Александр Гогун - Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

• Название: Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944
• Автор: Александр Гогун
• Издательство: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-8243-1634-6

Безоглядное применение тактики выжженной земли, умышленное провоцирование репрессий оккупантов против мирных жителей, уничтожение своих же деревень, хаотичный сбор у населения «продналога», дополнявшийся повседневным разбоем, пьянством, развратом и насилием, братоубийственные внутренние конфликты, употребление допинга, оперативное использование оружия массового поражения и, наконец, людоедство — все это было не случайным следствием массового кровопролития и не являлось спонтанным «народным ответом» на жестокость нацистского господства, а стало закономерными проявлениями сталинской войны на уничтожение.

Памяти Анатолия Кентия

Автор выражает признательность историкам, без содействия которых эта работа не появилась бы на свет: Кириллу Александрову, Арндту Бауэркемперу, Карелю Беркхоффу, Рафалу Внуку, Александру Вовку, Владимиру Гинде, Давиду Голику, Ивану Дерейко, Ивану Капасю, Сергею Кокину, Хироаки Куромие, Бернарду Кьяри, Владимиру Лозицкому, Александру Лысенко, Гжегожу Мотыке, Богдану Мусиалю, Рольфу-Дитеру Мюллеру, Дитмару Нойтатцу, Ивану Патриляку, Татьяне Пастушенко, Сергею Полтораку, Георгию Смирнову, Тимоти Снайдеру, Ярославу Тинченко, Кристиану Унгвари, Анне Цехентер, Себастиану Штопперу.

Монография написана благодаря поддержке фонда Конрада Аденауэра, Центра исследования Холокоста и геноцида (Амстердам), фонда Герды Хенкель (Gerda Henkel Stiftung, Düsseldorf) и Гарвардского института украинистики (HURI)

---

Всего восточных славян (украинцев, русских и белорусов), близких друг другу по культуре, менталитету и традициям, в одиннадцати крупнейших соединениях УШПД насчитывалось ровно 90 %. Хваля собственных подчиненных, Сидор Ковпак даже сделал соответствующее обобщение: «Особенно следует отметить выносливость наших бойцов, свойственную только русскому человеку»[1019].

В украинских партизанских формированиях некоторую роль играли и представители двух национальных меньшинств, заметно отличавшихся от основного населения УССР — речь идет о поляках и евреях, на судьбе и положении которых остановимся более подробно.

Доля поляков в населении Украины на 1930 г. (в современных границах) составляла 5,4 %, в основных же соединениях УШПД поляки насчитывали 3,66 % личного состава. Отчасти связано это было с тем, что абсолютное большинство украинских поляков компактно проживало на территории западных областей УССР, принадлежавших до 1939 г. Польше, где в 1941–1942 гг. красные партизанские формирования почти не оперировали.

В сентябре 1939 г. поляки увидели в СССР врага, совместно с Гитлером разгромившего и поделившего их родину. Кроме этого, польское меньшинство на территории Западной Украины в 1939

1941 гг. рассматривалось новой властью как «носитель буржуазной государственности» и поэтому острие репрессий и притеснений было направлено против него. Поэтому вполне логично, что сводка СД от 27 июня 1941 г. сообщала, что на территории бывшей восточной Польши польское население везде показывало глубокое удовлетворение по поводу прихода немцев: «В различных деревнях для немецких войск воздвигнуты триумфальные арки. Многократно выражалось желание создать польский антибольшевистский легион»[1020]. Согласно дневнику бойца, находившегося на немецкой службе бандеровского батальона «Нахтигаль», 30 июня 1941 г. поляки на улицах Львова радостно приветствовали украинских коллаборационистов[1021].

Однако вскоре немцы показали свое отношение к славянам, одновременно нарастал украинско-польский антагонизм, а из Лондона по линии националистического подполья поступали антигитлеровские установки. Настроение польского меньшинства довольно быстро изменилось. При этом об активном сопротивлении речь пока не шла. В обзоре СД от 9 октября 1942 г. на настроения поляков на Волыни и Подолье обращено пристальное внимание: «Позиция поляков также, как и прежде, обозначена двумя особенностями: с одной стороны, сильным выслуживанием, на которое указывают многие сотрудники немецких учреждений, с другой стороны — концентрацией на идее создания великопольского государства после окончания войны»[1022]. Отмечая надежду поляков на то, что большевики после победы позволят снова создать польское государство, сводка указывала на тревожные для немцев сигналы: «Все вновь и вновь наблюдается пособничество польского сельского населения [советским] бандам»[1023].

Командир дислоцировавшегося на Волыни с лета 1942 г. отряда ГРУ Антон Бринский, вспоминал, что, связавшись с польским националистическим подпольем и населением Полесья, советские разведчики получили содействие: «Везде, где бы мы ни встречались с польскими трудящимися, мы слышали в их словах… уверенность, что Польша вернет себе самостоятельность при помощи советского народа. Поляки, не участвовавшие ни в каких организациях, тоже помогали нам: сообщали ценные сведения, служили проводниками, укрывали наших людей, доставляли медикаменты и оружие»[1024].

