Гийом Виньо - Ищи ветер

• Название: Ищи ветер
• Автор: Гийом Виньо
• Издательство: ООО «ИД «Флюид»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-98358-008-6 (в переплете) 5-98358-007-8 (в обложке)

Род занятий главного героя, как и его место жительства, — слагаемые переменные: модный фотограф, авиапилот, бармен. Постоянно меняющаяся действительность, поиск точки опоры в вихревых потоках, попытки обрести себя. Эта книга о том, как поймать ветер и что такое сила притяжения, как возникают модные тенденции в фотографии и зарождаются ураганы… как умирает и рождается чувство.

Блуждая по лабиринтам своего внутреннего мира, герой попутно исследует мир окружающий, рисуя перед нами живописнейшие картины современного американского общества.

Второй роман молодого канадского автора, блестяще встреченный и публикой, и критиками, привлекает «мужским взглядом» на жизнь и яркой образностью языка.

---

Чертов «Джек Дэниелс». Меня вырвало. Похлебка из моллюсков проследовала в обратном направлении, утратив свой изысканный вкус. Выходя из кабинки, я наткнулся на здоровенного детину лет пятидесяти с мышиного цвета волосами до плеч. Он мыл руки и, увидев меня в зеркале, спросил: «Вам плохо?» Я был весь опухший, из глаз текло, в уголках рта висели пенные капли. Хорош. Я ответил ему что-то вроде: «Ничего страшного, это все флюиды и хаос». Он улыбнулся с понимающим видом, будто я сказал что-то умное.

— You understand? — спросил я.

— Perfectly, brother.[14]

Черт-те что. Никому не советую пытаться понять чужой пьяный бред, это вторжение в личную жизнь. Я вернулся к стойке и заказал минеральной воды. Пока меня не было, нарисовался Дэйв.

— Man! You’re green![15] — радостно пророкотал он.

Я сам знал, какого я цвета, и только молча кивнул.

— Goddamn tourist… can’t hold his liquor…[16]

— Fuck you, Дэйв, — огрызнулся я, утирая слюну с подбородка.

Он прыснул — акцент его насмешил что ли? — и спросил, как насчет обещанного freak show — интересуемся? Я показал глазами на Тристана: мол, я здесь ни при чем. Дэйв отхлебнул пива, понаблюдал за игрой и спросил, кем приходятся друг другу Тристан и Нуна. Это еще не ясно, — ответил я, — смотря как хаос ляжет. Он озадаченно уставился на меня — ну, слава Богу, нормальная реакция.

Оскар Де Ла Хойя победил чистым нокаутом в восьмом раунде. Тем временем появился, наконец, и наш глотатель ежей. Клиффорд — так его звали. Настоящий великан в заляпанном чем-то бурым комбинезоне, вида самого что ни на есть зверского. Ходил он враскачку и напоминал живого мертвеца, восставшего из трясины. Первой моей мыслью было: с этого чудища и впрямь станется сожрать ежа с колючками, ничего удивительного, все в порядке вещей. И сразу стало в общем-то неинтересно. Я пожал ему руку, ухитрившись не поморщиться — отвращение было инстинктивным, с примесью жалости: не от хорошей жизни развивают в себе такие дикие таланты. Мне вспомнился Хьюго, мой одноклассник, который глотал камни и жуков всем на потеху; бедняга Хьюго, сам не знаю, как это вышло, но я играл при нем подловатую роль импрессарио, постоянно подначивая на новые подвиги, один другого омерзительнее; бедняга Хьюго, путавший популярность с нездоровым интересом. Бедняга Хьюго в конце концов угодил на операционный стол, проглотив по моему наущению сразу шесть ластиков. Честно говоря, у меня не было ни малейшего желания смотреть, как Клиф проглотит морского ежа. Мне так и не влетело за мою причастность к завороту кишок у Хьюго: мальчишкой я умел выходить сухим из воды. Быть оправданным без дознания по принципу «не пойман — не вор» — от этого потом никуда не денешься.

Тристан при виде Клифа воодушевился. Сквозь тошноту я вяло позавидовал его способности загораться, умению вот так полностью раствориться — даже не знаю, как сказать, — в настоящем моменте что ли, без удержу, без сомнений, без комплексов. Парень, глотающий ежей живьем? Рыбалка на утренней зорьке, симпозиум по Витгенштейну? Неважно, что: «Развлечемся?» — такой вот лейтмотив, несерьезный, на первый взгляд, а на самом-то деле за ним — мистические глубины. Отсюда, наверное, проистекали и все его неприятности, но, видит Бог, развлекался он на полную катушку. Недаром я почувствовал, как в Нуне просыпается интерес. Что ж, она права. Все объективные данные перевешивало одно неотъемлемое достоинство: есть такие люди, они — как вечный двигатель, как живая вода. Они дают жизни, они дают прикурить, с ними не соскучишься, от них все катаклизмы, войны и революции, оргии, буддизм, психоанализ и чипсы со вкусом пиццы.

Цепляясь за стойку, я снова сосредоточил внимание на экране — так на море в качку ищут взглядом горизонт. Рядом возникла Нуна.

— Тебе нехорошо?

— Это все «Джек». Слаб я. Ничего, сейчас пройдет.

Краем глаза я увидел, как она устремила на Тристана мечтательный взгляд.

— Он красивый… — обронил я, не отрываясь от телевизора.

Нуна обернулась ко мне — лицо озадаченное, бровки нахмурены.

— Да. А… а почему ты мне это сказал?

— Просто так.

— Нет. Не просто так. Ты ничего не говоришь просто так.

