Яна Дубинянская - Глобальное потепление

• Название: Глобальное потепление
• Автор: Яна Дубинянская
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91631-022-1

В романе «Н2О» (2008) Яна Дубинянская очень точно предсказала особенности нынешнего экономического кризиса. Сбудется ли то, что она предсказывает в новом романе?

2043-й год. Уже давно напряженные, отношения между Этой Страной и Нашей Страной (что за страны — не загадка) достигают точки кипения. После глобального потепления Эта Страна отказалась от сырьевой экономики, а побережье Северного Ледовитого (ныне Безледного) океана стало туристическим раем с центром на Соловках. А Наша Страна окончательно превратилась в маргинальную, где работы нет и не предвидится. Одна надежда — на таинственную Капсулу с чудодейственным рецептом всеобщего счастья. Но Капсула интересует и правительство Этой Страны, а счастьем, хоть и всеобщим, делиться никому не хочется. А если нельзя поделить, надо воевать!

На этом драматическом фоне разворачивается роман журналистки из Нашей Страны Юлии Чопик и писателя из Этой Страны Дмитрия Ливанова. Казалось бы, они идеально друг другу подходят, у них много общего, они нужны друг другу. Но люди — не страны…

---

— Как на Остров, так не дети, — приглушенно высказалась какая-то стерва, Юлька не засекла, какая именно, а вариантов в ньюз-руме имелось несколько, чтобы не сказать до фига.

— Кстати, да, — поддержал шеф. — Как на Остров, так не дети. Болеют, что ли?

— Нет, — призналась Юлька.

— Вот и хорошо. Не надо опаздывать, Чопик.

Иван Михалыч, главред «Новых вестей», усатый дядька с военным прошлым, слуга собственнику и отец журналистам, был однозначно чудесным шефом, на зависть всему телецентру, — но дисциплина, к сожалению, оставалась его пунктиком еще с армейских времен. Нарушителям не полагалось пощады, Юлька знала это давно и точно. Кто-кто, а она постоянно прокалывалась и подпадала под его строгие и справедливые взыскания.

К дайверам, блин. Давно не ездила к дайверам.

— У меня же «Супер-Мост», — все-таки вякнула безнадежно и жалобно.

— Он еще есть? — удивился шеф.

Вообще-то апеллировать к эфиру на конкурирующем канале было с ее стороны, мягко говоря, нелогично — однако слухи о закрытии «Супер-Моста», последнее время поднимавшиеся, как вкусный пар из кухни, с шестого этажа телецентра, настраивали четырнадцатый этаж на снисходительно-добродушный лад. Иван Михалыч приподнял мохнатые брови, и Юлька воспряла. Может, еще и удастся отмазаться.

— Последний эфир в этом сезоне, — кротко сказала она. — Хочу подготовиться, провести красиво.

Шеф обвел ньюз-рум грозным, но нестрашным взглядом:

— Есть добровольцы к дайверам?

Образовалась армейская парадная тишина. Юлька умоляюще посмотрела на Дениса Мигицко, тот показал на мигах нечто невразумительное, но жуткое, веющее катастрофой, апокалипсисом, крушением всего и вся. Юлька поняла. В нашей стране только мировое потрясение и способно помешать помочь хорошему человеку — другое дело, что мир вокруг нас сотрясается всегда, и тут уж никто никому не поможет. Перевела взгляд на шефа, и в этот момент оставшаяся снова неизвестной (возможно, уже другая) стерва негромко поделилась информацией:

— Этот «Супер-Мост» по сетке завтра вроде бы.

Иван Михалыч поглядел укоризненно, как старый солдат на молоденькую вошь. Юлька потупилась и пробормотала себе в подбородок:

— Я перепутала дни.

* * *

— А раньше мне было в кайф. Нет, честно. Когда меня в самый первый раз послали к дайверам… Это, наверное, лет в двадцать, нет, вру, Славика еще не планировалось, в девятнадцать, не больше. Слушай, Сережка, но здорово же было! Правда, здорово. Настоящая журналистика, настоящая жизнь. Ну, мне так казалось, дурочке. Наснимала три кассеты почти, представляешь? Только блицов минут сорок — для одного сюжета, обхохочешься. И потом еще целый месяц хвасталась всем, какая у меня была экстремальная съемка…

— Хоть бы камеру не сперли, — озабоченно буркнул Сергей.

— А ты из рук не выпускай.

— Легко сказать. Тогда никаких подводных, поняла?

— Да ладно, ладно, в архиве полно… Но ты аквушку взял на всякий случай?

— Чопик, я тебя предупредил!

— Взял, спрашиваю?

— Ну взял.

Кондишен в машине у Петровича откровенно не тянул, она и сама тянула с трудом, воняя бензином, дребезжа и взбрыкивая на каждом камне — но гнал он тем не менее лихо, как только мог. Юлька опустила стекло, и в ухо ударил горячий горизонтальный ветер. Вдоль разбитого шоссе тянулись банановые поля, пожухлые, шелестящие скрученными в трубочку огромными листьями — с ирригацией в южных, бывших центральных областях нашей страны всегда была полная труба. Вспугнутые ревом мотора, над полем то и дело взлетали воробьиные стаи. На стихийных базарах поклеванные бананы стоили дешевле, предлагали их с особым пылом, налегая на гарантию экологической чистоты, и Юлька обычно такие и брала. Правда, Славик и Мишка, все в отцов, крутили носом и требовали вырезать потемневшие дырки, после чего от бананов мало что оставалось.

