Макар Бабиков - Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты

• Название: Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты
• Автор: Макар Бабиков
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38223-1

Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.

Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне. Это захватывающий рассказ о подвигах советской морской пехоты, наводившей ужас на врага и прозванной «черной смертью».

---

Нашли автомашину и поехали по дороге к тому месту, откуда было ближе всего до хижины, у которой разведчики оставили свои вещи.

Провожавший их в поездке Самульсберг рассказал, как люди в последнее время скрывались в горах и в болотах, чтобы их насильно не угнали на запад. Когда Трюгве спросил его, почему люди не хотели уезжать вместе с немцами, тот ответил: зачем искать счастья на чужой стороне, лучше и надежнее быть на родине. Ведь многие ждали прихода Красной Армии, помогали ей. Для чего от нее уходить? Не всем выпало счастье дожить до освобождения, своими глазами видеть, как завоеватели в страхе побежали на запад.

Он знал тех, кого арестовали и судили в Комагвере за поддержку русских разведчиков, рассказал о прошлогодних арестах и казнях в Берлевоге.

Эриксен хотел уточнить, кого арестовывали первыми — разведчиков или местных жителей. Самульсберг точно об этом не знал. Но в записях полицейского участка значится, что разведчиков взяли в последних числах июля или в начале августа, а через две недели начались аресты в Берлевоге и в Перс-фьорде. Попали в тюрьму Биргер Ютне, Туральф Матисен, Сигурд Эриксен, Карл Эриксен, Хильмар Халвари и Карл Кристиансен.

Возвратились в Вадсё, оттуда на боте перебрались в Киркенес.

На причале увидели того человека, которого Трюгве разглядывал из укрытия у хижины на болоте. Шел он вместе с чином из полиции, дружески разговаривая.

Эриксен понял, что интуиция его не подвела.

Из Киркенеса перебрались в Лиинахамари, а оттуда морской охотник перекинул их в Полярное.

Последний поход для Трюгве Эриксена и его напарницы завершился. Трюгве не был доволен результатом, он считал, что из-за потери радиоконтакта не удалось полностью выполнить задание.

Впереди был короткий отдых в базе, а потом возвращение со всей семьей на родину, в Киберг. Теперь уже на всю оставшуюся жизнь.

Части 14-й армии за Нейденом остановились, дальше на запад не пошли. Весь полуостров Варангер, где в Вардё, Киберге, Вадсё стояли немецкие гарнизоны, по побережью были расставлены береговые батареи, прожекторные и шумопеленгаторные станции, а в некоторых фьордах базировались сторожевые катера, — остался без надзора.

Во внутренней узости Варангер-фьорда, на северном его берегу, почти напротив Киркенеса, обосновался городок Вадсё. Туда и приказал адмирал Головко подобраться отряду флотских разведчиков.

Связь с Трюгве Эриксеном после нескольких сеансов нарушилась. Он уже пять дней не выходил на контакт, и хотя в своей последней радиограмме донес, что питание к рации на исходе, просил быстрее прислать новое, тревожные мысли настойчиво лезли в голову начальника отдела Бекренева и офицеров, готовивших и забросивших группу. Всякое могло случиться. Наступление Красной Армии ожесточило немцев, не исключено, что группу обнаружили и взяли.

Отряд уже неделю готовился к заброске на Варангер. Получили и продукты, и боеприпасы, и имущество.

В беседе у командующего решили эту часть операции проводить в два приема: сначала послать с воздуха с парашютами одну группу, когда она осмотрится и донесет, что побережье не блокировано крупными немецкими силами, высадить весь отряд с моря.

Кончались вторые сутки, как с самолета закинули группу Лобанова, а никаких сигналов от нее не поступало. Ни разу их передатчик в эфир не вышел. Маловероятно, что немцы изловили группу в глубине материка… Но вдруг какая-нибудь неожиданность?

Бекренев вызвал Леонова, сказал, что задание подписано. Только обстоятельства несколько изменились: если Лобанов на берегу у Лангбюнеса отряд не встретит, пройти в глубь материка километров на пятнадцать-двадцать, к горе Грютауген, там искать группу или ее следы. После этого вернуться к берегу, осмотреться и пойти в Вадсё, выяснить, что происходит в городе, быстро обо всем донести.

Ровно в полночь 2 ноября два торпедных катера под командованием капитан-лейтенанта Антонова вышли из Пумманок и взяли курс на северо-запад. Через два часа подошли к Лангбюнесу.

Катер приблизился вплотную к урезу воды, к самой береговой кромке. Шлюпки не потребовались, высадились на берег по трапам.

Группа Лобанова на берегу отряд не встретила. Ее надо было искать.

Катера сразу же ушли обратно. Разведчики вышли на пустынное шоссе. Пошли по дороге походным маршем. Все мосты через ручьи и речки взорваны, дорога местами и броды минированы. Но мины поставлены торопливо, небрежно, не замаскированы. На ходу их обнаруживали и обезвреживали.

Перед рассветом свернули с дороги, спустились в долину реки Комагэльв и по ее берегам — то правому, то левому — там, где идти удобнее, береговая кромочка пошире и не загромождена каменными валунами, а усыпана галечником и некрупными окатышами, пошли вверх по течению.