— Да ну? — усмехнулся я.

— Ну да.

— Сказал и сказал.

Она уколола меня взглядом, но промолчала. А вопрос-то был хороший. И я понятия не имел, что на него ответить. Возможно, мне просто хотелось ясности, потому что вся эта фальшь — мол, мы приятели, свои в доску — начинала действовать на нервы. Возможно, меня не устраивала роль свидетеля, не было желания день за днем любоваться на этот ритуал, на дурацкие брачные танцы, которые затевали Тристан и Нуна. Кончали бы вы с этим, ребята, по-быстрому или поищите другого, более благодарного зрителя. При всем том Тристан пребывал в отличной форме, и я, видит Бог, радовался этому. Поди пойми. Зависть это была что ли, смутная, беспредметная… Сам не знаю.

Тристан с Клифом сыграли партию на бильярде, потом еще одну, а Нуна все смотрела на меня с немым вопросом. Сил отвечать не было, и я жалел о том, что ляпнул. Получилось глупо, двусмысленно и главное — на пустом месте. Прямо-таки осязаемая неловкость, повисшая между мной и Нуной, — моя работа. И что она хотела сказать своим «ты ничего не говоришь просто так»? Ей-то откуда знать? Я попытался припомнить, что такого важного говорил в последнее время и когда. Не вспоминалось.

Клиф легко сделал Тристана и, войдя во вкус, предложил пари: он исполнит свой номер бесплатно, если Тристан выиграет партию в пирамиду. Если же победит Клиф, это обойдется Тристану уже в полторы сотни. Они ударили по рукам; деньги вместе с невесть откуда взявшимся морским ежом были продемонстрированы всем и положены на край бильярдного стола. Разбивать выпало Тристану. Клиф сложил шары. Он еще не был знаком с Тристановой счастливой звездой, обладавшей, надо сказать, своеобразным чувством юмора.

— Смотри, Нуна. Сейчас Тристан его сделает.

— Ты думаешь? Он уже два раза проиграл.

— Тогда не было ставки. Смотри, сама увидишь. Это просто мистика.

Тристан разбил и методично, один за другим, загнал в лузы все шары, ни разу не промазав. Он положил в карман пачку долларов и, в меру самодовольно улыбаясь, протянул Клифу руку. Тот проигнорировал ее, едва сдерживая клокотавшую в нем ярость. Сначала он брюзжал сквозь зубы, потом, подозревая — и не без оснований, — что его обдурили, принялся честить Тристана. А тому — хоть бы хны — издеваясь, он показал пальцем на ежа и слегка пожал плечами: мол, ничего не поделаешь.

— Нуна, ты бы увела Тристана, дело пахнет керосином, — сказал я, потирая виски. — Я бы сам пошел, но лучше тебе.

— Брось, ничего не будет.

Я посмотрел на Дэйва — он скручивал папироску, с улыбкой наблюдая за разыгравшейся сценой: не въехал, что лучше бы его приятелю съесть этого чертова ежа да поскорее, а то будет поздно. Похоже, кроме меня предотвратить потасовку было некому. С тяжелой головой я нехотя сполз с табурета; вдруг навалилась усталость, и только тут я с пронзительной ясностью осознал, почему предпочитал держаться подальше от зятя. Все хорошо, все просто замечательно, покуда жизнь идет так, как хочется Тристану. Но Боже ее упаси показать норов: Тристан имеет вредную привычку призывать жизнь к порядку, выкручивая ей руки. А это обычно плохо кончается. Ну вот, я трех шагов не успел сделать, как началось: Клиф пнул Тристана, а тот, проворно схватив со стола колючую тварь, влепил ее прямо в физиономию великану. Неплохо придумано, с фантазией, даже смешно, вот только было не до смеха. Клиф замахал своими огромными кулачищами, наступая на Тристана, который, несмотря на разницу в весовых категориях, кровожадно ощерился. Когда я подоспел и уже пытался ухватить Тристана за плечо, один из кулаков-арбузов встретился с его челюстью, да так, что он отлетел метра на два, сшибая столы, стулья, посетителей и бутылки. Я похолодел, поняв, что отвлек Тристана в тот самый момент, когда ему нельзя было спускать глаз с противника, и успел только повернуться к озверевшему верзиле, умиротворяющим жестом положить руку ему куда-то пониже плеча, как он нокаутировал меня тем же манером. Доставшийся мне удар был, пожалуй, сродни шальной пуле — смягчающее обстоятельство, но силы его оно ничуть не смягчило. Оглушенный, я секунды три приходил в себя; поверженному Тристану за это время досталось несколько неслабых ударов ногами по ребрам. Пошатываясь, я взял с музыкального автомата пустую пивную бутылку, чтобы обрушить ее на голову Клифа, но почему-то не двинулся с места. Одну бесконечно долгую секунду я хотел его вырубить и, можно сказать, имел на это полное право; я сжимал бутылку дрожащими пальцами — всего-то навсего сделать шаг, замахнуться и ударить со всей силы, но я вдруг оцепенел, обратился в соляной столп, горло перехватило, ноги налились свинцом. Я встретил удивленный взгляд Тристана, взгляд-вопрос. Не знаю, сколько это продолжалось, мне показалось, что прошли часы. И вдруг великан застыл на месте, я не сразу понял, что случилось, а потом увидел маленькую босоножку, торчавшую у него под ширинкой. Ай да Нуна, какой прицельный пинок под зад — и Клиф с новоприобретенным лишним хозяйством, испустив душераздирающий вой, тяжело рухнул на колени.