Павел Мурузи - Александра Федоровна. Последняя русская императрица

• Название: Александра Федоровна. Последняя русская императрица
• Автор: Павел Мурузи
• Издательство: "Вече"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1187-7

Документальный роман-биография известного французского писателя, драматурга, поэта, журналиста Павла Мурузи рассказывает о жизни императрицы Александры Федоровны, жены последнего российского императора Николая II. Годы царствования Николая II оказались отнюдь не радужными не только для дома Романовых, но и для всей России. Несмотря на очевидные экономические успехи, страна стремительно катилась в пропасть, подталкиваемая внутренними и внешними врагами. Первая мировая война, Февральский и Октябрьский перевороты привели к гибели империи, жестокой расправе с царской семьей, братоубийственной гражданской войне. На этом фоне писатель показывает жизненный путь Александры Федоровны, ее становление как личности и как монархини, ее женскую судьбу - радости и горести невесты, жены, матери, ее переживания за безнадежно больного сына-наследника и мужа, "хозяина Земли Русской".

---

В 1891 году император, принимая французского посла Лабуле, сказал ему: «Если нам уже нечего подписывать, то это уже хорошо...»

Тем временем Германия разворачивала громкую кампа­нию клеветы, чтобы помешать сближению двух наших на­родов, искавших союза.

Император особенно поощрял все то, что приходило в Россию из Парижа. В русской столице уже не было никаких следов немецкого театра, и все три главные театральные сце­ны Санкт-Петербурга были предоставлены французским труппам. Там овациями встречали Рейхенберга, Тео и пев- ца Паул юса.

Специальным указом императора президент Республи­ки Сади Карно был награжден Большим крестом ордена Андрея Первозванного, самым высоким и почетным орде­ном империи. Такое жалованное ему отличие свидетель­ствовало о том, что окончательно ликвидированы все следы враждебности, существовавшей между двумя странами во времена правления императора Наполеона III. За этим после­довал визит французской эскадры в Кронштадт, а за ним — подписание военной конвенции в декабре 1893 года.

Теперь уже в гораздо более благоприятной обстановке новому послу Франции маркизу де Монтебелло предстояло выполнять его важную задачу.

Николай 11 был намерен только лишь продолжать труды своего отца, будучи убежденным, что лучшего баланса всех сил в Европе и прочного в ней мира можно добиться только через союз с Францией.

Неделю спустя после катастрофы, произошедшей на Хо- дынском поле, высокие гости покидали Москву, под акком­панемент жидких рукоплесканий, и каждый из них считал, что императорская чета отправится прямо из Москвы в Цар­ское Село, чтобы там продолжить принимать официальные поздравления по случаю их восхождения на престол. НоНиколай с Александрой после стольких треволнений, пос­ле такого нервного напряжения нуждались в кратком, на несколько дней, отдыхе. Они приняли любезное приглаше­ние от великого князя Сергея Александровича с супругой приехать на отдых к ним, в их имение Ильинское, располо­женное в нескольких километрах от Москвы.

Само собой разумеется, их политические враги, вся эта камарилья вдовствующей императрицы, увидели в таком приглашении оскорбление, наносимое всем знатным мос­ковским семьям, которые облачились в траур по случаю по­стигшей империю катастрофы. Все они возмущались — по­чему это царь не принял серьезных карательных мер про­тив своего шурина? И, вне всяких сомнений, окружение старой императрицы во всем винило несчастную Алексан­дру. «Это она, — они твердили открыто, — подталкивает своего мужа к милосердию по отношению к мужу своей се­стры».

Другие, более проницательные, объясняли такую допу­щенную политическую ошибку царя тем фактом, что импе­ратрица была в интересном положении, и посему ей требо­вался отдых в сельской местности, причем как можно ско­рее.

Тем не менее в тот же вечер было начато расследование драмы, случившейся на Ходынке, с целью определения ви­новных, и в результате лишь один человек, московский обер-полицмейстер, полковник Власовский был вынужден подать в отставку.

Повсюду, во всех регионах обширной империи раздава­лась громкая, суровая критика. Повсюду чувствовалось все­общее недовольство. Наступление лета в сельской местно­сти, уже хорошо известной Александре по предыдущему ее пребыванию в Ильинском, пряным запахом сена и трав ус­лаждало отдых этой супружеской пары, настолько расстро­енной и выбитой из обычной колеи трагическими событи­ями.

Но они не могли уйти от жизни, избавиться от череды официальных приемов, перестать быть бессильными жерт­вами тех утомительных обрядовых порядков, установленных предками их династии.

После коронации царской чете по протоколу полагалось совершить свой престижный вояж за границу, нанести го­сударственные и частные визиты августейшим царствую­щим особам Европы.

Николай II сразу подумал о визите во Францию, о чем ему так часто говорил отец и советовал туда отправиться. Алек­сандра была ужасно рада такому проекту. Но вначале они поедут в Вену, чтобы выразить свои соболезнования старе­ющему императору Австро-Венгрии Францу Иосифу, у ко­торого только что умер брат, эрцгерцог Карл-Людвиг, принц Лихтенштейнский. Австрийский посол поставил в извест­ность министра двора князя Трубецкого, о том, что такой визит считается весьма полезным для достижения взаимо­понимания между двумя императорами.

