Макар Бабиков - Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

• Название: Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты
• Автор: Макар Бабиков
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38223-1

Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.

Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне. Это захватывающий рассказ о подвигах советской морской пехоты, наводившей ужас на врага и прозванной «черной смертью».

---

Единой и хорошо построенной немецкой обороны не стало. Вместо планомерного отхода началось бегство. Части стремились как можно скорее вырваться из надвигавшегося «котла».

19-й горный корпус генерала артиллерии Иодля был выбит со всех позиций. В немецких штабах лихорадочно соображали, как его спасать, уберечь от окружения и полного разгрома.

Войска Лапландской армии срочно бросили навстречу наступающим русским частям 163-ю пехотную дивизию, все моторизованные части первых эшелонов, даже обслуживающие части аэродромов.

Контрудар цели не достиг, но все же помог выскочить из «мешка» большей части 6-й дивизии. Надежды на дальнейшее управляемое отступление не оправдались. По словам одного из немецких военачальников, руководивших отступлением, темп отхода оказался значительно выше, чем этого требовали интересы эвакуации из района Киркенеса. Натиск русских был сильнее воли германского командования и возможностей войск. Эвакуация имущества большей частью пошла прахом. Много судов было потоплено.

Признания эти весьма красноречивы и убедительны.

Прорвавшиеся далеко вперед русские корпуса, десанты с моря нарушили долговременную оборону, взломали боевые порядки, разорвали управление германскими войсками. Привычный порядок командования перестал действовать.

Рандулич, Иодль и их штабы пытались еще овладеть обстановкой, взять в руки руководство операциями.

Но эти намерения оказались невыполнимыми. Планомерный вывод войск, эвакуация техники и огромных запасов имущества не укладывались в заготовленные расчеты. Волю диктовали наступающие советские войска, приходилось подчиняться навязанным обстоятельствам.

Вслед за Рованиеми, Ивало, Луостари, Петсамо надвигалась угроза и Киркенесу. Русские приближались к Наутси на юго-восточном стыке норвежско-финской границы, откуда впоследствии намечалась новая советско-финская граница на севере. Они подошли к Никелю, Салми-ярви, недалеко оставалось до Сванвика и Киркенеса.

Гитлер снял с поста командующего 20-й горной армией генерала Рандулича и назначил командовать войсками в Лапландии генерала Кейтеля, родственника известного фельдмаршала.

Советские войска подошли к норвежской границе. Верховное Главнокомандование дало санкцию на ее переход. Дипломатически этот шаг был подготовлен, еще раньше — по инициативе норвежской стороны — состоялись переговоры, было подписано совместное соглашение.

Дороги были в наших руках, но полностью обеспечивать войска по ним было нельзя. Часть грузов пошла на судах через Лиинахамари и Петсамо, сюда поплыли пароходы в охранении боевых кораблей. Но дальше путь этих грузов все равно лежал через единственную дорогу.

Пришлось остановить наступление. Для продолжения его требовалась подготовка.

Стоявшие во втором эшелоне у Лицы 31-й стрелковый и 127-й легкострелковый корпуса подтянулись к Никелю, и 18 октября вместе с другими частями армии перешли норвежскую границу. 22 октября начались бои за Торнет. На южное побережье Варангер-фьорда, в Сер-Варангер флот высадил десанты в Суоловуоно, Аресвуоно и в Хальменгро-фьорд.

Киркенес освободили 25 октября, затем дошли до Нейдена.

Верховное Главнокомандование дальнейшее продвижение советских войск остановило.

Глава двадцать восьмая

Еще летом в отделе стали готовить несколько групп разведчиков для работы в Финмаркене и Тромсё. По многим признакам чувствовалось, что скоро начнется наступление советских войск на севере, именно поэтому требовалось в дальнем вражеском тылу основательно изучить обстановку.

Подготовленных и опытных разведчиков для этих сложных заданий становилось все меньше. Летом за короткое время погибло три группы.

Сёдерстрем вместе с напарником по прошлой высадке Эйлифом Далем был назначен в новую операцию. Они должны были прыгнуть с самолета чуть поодаль от Киркенеса, возле озера Гарше, проникнуть в Тромсё и устроиться там работать. Из Норвегии были привезены надежные документы. В городе жили и родственники, и старые друзья, на которых можно было положиться. На задание вылетели 18 сентября. Подошли к цели, сбросили парашюты с грузом. Но еще в полете Даль почувствовал себя плохо, он почти терял сознание. Пришлось выброску отложить. Разведчики вернулись обратно на аэродром. Заболевшего положили в санчасть на обследование.

