Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

• Название: Янгель: Уроки и наследие
• Автор: Лев Андреев
• Издательство: Арт-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

ХХ век в истории земной цивилизации будет отмечен многими достижениями человеческого гения, и среди них заслуженное место займет ракетно-космическая техника.

Эта книга посвящается людям и их делу, которые придали этому времени его ракетный облик.

Эта книга о конструкторском бюро, в котором были созданы: рекордсмен ракетной техники — ракета Р-12 (30 лет на боевом дежурстве!), первая межконтинентальная ракета на высококипящих компонентах топлива, первые разделяющаяся и орбитальная головные части, военная ракета Р-36М2, более известная в НАТО как "Сатана", мобильный железнодорожный ракетный комплекс, ракеты-носители "Космос" и "Интеркосмос", а также "Зенит", ставший на грани веков сердцевиной международного проекта "Морской старт".

Эта книга об основателе и Главном конструкторе конструкторского бюро, которое сегодня носит его имя: ГКБ "Южное" им. М.К. Янгеля — одной из ярких в истории развития ракетной техники 50–60 гг. личности, ставшей ее признанным харизматическим лидером.

---

Понимая подоплеку происходящего, Михаил Кузьмич как-то держался непохоже на себя, соблюдая нейтралитет и практически не реагируя на выступления. Во всяком случае не пытался сдерживать, что обычно ему было не свойственно, рвущуюся в бой "заряженную" молодежь.

И вдруг неожиданным диссонансом в общем целенаправленном хоре прозвучало одно из последних выступлений. Высказав свое мнение об отчете, куратором которого он был, докладчик остановился на трудностях постановки задачи и отметил, что исследование является первой попыткой подойти к решению очень важного вопроса, связанного с определением влияния теплозащитного покрытия на несущую способность корпуса головной части. И с этих позиций охарактеризовал несомненную ценность проводимых исследований. Однако, в заключительной части сказал, что представленные материалы являются лишь начальным этапом, до практического их исследования еще далеко и основные трудности впереди. А оканчивая выступление, выразил уверенность, что ученые с поставленной задачей справятся успешно.

Михаил Кузьмич, проявивший внимание к выступлению, неожиданно сразу резюмировал:

— Вот это дипломат! Он и похвалил и умудрился в меру поругать, поставив конкретную задачу.

Этой репликой он как бы незаметно снял всю тяжесть создавшегося положения и в то же время несмотря на общую тенденциозность выступлений, по достоинству оценил принципиальную позицию выступавшего, сумевшего дать глубоко продуманную деловую характеристику проведенной работы, которая открывала перспективу дальнейшего взаимозаинтересованного сотрудничества.

Когда в силу объективных обстоятельств, так как иного выхода не было, нужно было дать отрицательное решение на просьбу, то это никогда не делалось в категорическом тоне. Он убеждал, доказывал, объяснял несвоевременность или необоснованность, имеющиеся трудности. Но все это глубоко убежденно, неформально, невольно в то же время становясь на позицию просителя, показывая глубокое понимание ситуации и возможности перспективы в будущем. Он заставлял верить в справедливость отказа и одновременно вселял уверенность. А самое главное — подводил разговор так, что человек сам принимал решение, но решение не озлобленное. Человек уходил с глубокой внутренней убежденностью и верой в справедливость на данный момент такого исхода событий.

Но все это были бы пустые, пусть и дошедшие до сердца, слова большого человека, если бы он пустил вопрос на самотек или просто о нем забыл. Всегда и при всех обстоятельствах Михаил Кузьмич держал предмет просьбы в своей памяти и при любой возможности пытался даже невольно взятые на себя обязательства и обещания выполнить.

Это была особенность никогда ничего не забывать, если это касалось кого-то. Ни в большом, ни в малом.

Обязательность проявлялась самым непредсказуемым образом.

— Летим в самолете из Москвы, вспоминает инженер В.Н. Паппо-Корыстин. Я сидел рядом с Главным и, зная, что он был на встрече с легендарным тогда кубинским вождем Фиделем Кастро, поинтересовался его впечатлением о том, как она происходила. Михаил Кузьмич, в нескольких словах рассказав, как его знакомили и какой состоялся разговор, вдруг неожиданно говорит:

— Впрочем, ты знаешь, завтра я соберу определенный круг наших и тебя обязательно приглашу.

На следующий день в сборочном цехе, куда меня вызвали для решения очередного возникшего вопроса, раздался телефонный звонок — на проводе секретарь Главного:

— Где Вы, — обратилась она к инженеру, — Вас ждет Михаил Кузьмич. Он предупредил, что без Вас не начнет совещание.

Так я, рядовой инженер, стал участником очень интересного обсуждения у Главного…

Согласно существовавшему порядку, который старались строго блюсти, первое повышение оклада должно было производиться без изменения должности через три года, то есть по истечении срока пребывания в положении молодого специалиста. Однако один из таких молодых очень быстро проявил себя в деле, выполнял самостоятельно достаточно ответственные поручения и явно опережал установленный "график" возможного повышения.

