Георгий Савицкий - «Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

• Название: «Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат
• Автор: Георгий Савицкий
• Жанр: О войне
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9955-0267-8

«Das Ziel treffen!» («Цель поражена!») — последнее, что слышали в эфире сбитые «сталинские соколы» и пилоты Союзников. А последнее, что они видели перед смертью, — стремительный «щучий» силуэт атакующего «мессера»…

Гитлеровская пропаганда величала молодых асов Люфтваффе «Der junge Adlers» («орлятами»). Враги окрестили их «воздушными волками». А сами они прозвали свои истребители «Мессершмитт» Bf 109 «Der himmlisch Messer» — «клинком небесным». Они возомнили себя хозяевами неба. Герои блицкригов, они даже говорили на особом «блиц-языке», нарушая правила грамматики ради скорости произношения. Они плевали на законы природы и законы человеческие. Но на Восточном фронте, в пылающем небе России, им придется выбирать между славой и бесчестием, воинской доблестью и массовыми убийствами, между исполнением преступных приказов и штрафбатом…

Читайте новый роман от автора бестселлера «Штрафная эскадрилья» — взгляд на Великую Отечественную войну с другой стороны, из кабины и через прицел «мессера», глазами немецкого аса, разжалованного в штрафники.

---

На плацу выстроились кадеты, у трибуны выстроились преподаватели с такой же, как и у начальника школы, выправкой. Даже у двоих женщин-преподавателей.

В школе основной упор делался на физическом развитии учеников, военном деле, изучении германской истории и литературы, а также и философии, в основном трудов Фридриха Ницше.

Учеба, а в особенности военные и физические упражнения, давалась трудно. Но Герман привык к тяжелой работе и быстро адаптировался, а строгая, почти армейская дисциплина в Национальной школе его не пугала. Он воспринимал это как должное, тем более что учиться ему нравилось.

Здесь Герман Вольф узнал, что в поражении Германии и ее национальном унижении виноваты французы, коммунисты и евреи. Он недоумевал, как сапожник Шварц, живущий на одной с ним улице, мог вместе с коммунистами организовать заговор против Германии. Но Герман верил старшим наставникам. А кроме того, ему и не нужно было объяснять, кто убил его отца. Истоки ненависти были сильны в душе подростка, потерявшего отца по вине французских и бельгийских оккупантов.

Глава 2 «Молодые орлы»

«Der junge Adlers» — «молодые орлы» — так называли курсантов летного училища в пригороде Берлина — Гатове.

Жизнь их была беззаботна и весела — крепкая улыбчивая молодежь наслаждалась жизнью и небом, точно так же, как это делали и те, с кого они сейчас брали пример. Летчики Первого рейхсвера Освальд Бельке, Макс Иммельман, барон Манфред фон Рихтгофен. Как и небесные герои Первой мировой, нынешние «Der junge Adlers» были молоды и бесшабашны: они любили скорость и мощь, а на земле любили шампанское и девушек.

Они были полны грандиозных планов и торопились жить. Крылатая молодежь Третьего Рейха изменила даже немецкий язык. Появился так называемый «блицязык» — он нарушал основополагающие законы немецкого синтаксиса и грамматики, делал всякое нормальное слово резче и жестче. Это был агрессивный «блицязык», порожденный скоростью и стремительностью нацистских методов и вообще всего строя немецкой жизни с 1933 года. Главным лозунгом его была агрессия!

Немецкая молодежь была агрессивна и полна реваншистских настроений. Но было и еще одно различие — кроме баронов и графов, в Люфтваффе могли служить и простые парни, дети рабочих. Здесь главным был не титул, а острый глаз, твердость руки, умение сражаться и летное мастерство.

Всего этого Герману Вольфу хватало с лихвой. Отец всегда говорил: «Ohne Schweiß kein Preis! — Без пота нет награды»! И сын навсегда запомнил эту мудрую немецкую пословицу. Он стал мастером пилотажа, неплохо стрелял и, будучи отменным спортсменом, выдерживал большие перегрузки в полете.

По выходным и праздникам шумная компания «молодых орлов» уезжала в Берлин, где офицеры Люфтваффе кутили в самых дорогих ресторанах. Денежного довольствия хватало, а, кроме того, хозяева заведений частенько подносили им выпивку за свой счет — дань уважения «небесным рыцарям Рейха».

Герману, сыну рабочего, такая яркая жизнь была в новинку. Не то что его новому другу, юному барону фон Зальцу. Дитрих фон Зальц и стал его проводником в мир сомнительных удовольствий и искушений. Вместе с еще несколькими молодыми офицерами Люфтваффе они кутили напропалую. Но всегда вовремя возвращались на авиабазу — порядки в Гатове были суровые, и за малейший проступок можно было запросто схлопотать дисциплинарное взыскание. И что самое страшное: командование авиабазы могли отчислить юных пилотов. Люфтваффе могли позволить себе быть переборчивыми: со всей страны ежедневно приезжали в учебные центры Люфтваффе тысячи юношей и проходили там жесточайший отбор. Лишь десяткам счастливчиков из тысяч удавалось его пройти. Так что «юным орлам» приходилось сдерживать порывы своих мощных молодых крыльев.

Герману Вольфу, с детства привыкшему к дисциплине, было довольно просто свыкнуться с таким положением вещей. То ли дело его новый друг.

Юный барон Дитрих фон Зальц, с детства изнеженный, пошел в авиацию в знак протеста против родителей, которые видели его в будущем исключительно адвокатом или финансистом. Белокурому сорвиголове была не по душе спокойная жизнь бюргера. И он стал пилотом «штуки».