В предутренние часы разгулялся буран, снег несло почти сплошной пеленой, временами он переходил в дождь. Вокруг ничего не было видно даже на полсотню метров. Курс держали только вдоль русла реки. Благо цель была к ее истоку — гора Грютауген, куда забрасывалась парашютная группа.

Шли подряд весь день, ни разу не останавливаясь на большой привал, лишь иногда присаживались, чтобы наскоро перекусить.

Около четырех часов буран утих, окрестности виднелись чуть четче, хотя и надвигались уже вечерние сумерки.

По карте определили свое место. До подножия горы Грютауген оставалось около пяти километров. В этой зоне выбрасывались парашюты.

Отряд растянулся вширь цепью и, держась за русло реки как за указатель пути, начал осматривать каждый пригорок, ложбинку, заглядывать в каменные завалы, проверять кустарниковые заросли. Местами разрывали снег, если казалось что-то похожее на следы привала или костра.

Уже совсем стемнело, когда наткнулись на полуразрушенный летний домик, в котором сидели в темноте трое из парашютной группы.

Порадовались встрече, расспросили, что случилось. Оказалось, командир группы капитан 3-го ранга Лобанов при прыжке с парашютом разбился насмерть, тело его на месте гибели, в трех километрах отсюда.

— Расскажи, Сергей, как это произошло. Только вы и остались ото всей группы? — обратился Леонов к Григоращенко, который из отряда уехал на это задание всего лишь несколько дней назад.

— Да, тут мы трое…

— А остальные где?

— Не знаем. Мы их не нашли.

— Но прыгали-то все?

— Конечно.

— Куда они могли деться?

— Сами понять не можем.

— Тогда, Сергей, начинай все сначала.

Григоращенко вспоминал, как уехали из Полярного в Ваенгу. Пришли в губу Грязную на катере вечером, кругом было уже совсем темно. Уложили парашюты, упаковали груз в мешки и рюкзаки, закрепили оружие и снаряжение. Все примерили, опробовали, подтянули, чтобы не болталось, договорились об очередности прыгать и сбрасывать груз. Сергею по расчету выпало после прыжка четвертого десантника выбросить через бомбовый люк мешок с боеприпасами и продовольствием, а потом нырнуть туда и самому.

Когда все приготовили и проверили, осталось время отдохнуть. До одиннадцати вечера в красном уголке рассказывали летчикам про свое житье-бытье, те, в свою очередь, шутками и прибаутками отвлекали разведчиков от тревожных мыслей о близкой выброске.

На посадку в самолет пробирались в кромешной темноте, придерживаясь за перила деревянных трапов и ощупью ставя ноги на истоптанные ступеньки. Расселись в гидроплане вдоль бортов на жестких алюминиевых откидных скамьях и с воды без всякого освещения взлетели.

В полете командир группы капитан 3-го ранга Лобанов объяснил задачу. Им предписано выброситься северней Вадсё, внимательно осмотреть место приземления, потом выйти на побережье, выяснить, есть ли в мелких селениях оккупанты, много ли их. Как только узнают, что большие гарнизоны не стоят, а корабли охрану возле берега несут, — подать сигнал на высадку остальному отряду с моря. Каждый запомнил на карте то место, куда назначено приземлиться, условились, где собираться, если ветром разнесет их друг от друга.

Летели часа полтора. Поблизости стали рваться зенитные снаряды, шрапнель сверкала в темноте искорками. По ним стреляли или случайно наткнулись на заградительный огонь — не разобрались. Командир самолета не рискнул подвергать операцию опасности и повернул назад на базу.

Приводнились в губе Грязной, командир группы Лобанов и экипаж ушли к командованию базы, разведчики остались сидеть в самолете. Вернулись через полчаса. Лобанов сказал, что переговорили со штабом флота, оттуда приказали высадить группу во что бы то ни стало, зенитный огонь обойти стороной.

Снова взлетели.

На этот раз небо над Варангером было мирным.

Около половины четвертого утра подлетели к цели. Сначала прыгнули Агафонов, Пшеничных и Зубков. За ними полез в люк Лобанов. Он крикнул Григоращенко, чтобы тот выбросил тюк с грузом и прыгал. Сергей столкнул грузовой парашют, следом сунулся в люк сам, но за что-то зацепился рюкзаком и застрял, беспомощно барахтался, болтая ногами в воздухе снаружи самолета. Стрелок-радист подтолкнул его ногой. Сергей вывалился из люка и раскрыл парашют. Стропы никак не выравнивались, парашют не висел над головой, а кособочился куда-то в сторону. Матрос догадался, что дует сильный ветер, он-то и оттягивает купол вбок. Секунд через двадцать коснулся ногами земли, но не устоял, почувствовал, что куда-то падает. По скату скалы соскользнул вниз, ударился о камни, почувствовал боль в ногах и пояснице. Ветер тащил его с парашютом, бил о валуны. Оторвало сумки с дисками к автомату и гранатами. Кое-как дотянулся до голенища и вытащил нож, отрезал стропы. Встал и осмотрелся. Оказалось, попал в глубокую промоину ручья. Слева и справа теснились гранитные стенки.