Неизвестно - Untitled.FR11.rtf5
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Untitled.FR11.rtf5"
Описание и краткое содержание "Untitled.FR11.rtf5" читать бесплатно онлайн.
— Да-да. — сказал Федор Михайлович. — Расскажи, кто ты.
— Я, Федя, масон. Более того. Могу сказать, хотя разглашение таких сведений и не поощряется у нас, что я — весьма видный масон современности! А теперь ответь мне, кто ты такой? Когда ты родился, где, в какой семье? Поведай о своих прежних занятиях? Давал ли ты клятву на Воробьевых горах? Закончил ли МГУ? Сидел ли в тюрьме? Путешествовал ли ты за границей?
— Брось, Додик. — сказал на это Федор. — Сними с себя фуражку, убери пистолет и запомни, что никто ничего не может знать о самом себе . Пойми, что тебе только кажется, будто ты грузинский еврей. Готов поспорить с тобой на бутылку, что тебя подкинули в семью грузинских евреев .
— Как?! — пораженно спросил я. — Откуда тебе стало известно, Федя, что по заданию масонского центра Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе темной ночью принес меня в корзинке в дом грузинских евреев Выжигайлошвили?! Ведь это совершенно закрытая информация?!
— Откуда я знаю, чего у вас закрыто, а чего открыто. — сказал Федя. — Раньше, бывало, крепкие спиртные напитки до одиннадцати часов были закрыты. А потом было время, когда водочные магазины вообще сократили. Без очереди не попасть было. Три часа, понимаешь ли, стоишь там. За три часа до многого додуматься можно было . Это ведь три часа жизни .
— Но позвольте, Федор Михайлович. — делая милицейской фуражкой необходимые в таких случаях масонские знаки, сказал я. — Насколько я знаю, изучив историю Рельсовска, очереди за водкой отменили сразу после двенадцатой гражданской войны.
По-видимому, Любимов не ожидал, что я так ловко сумею подловить его.
Он занервничал.
Как-то неуверенно улыбнулся .
— Это, дорогой мой Додик, — сказал он, — тебе лучше помнить . Помнишь, что за три часа Лермонтов, например, про парус написал, который, понимаешь ли, белеет. Вот-вот . Он и про тучку, которая мчится куда-то, написал за три часа... Чехов опять же, рассказ мог написать за это время. А ты, Додик, говоришь...
— Это неважно, Федя, что я говорю. — перебил я Федора Михайловича. — Здесь я биограф, и хотелось бы, чтобы говорил ты . К чему весь твой уклончивый рассказ?
— Ну как же неважно? — искренне удивился Федор Михайлович. — Да если тремя часами распорядиться с толком, это вообще весь ход мировой истории переменить может. Сколько не хватило времени Юлию Цезарю, а? Вот-вот. Трех часов и не хватило. За три часа великое открытие можно сделать. Поколения будущие облагодетельствовать... Вот что такое три часа! Сколько в нашей стране стихов не написано было из-за этого, сколько открытий не сделано, сколько исторических событий не произошло? Ну, а теперь что? Теперь открыто все, насквозь. Сверху вниз и справа налево. Снизу вверх и слева направо. Если ты будешь бутылку ставить, я, может быть, расскажу тебе, Додик Выжигайло, как мы с тобою в этих очередях стояли и сколько мы разных открытий сделали. И тогда ты поймешь, Додик, что ты меня так же, как я тебя, должен знать — справа налево и слева направо. Ты понимаешь меня теперь?
Как я мог не понимать его, если коряво и неумело, но при этом очень верно Федор Михайлович излагал любимую мною мысль Н.Ф. Федорова о том, что сознание человека было необходимостью для земли, для целого мира, как необходим разум для природы.
Я поставил Феде бутылку, а вам, любезные мои читатели, повторю, что не стал бы спешить с упреками биографам Федора Любимова.
Возможно, как и я, Давид Эдуардович Выжигайлошвили-Шеварднадзе, древние летописцы знали интересующие вас подробности, но пренебрегли ими, посчитали несущественными, а запечатлели Федора Михайловича в вершинные минуты его жизни.
У пивного ларька.
В зале заседаний 106-го Внеочередного съезда рельсовских депутатов...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, или СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ.
НАЧАЛО
Политическая карьера Ф.М. Любимова началась на 106-ом Внеочередном съезде рельсовских депутатов, куда Федор Михайлович зашел вместе со своим соседом, депутатом Калужниковым.
Обсуждался Закон, по которому, каждый гражданин Израиля мог бы автоматически стать министром Рельсовска.
И как всегда, вместо того, чтобы проголосовать этот насущно необходимый закон , без которого тормозились все реформы в Рельсовске, начались прения.
Депутаты пустились в рассуждения, дескать, права человека нельзя сводить к праву получать заработанную плату. Известно ведь, что права человека — дело тонкое .
— В конце концов . — говорили депутаты. — Рельсовск в чем-то должен идти по своему пути.
