, исходившее от его тела, уверенность, с которой он обнял ее, сладкое томление, нахлынувшее с неумолимостью морского прилива, заставили Оливию ответить на поцелуй. В нем был солнечный свет и вольность ветра. Он явился из ее мечты, он вдохнул в ее тело жизнь.

Мэтью прижал ее к себе, одна его рука утонула в ее волосах, второй он провел от талии по изгибу бедра. Она почувствовала, что он возбужден. Ответное желание вспыхнуло в ней жадным огнем, и она издала низкий хриплый стон. Мэтью разжигал в ней страсть все сильнее и сильнее. Оливия уже не сознавала, что сама прижимается к нему. Она услышала, как его губы шепчут ее имя, и с восторгом ощутила запах мужчины, с которым навсегда рассталась только вчера.

Мэтью отпустил ее и попытался снять с нее свитер. У Оливии перехватило дыхание, но не от страсти, а от ужаса. То же самое тогда пытался сделать Мелвин. Она протестовала, но он не слушал ее. Оливия вскрикнула и отпрянула.

— Не надо, Мэтью! Пожалуйста, не надо.

Ладони ее упирались ему в грудь, и сквозь ткань футболки она чувствовала биение его сердца.

— Что-то не так? — хрипло спросил он.

— Все! Мы не должны… это какое-то затмение…

— Можешь не объяснять, скажи, что тебе неприятно… я пойму.

— Может, мне и приятно. Но больше не надо.

Он тут же выпустил ее из рук и отступил.

— Почему нет?

— Мы почти не знаем друг друга, мы…

— Я бы сказал, что мы узнали чертовски много друг о друге, благодаря поцелую.

— В воскресенье я уеду, и мы никогда больше не увидимся… Тебе нужна связь на скорую руку?

Она увидела, как у него на скулах заходили желваки.

— Тогда почему ты дожидалась меня здесь?

— Дожидалась тебя?! — Оливия ахнула и разозлилась. — Значит, ты решил, что я дожидалась тебя?

— Я не верю в совпадения.

— Если бы я знала, что ты поднимешься сюда, я бы не пришла, потому что мне нужно было побыть одной.

— Брось! Ты увидела мой «паджеро» внизу и поднялась по южному склону. Там путь легче.

Если бы у нее хватило здравого смысла, она бы тотчас развернулась и спустилась вниз по южному склону: в гневе Мэтью представляет собой большую угрозу, нежели медведь.

— У меня есть дела поинтересней, чем бегать по горам за мужиками, — раскипятилась Оливия. — Я попрощалась с тобой вчера. В такие игры я не играю. Ни за что не полезла бы сюда только для того, чтобы сцепиться с тобой.

— А чем тебе не понравился мой поцелуй, Оливия? Собственно, кроме поцелуя ничего и не было. По-твоему, я способен уложить тебя на эти камни? Я не маньяк!

— Неужели? А очень похож!

— Если тебе требуется объяснение, пожалуйста! — Мэтью усмехнулся. — Ты красивая, сексуальная, а у меня давно не было женщины. Очень давно. Картина ясна?

— Разумеется. Ты сам напросился на комплимент, так знай: твой поцелуй для меня ничего не значит, любая на моем месте вела бы себя так же.

— Врешь!

— Нет!

— Нет, врешь! — Он взъерошил себе волосы пятерней. — Почему ты так испугалась?

Оливия притихла. Хороший вопрос, который возвращает ее к истории с Мелвином. Но сердце ее уже билось ровно, к тому же Мэтью отпустил ее сразу, как только она попросила, за что, пожалуй, заслуживает правды.

— Был у меня когда-то неудачный опыт с мужчиной, и я не хочу повторения, — сказала она, тщательно выбирая слова. Потом натянуто улыбнулась. — То, что я оттолкнула тебя, не принимай на личный счет.

Лицо его посуровело.

— Тебя изнасиловали?

— Нет. Вовремя пришла подруга.

— Сволочь! — вырвалось у Мэтью.

— Впервые мы сошлись во мнениях.

— Давно это случилось?

— Около пяти лет назад.

— С тех пор ты спишь с врачом?

Она пригладила рукой растрепавшиеся волосы.

— Нет.

— Не хочешь ли ты сказать, что до сих пор девственница? — спросил Мэтью с явным недоверием.

— Представь себе, — раздраженно ответила Оливия. — Мэтью, все это очень занимательно, но мне пора домой. У меня еще куча дел.

Он посмотрел на нее, как человек, тупо соображающий.