Вот по этой причине руководство отдало приказ Чемоданову и Чаулину идти пешком от Нордкина к дороге Петсамо — Рованиеми.

Сёдерстрем сразу же переключился на выполнение другого задания: высадиться на остров Квалей, вплотную подобраться к важной морской базе — Хаммерфесту. По возможности проникнуть в город, легально там осесть. Невдалеке находился аэродром, интересующий флотское командование.

Наступление советских войск продолжалось, уже был освобожден Киркенес. Командование флота хотело знать, как поведут себя убежавшие из-под Мурманска и Киркенеса немцы, будут ли отходить дальше на юг или остановятся тут, не нацелятся ли на Варангер вражеские корабли из Хаммерфеста.

Сёдерстрем и Оддвар Сибблюнд высадились на Квалее 28 октября, устроились и начали работать. От них поступили первые радиограммы, однако через несколько дней местная жительница Дина Ну заметила разведчиков и донесла об этом оккупантам. К местечку примерно в восьми километрах от Хаммерфеста, где обосновались Сёдерстрем и Сибблюнд, отправился отряд карателей.

Произошла схватка. Как пишет норвежский писатель X. Фьёртофт, разведчики застрелились. Погибла еще одна группа, пятая за последние месяцы.

Владимир Ляндэ, Анатолий Игнатьев и Михаил Костин после выполнения девятимесячного задания на Варангере, изголодавшиеся, изможденные, 26 октября оказались, наконец, на борту торпедного катера.

На смену им высадились Эйлиф Даль и Юппери Франс.

В прошлую зиму они оба полгода отдежурили с Сёдерстрёмом на Нордкине.

Им приказали наблюдать за морем с северного берега Варангера, возле которого дежурили в засаде подводные лодки. Работали они полтора месяца, ушли обратно в середине декабря, когда в их зоне на суше и на море прекратились боевые действия.

В те же места, где прошлой зимой и весной дежурила группа Ляндэ, в окрестности Вадсё снова отправился Трюгве Эриксен.

Экипаж командира самолета Захарова рано утром 23 октября высадил с парашютами его и Дагни Сибблюнд. До этого они трижды пытались выброситься, но сначала погода не позволила выйти к цели, в следующем полете самолет обстреляли вражеские зенитки, опять пришлось вернуться. Потом полетели на «Боинге». Но при взлете открылся бомбовый люк, два мешка груза разведчиков упали в озеро. Командир повернул самолет на посадку. Однако шасси наружу не выпускались, люк не закрывался. Летали, делая разные маневры, три с половиной часа, пока все не стало на свои места.

Пришлось дать время разведчикам успокоиться, прийти в себя.

В последнем полете Эриксену почему-то подумалось, что Дагни не решится ступить в темную бездонную пропасть неба. Однако по команде она прыгнула без всякой задержки. Следом кинулся в проем и Трюгве. На какое-то время потерял сознание, но в беспамятстве летел, видимо, несколько секунд, когда очнулся, заметил, что земля стремительно надвигалась на него. Приземлился спокойно, поглядел вверх — самолет после разворота взял обратный курс.

Эриксен спрятал парашют, собрал вещи и пошел на поиски напарницы. Перешел небольшую возвышенность. Впереди дорога раздваивалась — одна вела к прожекторной установке, другая к наблюдательному пункту около озера.

У дороги заметил двух человек. Недалеко от них стоял шалаш. Трюгве повернул туда. Однако люди с дороги открыли по нему стрельбу, но, поняв, что он идет не к ним, перестали. Как он потом узнал, до 9 часов утра тут ходить запрещалось, во всякого нарушившего приказ стреляли без предупреждения.

Двое по дороге ушли дальше, а Трюгве, чтобы не накликать еще какую беду, повернул обратно к месту, где оставил парашют.

Навстречу приближался человек. У Трюгве мелькнула тревога, не берут ли его в клещи. Он достал пистолет, приготовился отстреливаться. Но вскоре понял, что это Дагни. От сердца отлегло. Имущество и продукты у них с собой, оружие тоже. Приближалось утро, небо светлело, окрестность вырисовывалась все четче.

В сумраке развернули рацию, попытались передать первую радиограмму. Трюгве вслух бранил радионачальников на базе, что не отладили аппарат. Про себя же костерил свою напарницу: не могли выделить смышленого мужика, теперь возись тут с неумехой, терпи возле себя это божье наказание.

Договорились днем никуда не ходить, лишь отойти от дорог подальше в сторону. Прошли с полкилометра по болоту и, выбрав довольно сухой кочковатый бугорок, разостлали палатки, легли, завернувшись в них.