* * *

В пяти километрах от Ильинского находится Архангель­ское, чудо архитектуры, владение князей Юсуповых. Там находится великолепный дворец, в котором собраны выда­ющиеся произведения искусства, большой парк, разбитый на французский манер «гран сьекль», с его прудами, на ко­торых разукрашенные лодки скользили по водной глади в полной тишине. Этот замечательный ансамбль мог запросто по своей красоте и величию посоперничать с другими летни­ми дворцами, принадлежащими царской короне. Сюда пос­ле своего коронования и прибыла императорская чета.

В это время там, в Архангельском, гостили князь Ферди­нанд Румынский с княгиней, своей женой, старшей дочерью принцессы Саксен-Кобург-Готы.

Юсуповы никогда не скупились на расходы и всегда удив­ляли всех своей беспримерной расточительностью. Так, они пригласили из Санкт-Петербурга знаменитую итальянскую оперную «звезду» Маццини и несравненную диву, певицу Арнольдсон вместе с кордебалетом.

Однажды вечером, когда для императорской четы должен был состояться спектакль «Фауст», перед самым поднятием занавеса, к хозяйке, Зинаиде Юсуповой, подошел управля­ющий имением и сообщил ей, что госпожа Арнольдсон петь отказывается, — видите ли, для декорации в сцене в саду были использованы живые цветы из дворцового парка, и их сильный запах мешает ей петь! Тут же по ее приказу цветы заменили на обычную траву!

Александра отдыхала, стараясь забыть о тех волнени­ях, которые ей пришлось пережить во время своей коро­нации, но все же ей было там не по себе, — она постоян­но, каждый день была свидетельницей непомерного тще­славия, непомерных растрат, невиданной роскоши высшего общества, которое сейчас напоминало ей римское эпохи упадка.

Однажды вечером, когда князь Юсупов с княгиней уст­роили интимный обед в честь государя и государыни, они вдруг услышали топот копыт на прилегающей к столовой террасе. Все за столом вздрогнули. Это еще что такое! Что там происходит? Откуда в доме лошадь? Вдруг дверь распах­нулась, и на пороге все увидели молодцеватой выправки всадника верхом на кобыле рыжей масти с букетом цветов в руке. Учтиво поклонившись княгине Зинаиде, он величе­ственным жестом бросил цветы к ее ногам.

Царь узнал в нарушителе спокойствия одного из своих лучших офицеров эскорта, князя Витгенштейна, этого зав­зятого дон жуана, экстравагантного красавца, перед кото­рым не могли устоять столько слабых женщин...

Это был большой скандал! Разгневанный князь Юсупов приказал больше никогда не впускать этого ловеласа на по­рог своего дворца.

За столом вместе с ними сидел девятнадцатилетний юно­ша, младший сын хозяина дома, князь Феликс Юсупов, ко­торый был потрясен суровостью отца. Он даже заплакал с досады. Когда императрица спросила его, почему он плачет, он ответил ей:— Разве Ваше величество не видит, что этот человек так похож на рыцарей из моих книжек сказок? Для чего с ним так поступать?

Александра ласково погладила юношу по голове:

— Феликс Феликсович, ваш этот «рыцарь» не умеет сдер­живать себя, дает слишком большую волю своим необуздан- ным чувствам. Он тем самым нанес оскорбление вашему отцу, и вам следует это понимать!

Александра просто купалась в океане нежности, который дарил ей Николай. В компании своей сестры и своего шу­рина она на несколько дней обрела ту поистине домашнюю простоту, которую ей так нравилось наблюдать, когда она гостила у своей бабушки Виктории или сестры, принцессы Баттенбергской в Англии.

Лето приглашало ее к долгим размышлениям на москов­ской почве. По воскресным дням, когда стояла такая слав­ная погода, ей хотелось покататься верхом на лошади вели­кого князя Сергея Александровича, но доктор был против, он запретил ей подобные физические нагрузки. В окруже­ний Ее величества считали, что она беременна, что ждет ре­бенка, но все такие надежды оказались напрасными, — про­сто она испытывала боли в пояснице, и ее ишиас с каждым днем давал о себе все больше знать.

По вечерам, в своих апартаментах супружеская чета го­товилась к своему далекому путешествию, заранее предвку­шая все связанные с ним удовольствия. Они вначале поедут в Вену, но после того, как завершится этот официальный визит, их ждал Дармштадт, дворец Вольфгартен в окруже­нии густого леса с зарослями колючего кустарника и поля­нами, усыпанными грабами. Там, наконец, они забудут о надоедливом этикете, перестанут заботиться о том, кого они собой представляют. Николай пообещал ей ходить в простом охотничьем костюме и сказал, что потребует от своих адъю­тантов держаться от него подальше, прятаться за деревьями, чтобы он испытал хотя бы иллюзию уважительного отноше­ния к своему одиночеству.