Яна Дубинянская - Глобальное потепление

• Название: Глобальное потепление
• Автор: Яна Дубинянская
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91631-022-1

В романе «Н2О» (2008) Яна Дубинянская очень точно предсказала особенности нынешнего экономического кризиса. Сбудется ли то, что она предсказывает в новом романе?

2043-й год. Уже давно напряженные, отношения между Этой Страной и Нашей Страной (что за страны — не загадка) достигают точки кипения. После глобального потепления Эта Страна отказалась от сырьевой экономики, а побережье Северного Ледовитого (ныне Безледного) океана стало туристическим раем с центром на Соловках. А Наша Страна окончательно превратилась в маргинальную, где работы нет и не предвидится. Одна надежда — на таинственную Капсулу с чудодейственным рецептом всеобщего счастья. Но Капсула интересует и правительство Этой Страны, а счастьем, хоть и всеобщим, делиться никому не хочется. А если нельзя поделить, надо воевать!

На этом драматическом фоне разворачивается роман журналистки из Нашей Страны Юлии Чопик и писателя из Этой Страны Дмитрия Ливанова. Казалось бы, они идеально друг другу подходят, у них много общего, они нужны друг другу. Но люди — не страны…

---

— Не ждет, — скорбно подтвердил издатель. — Вообще не ждет.

Фоном к его голосу что-то звучно рухнуло, такое впечатление, будто рассыпался книжный стеллаж. Кто-то с чувством выматерился, женский голос с явным опозданием крикнул истерически: «Осторожнее!». Издатель сказал несколько слов мимо прикрытой, видимо, ладонью трубки. Ливанов ничего не разобрал. Погром у них там, что ли, или обыск?.. Не может быть, не в этой стране.

— Приезжай, Дима, — повторил издатель, и в негромком интеллигентном голосе мелькнула умоляющая нота. — Как сможешь, но постарайся побыстрее. Приезжай.

Ливанов завершил звонок и обернулся к дверям кафе. Лиля и Герштейнов внук стояли в проеме, сосредоточенно склонив головы и соприкасаясь волосами, выглядело трогательно. Впрочем, можно было догадаться: меняются мобильными. Герштейн по-прежнему не выходил, вот и замечательно, прощаться не будем.

— Лилька! — позвал Ливанов.

— Иду, папа. Я тебе пришлю эсемеску, Эдик, — бросила на ходу, через плечо. — Ты прикольный, за это я тебя и люблю.

Дороги в столице уже многие годы были отличнейшие, эта страна вообще славилась на весь мир своими дорогами (равно как и умными, достойно живущими людьми), а пробки образовывались разве что по вечерам после массовых народных празднеств десяток-другой раз в год. Но ехали долго. Не то чтобы вполне осознанно, скорее по стихийному внутреннему побуждению Ливанов петлял по городу, то вспоминая о какой-нибудь срочной покупке, то вознамерившись немедленно показать Лильке в окно попутную достопримечательность.

Издатель больше не звонил, он был, как уже говорилось, деликатным человеком. Несколько раз прорезались отдаленные приятели с приглашениями выпить вечером, и среди них снова Юрка Рибер; Ливанов всем пообещал подъехать в процессе. Уже за городом позвонила жена, ей единственной он честно признался, что за рулем, отдал телефон дочке и следующие минут пять с тихим умилением слушал за спиной ее восторженно щебечущий голосок с отчетом о зоопарке. Лиля больше всего и всех в этой стране походила на счастье. Но даже она в полной мере таковым не являлась.

В конце концов они вернулись домой. Ливанов собирался сразу же, с порога, разворачиваться и ехать дальше, но передумал, зашел принять душ и поваляться в снегу. Все-таки жарковато, у нас в столице климат резко континентальный, тут вам не Северное Безледное побережье, не Белое море, не Соловки. В разгар лета некоторые знакомые Ливанова цепляли на одежду импортные кондишены, хотя вообще-то в этой стране оно считалось очень и очень не комильфо. Эта страна большая, ее хватает на несколько климатических поясов — но всем ее гражданам, в том числе и жителям южных областей, напрямую граничащих с Банановой республикой (и тоже, кстати, грешащих бананами в сельском хозяйстве), хочется думать, будто у нас повсеместно прекрасный климат. География сегодня — сакральное знание, как мудро заметил Герштейн. Иногда ему удается.

— Обедать будешь? — оптимистично, однако без особой надежды спросила жена. Она слишком хорошо его знала, и это создавало некоторое напряжение. Ливанову не нравилось быть понятным кому-либо настолько хорошо.

Обедать он, конечно, не стал. Переоделся и поехал в издательство.

* * *

Издательство располагалось на двадцать третьем этаже огромного офисного здания: оно и подобные ему, решенные в стиле постмодерн, архитектурно украшали по периметру столицу этой страны. В пустом и гулком по случаю выходных вестибюле было прохладно, причем достигался эффект не кондиционированием, а с помощью специально спроектированного сквозняка. Добродушный охранник улыбнулся, поднимаясь навстречу Ливанову. Все двадцать тысяч человек, работавших в офисах и подсобных помещениях здания, тихо гордились тем, что он иногда здесь появляется.

— В издательство, Дмитрий Ильич? Проходите, проходите.

Однако Ливанов совету не последовал, а наоборот, притормозил у проходной:

— Слышишь, Валера, кто к нам поднимался до меня?