— Мы можем вместе спуститься?

— Твоя машина стоит с северной стороны?

— Если я поднимался на Серк, то уж до машины как-нибудь дойду.

— Серк?! — изумилась Оливия.

Она знала, что Серк весьма труднодоступная гора. Неудивительно, что Мэтью даже не запыхался, поднявшись на эту горку.

Мэтью нарочито тяжело вздохнул.

— А ведь там, дома, у меня репутация замкнутого и сдержанного человека… Вот смеху-то!

Оливия спокойно спросила:

— Почему ты не улетел сегодня утром?

— Не был готов.

— И у тебя внезапно появилась жгучая потребность забраться на гору Уэдли, — заметила она с сарказмом.

Он поднял брови.

— Что мне нравится в тебе, так это твой ум.

У нее с языка чуть не сорвался вопрос, что еще ему в ней нравится.

— Пошли, — твердо сказала она. — Мне вообще не следовало сюда приходить… Еще ничего не собрано, а с утра явятся рабочие.

Она устремилась вниз по склону, стараясь не думать о том поцелуе, который перевернул ей все нутро. Даже отдаленного сходства не было с тем, что она испытывала от поцелуев Энди; должно быть, поэтому она держала его на расстоянии.

Стайка корольков тихо перекликалась среди деревьев, тени ложились на тропу под ногами. Мэтью, шедший сзади, тронул ее за плечо.

— Оливия, смотри, орел.

Прикрыв сверху глаза ладонью, Оливия остановилась посмотреть, как кружится в небе птица с темными крыльями, а солнце высвечивает ее белую голову и хвост.

— Чудо, — прошептала она. — Смотри, как высоко он парит… Вот это свобода.

— Мэтью задержал взгляд своих синих глаз на ее лице.

— Свобода… Значит, поэтому ты не вышла замуж?

Отец. Замужество. Мэтью.

Слова пришли к ней вместе как последние составляющие сложной головоломки. Она не дала себе труда остановиться и подумать.

— Мэтью, ты женат?

— Нет.

— Обручен? Живешь с кем-то?

— Нет, нет и нет. К чему эти вопросы, Оливия?

Она испуганно посмотрела на него.

— Н-ни к чему, простое любопытство, — слегка заикаясь, ответила она, отвернулась и понеслась по тропинке, словно за ней гнались десять черных медведей.

Нет, нельзя, совсем из ума выжила! Просить Мэтью Бертрама жениться на ней! Мужчину, который первым же поцелуем заставил ее впервые в жизни ощутить настоящее желание. Ближе к жизни, Оливия! Кого еще она может попросить?

Занятая этими мыслями, Оливия машинально прыгала с камня на камень. Просить Энди заключить с ней фиктивный брак она не станет, он ужасно оскорбится. Не обращаться же с такой просьбой к Мелвину или Афранио? Они бы только обрадовались. Им нужны ее деньги, а не она. Мэтью ничего не знает о ее деньгах, да и обиды ему никакой. Нет, не будет она его просить. Страшно. Раньше она не была такой трусихой. Что с ней? Отец может умереть через три месяца, и она окончательно потеряет возможность сблизиться с ним.

В девятнадцать лет, когда Оливия училась на втором курсе Гарвардского университета, она обнаружила, что за ней ведется слежка. Как выяснилось, отец нанял телохранителя, который постоянно следовал за нею. Они крупно поссорились тогда. С первым поездом она приехала домой и закатила истерику, высказав ему все, что накопилось у нее в душе. В младенчестве за ней тенью следовала нянька и запрещала ей все, что представляет радость для детей, — бегать по лужам, гладить бродячих собак и кошек, лазить по деревьям. Потом в школе, по просьбе отца, ей не разрешали плавать там, где глубоко; по его же требованию, в четырнадцать лет ее исключили из команды юниоров по лыжному слалому. Слишком опасно, сказал отец. Вечный надзор, надзор, надзор!

Она кричала на него, сжав кулаки, слезы текли по ее лицу. Ледяным тоном он обвинил ее в неблагодарности и взбалмошности. В его устах «вся в мать» прозвучало как диагноз. Упоминание о матери таким тоном и в таком контексте послужило поводом к полному разрыву тогда, восемь лет назад. Ей до сих пор мучительно стыдно за ту сцену. Когда отец умрет — а, по словам доктора Росса, это произойдет очень скоро, — как она сможет жить с чувством вины? Да, отец тогда поступил жестоко, но неужели в ее памяти он останется только таким?