Командир польского советского партизанского отряда Роберт Сатановский в докладной записке в УШПД в мае 1943 г. указывал на то, что до весны 1943 г. в польском меньшинстве проходил процесс «накапливания ненависти к немецким захватчикам… период возрождения дружественных отношений — дружественных чувств к Советскому Союзу — на почве договора Советского правительства и правительства Сикорского, исключительно сердечных отношений советских партизан к польскому населению, на почве совместной борьбы польского населения с советскими партизанами против гитлеровских оккупантов»[1025].

Бандеровцы, в пропаганде заявляя о причинах резни 1943 г., обвиняли волынских поляков, помимо прочего, в том, что «некоторая часть польского элемента (Волынь) стала прямо на службу немецкого оккупанта и большевистских агентурных групп…»[1026]

Победа Красной армии под Сталинградом и начатая УПА этническая чистка окончательно сделали западноукраинских поляков внешне полностью лояльными советским партизанам.

Приведем картину поведения польского меньшинства в 1943

1944 гг. в разрезе, касающемся исследования.

После стодневной командировки на оккупированную территорию начальник разведотдела УШПД Мартынов заявил летом 1943 г.: «Фактов выступления поляков (АК или полицаев. — А. Г.), даже вместе с немцами, против партизан не замечено»[1027].

Несколько более панорамная картина дана в аналитической записке безвестного сотрудника СБ ОУН в октябре 1943 г.: «…Поляки выступают как:

1. немецкие прислужники; как:

2. красные партизаны;

3. как независимая вооруженная сила (Армия Крайова. — А. Г.). Фактом является, что эти три группы имеют друг с другом общий язык. До сих пор не утверждено значительных выступлений поляков против красных, или наоборот, а также против польских шуцманов или против польских банд. Отсюда вывод, что немцы, как и большевики, используют поляков как орудие против нас, причем поляки никак не готовы сгинуть вместе с немцами, или отдать себя без остатка большевикам. (…) Польский активный элемент в основном сберегся, и… готовится к большому самостоятельному выступлению в благоприятный момент (операции «Буря». — А. Г.)»[1028].

В Кремле планировали ослабить АК и втянуть как можно больше поляков под влияние советской системы для того, чтобы облегчить процесс насаждения коммунистического режима в Польше после войны. Поэтому силовыми структурами СССР, в том числе штабами партизанского движения, с конца 1942 г. уделялось самое пристальное внимание «польскому вопросу». В подготовленном разведотделом УШПД 6 декабря 1942 г. перечне заданий для партизанской разведки одним из пунктов было изучение поведения польского населения в районах действий партизанских формирований[1029]. Весной-летом 1943 г. из УШПД на места ушли многочисленные директивы о необходимости широчайшего привлечения поляков в ряды советских партизан[1030].

Уже в начале 1943 г. на базе польско-еврейской группы, ранее входившей в партизанский отряд ГРУ под командованием капитана Каплуна, в партизанском соединении Сабурова был создан отряд им. Тадеуша Костюшки, командиром которого стал педагог и музыкант Роберт Сатановский, связанный с коммунистическим подпольем еще с 1930-х гг. В одной из докладных записок Сатановского Сабурову откровенно названа как его личная мотивация, так и едва ли не главная цель вовлечения поляков в ряды советских коммандос: «Красный польский п[артизанский] о[тряд] будет школой будущих социалистических кадров Польши»[1031]. Вскоре отряд был передан в Ровенское соединение под командованием Василия Бегмы.

Летом 1943 г. из группы волынских поляков, созданной для самообороны от бандеровцев, в Хочинских лесах был сформирован отряд им. Дзержинского под командованием офицера Красной армии Яна Галицкого. Первоначально отряд входил в Ровенское соединение № 2 Ивана Федорова, но позже был передан в состав новосозданной бригады УШПД под командованием Ивана Бырки[1032].

В феврале 1943 г. с немецкой службы дезертировал охранный батальон, созданный из местного населения Полесья. Немецкие командиры были убиты, украинцы перешли в УПА, белорусы отправились по домам, а поляки во главе с бывшим полицаем Николаем Куницким («Мухой») стали основой для отряда им. Чапаева, входившего в Ровенское соединение Бегмы[1033].

Создавались и другие польско-советские партизанские отряды.

В августе 1943 г. в подчинении Ровенского штаба партизанского движения (В. Бегмы) было создано целое соединение «Еще Польска не сгинела» (иначе — Ровенское № 3), которое сначала возглавил Н. Куницкий, а через месяц после создания — Р. Сатановский. В марте 1944 г. оно было переформировано в бригаду им. Т. Костюшко. В январе 1944 г. на территории Волынской области в составе соединения А. Федорова на базе входивших в него польских отрядов была создана бригада им. Ванды Василевской под командованием бывшего офицера Войска Польского Станислава Шелеста. В середине марта

1944 г. была создана еще одна польская бригада — «Грюнвальд» — во главе с Юзефом Собесяком, до войны работавшим директором МТС, а на оккупированной территории оставленном по заданию ГРУ.

В апреле 1944 г., согласно постановлению ЦК КП(б)У, а затем и ГКО эти три бригады, а также отдельный польский партизанский отряд под командованием Л. Луцевича — всего — 1863 человека[1034] — были переданы в оперативное подчинение созданному на основе кадров УШПД Польскому штабу партизанского движения. Часть из них была вскоре расформирована, а часть продолжила боевую деятельность на территории Польши.