Ожидая товарища, Федор Михайлович внимательно слушал прения, а потом вдруг попросил слова.
Слова Любимову не дали.
Все здесь помнили сказанные им накануне Эпохи Исчезновений слова, дескать, депутат и русский — это несовместимо.
И тогда Федя сказал, обращаясь к президиуму, прямо из зала.
— Вы, мужики, уже пёрнули все. Хорошо или плохо — другой вопрос. Но вы пёрнули. И значит, ждать от вас больше нечего. А я.— Федор Михайлович многозначительно умолк.
— Что ты, что ты, Федор Михайлович?! — заволновался спикер Яков Абрамович Макаронкин.
— Я — нет. — выдержав паузу, сказал Федор Михайлович.
— Что нет, Федор? — еще сильнее занервничал Яков Абрамович Макарон- кин. — Мы не поняли, в президиуме, ты за Закон или против? Что ты говоришь?
— Ничего . Я говорю, что еще не пёрнул пока.
Надо сказать, что 106-й Внеочередной съезд рельсовских депутатов проходил в разгар сто тридцать третьей гражданской войны, начавшейся, как вы помните, из-за жарких дискуссий об основах датировки событий московской истории.
Многие депутаты выступление Федора Михайловича Любимова восприняли именно в контексте международной политики.
— Ну, и что же из этого следует, господин Любимов? — нервно спросил Яков Абрамович Макаронкин.
— Как что? — удивился Федор Михайлович. — То и значит, что я еще пёрну!
Речь Федора Михайловича произвела неизгладимое впечатление на всех жителей Рельсовска.
— Действительно. — рассуждали они. — Каждый, кто хотел, уже сказал все, что хотел сказать. Каждый, кто хотел что-то сделать, уже сделал. Один Федор Михайлович, кажется, пока держался в стороне. Он один пока еще не пёрнул. А ведь это его, Фединым, умом дошли мы до смысла реформ? И вот теперь Федор готов действовать солидарно с московскими директивами. Конечно, неизвестно, что будет, когда он пёрнет, но всё равно надеяться больше не на что... А так все- таки хоть какой-то свет в конце тоннеля.
Вот так рассуждали рельсовцы, и даже те, что никаких иллюзий на перемены не питали, вздыхали и задумчиво роняли:
— Погодите... Еще Федя у нас не пёрнул...
И тогда как будто зыбкий свет возникал среди темноты, и редел, редел надвигающийся мрак сто тридцать четвертой, самой кровопролитной и страшной, рельсовской войны.
К сожалению, биография Федора Михайловича Любимова изучена очень слабо .
Исследователям не удалось установить, когда он родился, где, в какой семье. Ничего не известно нам и о его прежних занятиях.
Закончил ли МГУ?
Путешествовал ли за границей?
В документах, переданных из канцелярии Главного Предиктора Восточных Территорий, Федор Михайлович возникает сразу в Большом Федорчуковище у пивного ларька, словно здесь, у ларька, родился, здесь вырос, здесь получил образование .
И, конечно, можно было бы упрекнуть древних летописцев, возмутиться, дескать, почему не потрудились они заглянуть в паспорт гражданина Любимова и не сообщили нам этих сведений! Известно ведь, что Федор Михайлович не единожды попадал в вытрезвитель, и заглянуть в его паспорт не составляло труда!
Это так.
Однако я не спешил бы с упреками.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, или СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Плоть от плоти города, этот мыслитель словно бы и возникает из бряканья кружек, из неторопливых разговоров, что ведутся в очереди за пивом.
Это не преувеличение .
Ведь Федор Михайлович не просто аккумулировал в себе надежды и чаяния рельсовцев, он сам был их надеждой и чаянием.
Сколько раз во время изнурительных боев сто тридцать четвертой гражданской войны в блиндажах и траншеях по обе линии фронта вспоминалось Федино имя.
— Эй, Васька. — скажет, бывало, полевой командир Витя-райкомовец, заправляя в пулемет новую ленту. — Сгоняй-ка к Феде, спроси!
— Чего спросить-то? — шмыгнув носом, вскакивает отважный сорванец.
— Ну, этого. Не видно ли света в конце тоннеля.
— Чего-чего?
— Как чего?. Узнай. Не пёрнул ли он.
И вот Васька-Гаврош, пригибаясь под трассирующими очередями, уворачиваясь от бомб и снарядов, бежит, бывало, в Большое Федорчуковище к Фединой избе, где пьет мыслитель с супругой своей Екатериной Ивановной водку.
Стукнет в окно юный герой, и, если Федор Михайлович уже тяжел, выйдет на крылечко Екатерина Ивановна.
— Что, тетя? — отважный мальчишка спросит. — Не видать еще света в конце тоннеля?
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Untitled.FR11.rtf5"
Книги похожие на "Untitled.FR11.rtf5" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о " Неизвестно - Untitled.FR11.rtf5"
Отзывы читателей о книге "Untitled.FR11.rtf5", комментарии и мнения людей о произведении.