Павел Мурузи - Александра Федоровна. Последняя русская императрица

• Название: Александра Федоровна. Последняя русская императрица
• Автор: Павел Мурузи
• Издательство: "Вече"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1187-7

Документальный роман-биография известного французского писателя, драматурга, поэта, журналиста Павла Мурузи рассказывает о жизни императрицы Александры Федоровны, жены последнего российского императора Николая II. Годы царствования Николая II оказались отнюдь не радужными не только для дома Романовых, но и для всей России. Несмотря на очевидные экономические успехи, страна стремительно катилась в пропасть, подталкиваемая внутренними и внешними врагами. Первая мировая война, Февральский и Октябрьский перевороты привели к гибели империи, жестокой расправе с царской семьей, братоубийственной гражданской войне. На этом фоне писатель показывает жизненный путь Александры Федоровны, ее становление как личности и как монархини, ее женскую судьбу - радости и горести невесты, жены, матери, ее переживания за безнадежно больного сына-наследника и мужа, "хозяина Земли Русской".

---

Когда Александра коснулась ножкой земли, черному небу, по-видимому, захотелось продемонстрировать свое к ней расположение, и в нем вдруг образовалась серебристая прогалина, и дождь, который шел до этого, не переставая, вдруг прекратился.

Последовали теплые семейные объятия. Бабушке сразу захотелось взглянуть на свою правнучку, и крошечная Оль­га мило ей улыбнулась.

Александра со старой королевой могли часами забавлять­ся с малышкой, которая охотно реагировала на все их сюсю­кания.

Как приятно было там находиться, в этом Бэлморале, вдалеке от всех светских обязательств Лондона и Винд­зора!Дядя Берти, этот неутомимый охотник, не давал Нико­лаю ни минуты покоя. Император даже^притворно жаловал­ся своей матери в письме: «Вы себе представить не можете, дорогая матушка, как меня утомляет настойчивость дяди Берти. Он взял меня под свое крыло и постоянно заставляет меня охотиться так, словно мы все еще живем в пещерные времена. К тому же здесь ужасная погода, дождь и ветер каж­дый день, здесь похуже, чем в степях Польши, в дополнение ко всему меня преследует неудачаг как нарочно, — верите, я до сих пор даже оленя не подстрелил. Нас сопровождает Георгий, и я рад, что он здесь, несмотря на то, что дичи нет, я доволен, — мы с ним беседуем часами и это мне так нра­вится...»

Королева проявляла к внучке невероятный такт, и вско­ре к своему удовлетворению поняла, что и после ее короно­вания ее не волнуют все эти «party» и официальные церемо­нии.

4

Весь их визит протекал в семейной обстановке. Бабушка и внучка, — обе, — не отходили от колыбельки очарователь­ной малютки, великой княжны, а по вечерам обе женщины доверительно беседовали.

— Скажи-ка мне, Солнышко, ты счастлива?

Александра откинулась в своем глубоком кресле табачно­го цвета. Эта скромница чуть покраснела:

— Грэни, у меня самый великолепный муж на свете...

Виктория вдруг мечтательно задумалась. Она отдавалась

нахлынувшим на нее воспоминаниям.

—Да, дорогая моя, и у меня был такой обожаемый мною муж, что и представить себе трудно... Даже здесь, в этом зам­ке, который мы с моим Альбертом с такой любовью возве­ли, я постоянно, каждое мгновение, вижу его... Следи за сво­им мужем, оберегай его здоровье, его мечты, рассеивай тре­воги. Береги себя тоже... потому что где-то поблизости всегда присутствует злая волшебница, которая стремится разделить двух любящих существ...

Да, я часто вижу своего Альберта... Вон там, рядом с бед­ными хижинами в Алтнаинтасака... Как мы увлеченно, с какой страстью лазали по горам... Нужно было взбираться так ловко, как белочка. Альберт был таким сильным... Он меня брал на руки... А по вечерам мы танцевали танец с саб­лей вместе с моими верноподданными шотландцами... Мне даже хотели давать уроки игры на волынке...

Зрение королевы ухудшалось, и теперь она закрыла гла­за, чтобы мысленно углубиться в прошлое.

Александра, воспользовавшись долгим молчанием, ти­шиной, царившей в слабо освещенной гостиной, подошла поближе к бабушке и задала ей довольно смелый вопрос:

— Грэни, любовный роман с принцем Альбертом не по­мешал вам стать королевой. Великой королевой. А были бы вы с ним так же счастливы, без этой короны, английской короны?

— Я никогда не задавала себе такого вопроса, дитя мое. Когда два любящих существа соединены навечно в этой жизни и за ее порогом, в смерти, то важны ли какие-то дол­жности, обязанности, привилегии, окружение? А почему ты задаешь мне такой вопрос?

Александра не торопилась с ответом. Она колебалась, казалось, подыскивала правильные слова, не скрывая свое­го смущения.

Потом решилась:

— Грэни, порой у меня складывается впечатление, что Николаю страшно от его царствования...

— Ну, ты тоже скажешь! Что за глупая идея! Члены его царской семьи жили ради короны и умирали за нее. Может, он слишком в тебя влюблен, и такая любовь отодвигает на задний план его прямые обязанности... Тебе предстоит на­правлять его мысли в нужную колею...