Юлька ждала момента, когда вдали покажется море. Но отвлеклась, пропустила, а как снова глянула в окно, оно уже было. Голубая размытая полоска у горизонта, на вид совершенно ненастоящая.

Поселок, которым они обычно отмазывались от социалки на дайверскую тему, в прошлый раз, когда ездил Мигицко, располагался в паре-тройке километров слева от шоссе, как рассказывал Денис, по довольно вменяемому бездорожью. Но с тех пор многое могло измениться. Дайверские поселки все время мигрировали по побережью: никакой инфраструктуры в них не было, в том числе и по утилизации мусора и естественных отправлений, так что, вконец загадив прилегающую территорию в радиусе где-то с полкилометра, дайверы сворачивали палатки и перемещались куда-нибудь подальше. Иногда за ними чистили берег отряды юных патриотических волонтеров — но их благородный порыв проявлялся редкими бессистемными вспышками, а дайверы жили так всегда.

Петрович выжимал от души, и вскоре запахло, кроме бензина, гнилью, гарью и морем. Банановые поля кончились. Впереди, разглядела Юлька через плечо водителя, шоссе плавно уходило прямо под воду, и маленькие волны наплескивали на потрескавшийся асфальт. В обе стороны виляли ассимметричные аппендиксы грунтовой дороги, которая на вид мало чем отличалась от окружающей выжженной и каменистой степи. Машина свернула влево и затряслась в пляске святого Витта. Серега чертыхнулся, прижимая к груди зачехленную камеру. Судя по все более кучному обилию сплющенных пластиковых бутылок, банок из-под пива, зубастых консервных жестянок и всего такого прочего, дайверский поселок был недалеко. Или давно не активизировались волонтеры.

Но в Юлькином окне после поворота оказалось море, и было бы бессмыслицей и свинством смотреть на что-то другое. Раньше, в ее детстве, море было далеко, его приходилось ждать целый год с поправкой на своевременное наличие у родителей денег, до него надо было ехать в поезде полдня и целую ночь и потом еще часа два в жарком автобусе. А потом оно р-раз — и кончалось, каждый раз гораздо раньше, чем Юлька успевала накупаться и назагорать. Ничего, зато теперь в нашей стране моря много и отовсюду близко. Правда, оно никому не нужно, кроме дайверов. И вообще, настоящее море у нас только возле Южного берега Острова, а вдоль всего остального побережья — культурный шельф. И разница, мягко говоря, есть.

Недалеко от берега из мутной зеленой воды торчали, щетинясь арматурой, верхушки бывших телеграфных столбов, покосившиеся и обломанные на разной высоте, а чуть в стороне выглядывал, словно голова Лох-Несского чудовища, ржавый, но вполне целый фонарь: с ума сойти, учитывая, какие тут бывают шторма. Крыш прибрежных домов над поверхностью почти не виднелось, дайверы давно растащили их по кирпичику и бревнышку, зато в отдалении громоздились архипелагом плохо различимые отсюда железобетонные конструкции самых диких и устрашающих форм — дайверские базы, сооруженные из чего попало на основе крыш высоток затопленного города. Большинство стояли давно отработанные и заброшенные. Когда-то Юлька облазила немало таких, суясь в каждую щель над и под водой, и ее тогдашние операторы матерились, едва успевая переключаться с обычной камеры на аквушку и обратно. Нет, правда, ей было в кайф. Молодость, блин.

Хочешь сказать, что с ней уже все, с твоей молодостью?..

В разнообразные запахи побережья влилась совсем уж нестерпимая техническая вонь, и Юлька подняла стекло.

— Ага, — удовлетворенно сказал водитель. — Карбидом потянуло. Уже близко, красавчики.

Затормозил, заглушил двигатель и обернулся:

— Вылезай, приехали.

— Петрович! — возмутился Серега. — А если там три километра пилить? Чопик, скажи ему!

— До поселка, Петрович, ну пожалуйста, — попросила Юлька. — Мы на ходу выпрыгнем, а ты развернешься и сразу обратно.

— А вдруг заглохну? — возразил водитель. — Разнесут машину на запчасти, вам же хуже. Ничего, прогуляетесь. Я буду в том баре, помните, на дороге, с птичкой.

— Ну ни фига себе! — Серегу зашкалило чуть ли не до немоты. — Это ж еще когда!..

— Ладно, ладно. Закончите — свистните мне на мобилку.

Вообще-то Петрович был хороший мужик, Юлька нежно его любила. Он поступал по инструкции и говорил дело. Она распахнула дверцу, поморщилась от карбидной вони, но через несколько секунд, пока Серега, невнятно бурча, пристраивал поближе к сердцу и печени обе камеры, обматывался крест-накрест ремнем сумки и прятал по внутренним карманам просторной майки ключи, мобилку и деньги, — ничего, привыкла.

— Потопали? — бросила оператору Юлька.

И они потопали.

* * *

— Да тоже по-разному, — сказал Серега. — Зарплату, вон, опять задерживают, а цены растут, убиться можно. То и дело тянет все бросить — и к вам.

— Это правильно, — одобрил Николай. — Еще по пивку?

— Давай.