Понимая сложившуюся ситуацию, его непосредственный руководитель обращается к начальнику отдела с ходатайством о прибавке оклада инженеру. Но не встречает должного понимания. Нет, начальник не против, он согласен с доводами, исполнитель заслуживает этого. Но ему просто неохота выходить в вышестоящие инстанции с этим предложением. Зачем брать на себя лишние хлопоты? Налицо явное равнодушие. И тогда молодой непосредственный руководитель, движимый чувством справедливости, минуя все другие вышестоящие инстанции, идет напрямую, никого не спросясь, поздним вечером к Главному конструктору.

Михаил Кузьмич внимательно выслушал его и сделал какую-то для себя пометку. На следующий день рано утром на столе у начальника отдела зазвонил прямой телефон. Главный спрашивал его мнение о молодом специалисте. Получив подтверждение рекомендации вчерашнего просителя, дал команду подготовить приказ о повышении оклада инженеру.

Этот эпизод наглядно продемонстрировал всем посвященным в него не только утверждение обязательности, чуткости и уважения Главного к рядовым исполнителям, но и понимание чистых и принципиально честных их побуждений.

В этой связи интересное наблюдение приводит кандидат технических наук А.Ф. Гришин:

"Мне как администратору неоднократно приходилось обращаться к М.К. Янгелю с просьбами помочь тому или иному сотруднику в решении бытовых, личных дел. Иногда это были малоприятные миссии… Все знают, что любая просьба, с которой выходишь к любому человеку, есть некоторая моральная нагрузка для просящего. Навсегда осталось в памяти, что Михаил Кузьмич своим поведением, тем, как он воспринимал просьбу, как проводил в жизнь ее исполнение, снижал моральную нагрузку до минимума".

Истоки глубокого понимания нужд и запросов сотрудников берут свое начало в собственном жизненном пути М.К. Янгеля — человека, вышедшего из простой семьи, достигшего всего своим трудом и познавшего все "трудности быстро текущей жизни". Это был тот фундамент, который формировал систему взглядов на взаимоотношения в коллективе, определяемых заинтересованностью в выполняемой работе. Он прекрасно осознавал, что в зависимости от сложившегося характера конкретного человека стимулом для работы может быть не только увлеченность и преданность делу, которому посвятил себя, но и удовлетворение любых форм потребностей повседневного быта, между затраченным трудом и наградой за него всегда должно быть соответствие. Поэтому Главный чутко относился к любым возникавшим проблемам, которые касались его сотрудников. Проявляя глубокое понимание, неизменно откликался на просьбы, никогда не уходил от решения, а наоборот со свойственной ему целеустремленностью, как и при проведении технической политики, всегда доводил дело до конца, используя для этого все возможные средства вплоть до выходов в самые высокостоящие инстанции. Так, он лично обращался в Правительство Грузии с просьбой помочь в решении жилищного вопроса родителям одного из сотрудников, погибшего во время трагедии на Байконуре. А когда можно было власть употребить, движимый только одним желанием помочь оказавшемуся в трудном положении человеку, принимал решения, беря на себя всю ответственность за возможные их последствия.

Показательна в этом плане история с отпуском инженера Л.В. Шаматульского. Последний получил неожиданное письмо от деда, воспитывавшего его, с просьбой о помощи в связи с большим несчастьем в семье. Произошло это в конце второго года работы молодого специалиста. Семья инженера в это время сама еще только начала обустраиваться, ведь молодым, приехавшим за тысячи километров, все приходилось начинать сначала, а посему испытывали определенные финансовые затруднения. Однако, благодарный внук не мог отказать в просьбе. Посоветовавшись с женой, решили отложить все намечавшиеся покупки, вдобавок пришлось продать отрез шерстяного материала, купленный перед этим, по случаю, на первый в жизни костюм на собственные деньги. Увы, этого было недостаточно. И тут возникла мысль… Впрочем об этом лучше расскажет сам инженер:

— У меня был в запасе один неиспользованный отпуск за первый отработанный год, в котором, в общем то и не было необходимости. Устать не успел. Работа была интересная, да и как его использовать, еще толком не знал. Мне подсказали, что по законодательству, с согласия администрации и профсоюза, за неиспользованный отпуск можно получить денежную компенсацию, и посоветовали таким образом выйти из трудного положения. Нужно сказать, что обстановка в тот момент в конструкторском бюро была напряженная. Родина требовала создания "огневого щита", и мы работали на всю "катушку", задерживаясь поздно вечером и в выходные дни, не требуя при этом отгулов и каких-то дополнительных доплат. Правда иногда разрешали аккордные работы, а иногда "подбрасывали" немного денег на премирование. Но стимул в основном не был материальным. Вдохновляло совершенно другое. Энтузиазм в конструкторском бюро был такой, что сейчас молодежи его трудно представить.