— Мне не нравится политика...

— Никто не принуждает тебя заниматься политикой, ты должна постоянно заботиться об усилении престижа своего мужа. Разве ты не понимаешь, что вы управляете громадной империей?. Империей, о который мы, например, часто го­ворим, ничего толком о ней не зная, ее не понимая... При­близь же ее к нам. Вам Запад просто необходим! России еще предстоит развиваться. Ее громадность порой представляет собой опасность. Сделай ее ближе народу, не доверяйте всего своим министрам, будь они хоть трижды хороши.,. Сами глядите в оба, вместе старайтесь лучше познать свой народ...

— Грэни, — ответила Александра, — я разделяю ваше мне­ние и всегда буду следовать вашим советам. Но я не могу не признаться вам, что моя свекровь оказывает слишком боль­шое влияние на своего сына, и это меня просто угнетает...

— Такие, злоупотребляющие своим положением матери будут всегда, Солнышко ты мое. Но не уступай, не забывай о своем высоком ранге. Ты — первая ответчица перед своим народом, перед Богом. Не забывай никогда об этом. Ты дол­жна быть для своего мужа каменной стеной, нотакой, кото­рую все чтут. Не позволяй себя уничижать. Если он не в со­стоянии преодолеть пока своей робости, то заяви сама о себе, действуй за вас двоих...

— Это вызовет еще большую ненависть ко мне вдовству­ющей императрицы...

— Ну и что? Если ненавидят — значит боятся. Стань для него щитом, дорогая. Я уже поняла, что у твоего доброго Николая легко уязвимая душа...

— Дело не в душе, Грэни, просто он — мечтатель...

— Но и мечтатели способны проявить свою силу, когда умеют навязывать свои мечты другим. Не отставай от него ни на шаг. Не делай ему никаких уступок. Не забывай, враг недалек, он постоянно рядом...

В королевском очаге потрескивали поленья. По стеклам без устали барабанил дождь. Гнетущая напряженность раз­ливалась по гостиной с ее тяжелыми шторами на окнах и дверях, с диванчиками с россыпью подушечек на них; в тем­ных углах, заставленных стульями, в чехлах из ткани, ма­ленькими столиками и книжными полками, где, казалось, маячили чьи-то силуэты.

Александра не смела нарушить молчание старухи. Она с ласковой нежностью, доверчиво глядела на огонь. Ей всегда нравилось смотреть на пылающее пламя. Она теперь сама чувствовала огонь жизни со всеми ее амбициями, ревностью, плотской неутоленностью Николая, который своими ласка­ми шедро осыпал ее мягкое молодое тело, в котором должен зародиться плод.

Казалось, что обе женщины, — и бабушка и внучка, — каждая мечтала о своем. Они, видимо, не сговариваясь, по­думали в эту минуту об одном, потому что Александра, вос­пользовавшись мгновением разрядки, тихо сказала:

— Если бы вы, Ваше величество, только знали, с каким ужасным нетерпением ожидаю я появления наследника...

— Это должно волновать вас обоих, — продолжала коро­лева. — Только так, дитя мое, ты одержишь свою победу, и твоя свекровь первой склонит голову перед таким твоим триумфом. Кто же осмелится с этого момента критиковать тебя, тебе перечить? Тебе — обеспечить наследие династии, и у тебя будут потом полные полномочия...

Александра опустилась на колени перед королевой.

— Ах, я молю об этом Бога каждый день...

— Я знаю, дитя мое, уверена, что ты подаришь такую ра­дость, такую отцовскую гордость своему мужу. У вас будет много детей, вы для этого с ним созданы...

— А если будут одни дочери?

— Нужно будет поступить так, как мы в Англии... Но пока не отчаивайся! Всегда помни: станешь сомневаться в себе — не отгонишь от себя злую волшебницу... К тому же у тебя будет сын, т- это записано в моем предсмертном дневнике...

Королева лукаво хихикнула и уже более серьезным тоном добавила:

— Знаешь, я уже начала свой предсмертный дневник, — я не могу долго ждать...

* * *

Со времени подписания «Сердечного согласия» ни один царь не посещал Францию. Когда Николая II через посла Моренгейма сообщил, что он прибудет с официальным ви­зитом во Францию и будет гостем президента Республики, вся страна радовалась такому доброму известию.

Уже Александр III, главный архитектор союза с Франци­ей, планировал такую поездку, а когда его к этому подтал­кивал Николай, торопил с визитом, император отвечал ему:.

— Посмотрим,.. Нужно еще немного подождать... мой союзнический проект еще должен отстояться... мы туда по­едем вместе с твоей матерью.

Но, к сожалению, царь умер и не смог осуществить свой проект, и теперь Николай делал все ради его успеха.

...Попрощавшись с королевой Викторией на крыльце ее шотландского замка, получив от нее благословения, моло­дая императорская супружеская чета отправилась в Портс­мут, чтобы оттуда выехать во Францию.

Часть русского общества подвергала суровой критике этот официальный визит, считая, что первые шаги новый царь должен предпринимать в другом направлении, а не посвящать их встречам с президентом Республики, который в любом случае никогда не будет ему ровней, потому что его образ правления в корне противоречил царскому.