Имя охранника было написано у него на униформе, но Ливанов выговорил его непринужденно, будто прекрасно помнил с тех самых пор, как они последний раз вместе бухали. Впрочем, не исключено, что так оно и было. Охраннику стало приятно, он еще раз улыбнулся:

— Только Владимир Константинович и Машенька. А посторонних никого не было сегодня, выходной все-таки день.

— Они на проходную не звонили?

— Машенька весь день названивает, — с готовностью кивнул охранник. — Спрашивает, не подошли ли вы еще.

— Какие-то проблемы?

Охранник Валера пожал плечами. Сквозняк смешно шевелил клочок остаточных волос на его в целом облысевшем черепе. За спиной у Ливанова хлопнула дверь, и он обернулся: никто не вошел, все тот же сквозняк и неплотно прикрытая створка. Внезапно навалилось ощущение какой-то ирреальной несообразности и жути, ожидающих там, наверху. Да ладно — Ливанов передернул плечами — не в этой стране.

И зашагал к лифту.

— Здравствуйте, Дмитрий Ильич, — секретарша Мария поднялась навстречу, аккуратная и удивительно стройная в свои за пятьдесят. — Хорошо, что зашли. Кофе будете? Проходите к Володе, я принесу.

— Дима? — донесся из кабинета голос издателя, на порядок более спокойный, чем по телефону. Мария, не только издательская секретарша, но и супруга, улыбалась приветливо и мило, как будто ничего не случилось.

Ничего и не случилось, с нарастающим раздражением сообразил Ливанов. Сговорились, разыграли, выманили. Наверное, вчера я кого-то из них тоже послал, а интеллигентные люди не спускают такого за здорово живешь. Воспитательный момент, черт побери, будто я им мальчишка, в сорок два-то года, но в этой стране можно и до глубокой старости проходить в сашах или димах, если, конечно, не изображаешь из себя круглые сутки высокомерное чмо. Ничто так не достает, как эта жирная тупая фамильярность со стороны любой малознакомой швали, а стоит всего один раз взять и послать, они тут же обижаются, встают в позу и на дыбы…

Все это, разумеется, никаким боком не касалось ни деликатного Володи, ни его безупречной во всех отношениях Машеньки, которая, кстати, так и не перешла с Ливановым на ты, — однако накручивать себя он умел и в издательский кабинет вошел уже порядком взбешенный. Всем от меня чего-то нужно, даже в субботу в зоопарке не оставляют в покое, вот сейчас опять пойдет аккуратный, издали, тонкий и липкий, как паутина на лице, разговор о новом романе, ну или хотя бы…

Вот и замечательно. Придумал и довольно ухмыльнулся.

— Привет, Володя, — войдя, Ливанов тут же артистически развалился на диване напротив прямого подтянутого издателя. — Знаешь, а я новую трилогию начал. Эпическую, в стихах, представляешь?

Издатель привстал пожать небрежно протянутую ливановскую руку:

— Ты же говорил, что больше не пишешь стихов.

— Мало ли что я говорил. Хотя правда, давно уже не рифмовал ни черта, самому интересно, не потерял ли квалификацию. «Глобальное потепление», как тебе название? Идея гениальная, вот слушай…

Следующие минут десять Ливанов был вдохновенен. Нес он, конечно, полнейший бред — но бред восхитительный, феерический, потрясающий. В какой-то момент бред полностью вышел из-под контроля и понесся сам по себе, как неуправляемая яхта в Безледном океане, кое-где даже складываясь в рифмованные строчки и целые четверостишия, которые, кстати, стоило бы запомнить на будущее, жалко, память ни к черту, ничего, понадобится — наплетем еще. Ливанов по-кошачьи щурил глаза. Эпическая трилогия «Глобальное потепление» начинала нравиться ему самому.

Володя слушал. Иногда деликатно кивал. Но ничего похожего на восторг или просто одобрение в его лице не мелькнуло ни разу. Постепенно Ливанов иссяк, так и не почувствовав полного удовлетворения, словно при затяжном сексе с фригидной женщиной вроде Извицкой. Правда, кто ее знает, с Извицкой он так ни разу и не спал. Хотя казалось бы.

— Интересно, — блекло сказал издатель, и отвлекшийся Ливанов не сразу сообразил, о чем речь. — А у меня к тебе дело, Дима.

— Я догадалася, — кивнул Ливанов. — Рассказывай.

Издатель выпрямился еще сильнее, как если бы выравнивал спину и плечи по геодезическому отвесу.

— Так вот. Вчера звонили из Банановой, — как и у любого интеллигента в этой стране, его деликатность не распространялась на ближайших соседей. — Они там у себя перевели, наконец, твою «Валентинку»…

— Серьезно? — он расхохотался. — И трех лет не прошло! Ну и…?

— Сигналка уже вышла, на неделе будет основной тираж. Хочешь пощупать?

— Было бы забавно. Пускай присылают. Слушай, Володя, а ты мне можешь объяснить, в чем вообще смысл? На фига им было меня переводить, если все банановые преспокойно читают по-нашему?.. Хотя нет, вру. Они там теперь вообще не читают. При такой жизни, какая образовалась у них после глобального потепления, последнее, о чем думает среднестатистический банановый гражданин — это литература. Ну разве что дайверы, так у них же денег нет. Растолкуй, Володя…