* * *

Sturzkampfflugzeug — еще один символ воздушной мощи Третьего Рейха. «Пикирующий самолет поля боя» был призван поддерживать пехоту и танковые клинья точными и концентрированными бомбовыми ударами. Это был угловатый, «крепко сбитый», хоть и тихоходный бомбардировщик — детище героя воздушных сражений Первой мировой — Эрнста Удета. Он, сбив шестьдесят два самолета противника в Первой мировой войне, стал вторым асом после знаменитого Красного Барона — Манфреда фон Рихтгофена. И служил в его знаменитом подразделении одним из младших командиров. В преддверии Второй мировой он загорелся идеей непосредственной поддержки войск авиаций.

Воплощение его идеи получило боевое крещение в Испании и способствовало первому в череде военных преступлений Третьего Рейха.

Пикировщик «Юнкерс» Ju-87B успел поучаствовать в печально знаменитой бомбардировке маленького городка под названием Герника — культурного и религиозного центра непокорных и свободолюбивых басков. Здесь будущие «орлы» Люфтваффе оттачивали свои клювы и когти. В то время как тяжелые бомбардировщики «Хейнкель-111» превращали город в горящие руины, истребители He-51 и Ju-87B гонялись за беззащитными жителями на пылающих улицах. Тогда погибло 1645 мирных жителей и около тысячи было ранено.

* * *

Но для немецкой пехоты эти пикирующие бомбардировщики сами были «крылатыми солдатами», и нередко пилоты Stuka Geschwader — StG рисовали на бортах своих Ju-87 скрещенные штык-нож и гранату-«колотушку» в лавровом венке: стилизованный нагрудный знак пехоты «За рукопашную атаку».

Они летали «ниже всех и медленнее» всех, но пикировали столь стремительно, что у жертв пикировщиков просто не оставалось никаких шансов.

Дитрих фон Зальц даже среди пилотов-пикировщиков слыл отчаянным сорвиголовой. Его кумиром был Освальд Бельке. Первый ас Первой мировой войны… он и сам не чурался поддержки наземных войск, и его атаки всегда были стремительны и неотразимы.

Дитрих фон Зальц даже был похож на этого сорвиголову: чуть навыкате глаза, короткая стрижка и постоянная улыбка, по любому поводу.

Оба товарища были неразлучны и на земле, и в небе, — когда Люфтваффе проводили учения по взаимодействию истребительных и штурмовых авиаподразделений.

* * *

Под самый конец выпуска из учебного центра в Гатове Герман Вольф переучился на другую, более совершенную модификацию «Мессершмитта» — Bf-109E. «Эмиль», как его называли летчики, обладал более мощным вооружением, состоящим из двух крыльевых пушек и двух пулеметов. Кроме того, мощность двигателя несколько возросла.

Герману нравился новый самолет, и на нем молодой летчик готов был тренироваться часами. «Холодный тренаж» в кабине на стоянке сменялся учебным воздушным боем со старшими товарищами по учебному центру и с опытными инструкторами, стрельбами по конусу и штурмовками наземных целей на полигоне. Но самыми ответственными были вылеты на прикрытие и взаимодействие с бомбардировщиками.

Две пары «Эмилей» — истребителей «Мессершмитт» Bf-109E — прикрывали девятку пикирующих бомбардировщиков. «Штуки» все еще летали по старинке, тройками, им так было проще атаковать наземные цели. Ну а истребители, используя опыт воздушных боев в Испании, перешли на тактическое построение пар. Это позволяло более эффективно организовать боевое взаимодействие в воздухе.

— Герман, внимание, разворот влево, — раздался в наушниках шлемофона голос ведущего звена истребителей гауптмана Зигфрида Шталя.

— Яволь. Выполняю. — Герман Вольф закренил истребитель.

«Мессершмитты-109» разошлись парами по обе стороны от строя пикирующих бомбардировщиков.

Развернувшись, строй самолетов вышел в район полигона. Там их ждали мишени: старые списанные автомобили и наспех сооруженные сараи.

Истребители воспарили к облакам, а три «Юнкерса-87» выстроились цепочкой и выполнили доворот на цель.

Перевернувшись через крыло, они — один за другим — срывались в крутое пикирование. Свист рассекаемого воздуха, адский рев мотора и вой аэродинамических сирен огласили окрестности полигона.

Головной «Юнкерс» Ju-87B был уже в восьмистах метрах над землей, когда пилот дернул рукоятку сброса бомб. Подвешенная под фюзеляжем двухсотпятидесятикилограммовая фугаска скользнула по специальным направляющим, выводящим ее за границы вращения воздушного винта, и скользнула вниз. На краткий миг и самолет, и бомба замерли в нижней точке пикирования. А потом бомбардировщик с черными крестами на фюзеляже и крыльях задрал нос, «переломив» траекторию, а фугасная авиабомба устремилась на цель. В кабине «штуки» летчик изо всех сил навалился на ручку управления самолетом и тянул ее на себя, борясь с разом навалившейся перегрузкой, но самолет просел где-то еще на добрых две сотни метров, прежде чем стал набирать высоту. Ну а бомбу ветром отнесло от цели метров на двадцать — фонтан взрыва поднялся в стороне от ветхого сарая — «склада боеприпасов». Взрывной волной лишь сорвало ворота, да несколько оторванных досок вертясь взмыли в насыщенный пылью воздух.