Юлий Дунский - Экипаж

• Название: Экипаж
• Автор: Юлий Дунский
• Жанр: Короткие истории

---

—  Угу... Угу, — поддакивал с полным ртом Нена-роков. Алик ничего не ел: возил ложкой по тарелке и канючил:

—  Чу ча... Чу ча... Чу ча!.. Мать рассердилась:

—  Опять «чу ча»! Что это еще за «чу ча»? Скажи: «Хочу чаю»! По-русски скажи, а не по-китайски. А то не получишь ничего!

Алик хотел что-то ответить, но слова совсем не получались. Тогда он заплакал — прерывисто, как будто и плакал заикаясь.

Ненароков заступился за сына:

—  Ну что ты, Аля? Раз не хочет человек... Не надо было шоколадку давать.

— Значит, я виновата? — сразу бросилась в атаку Аля. — Ты знаешь, как воспитывать, а я нет?.. По­пробовал бы отказать, когда ребенок плачет!..

—  Ой! Мне ведь к Жанне еще надо! — вспомнила вдруг Алина приятельница и поспешно встала из-за стола. — Всем спасибо, до свиданья!

Аля и не заметила ее ухода. Глядя горящими гла­зами на мужа, она кричала:

—  Носишься неизвестно где! А потом приезжаешь и учишь!

Теща вздохнула и накрыла пельмени миской, а сверху полотенцем: знала, что теперь не скоро к ним вернутся.

—  Почему «носишься»?.. — слабо отбивался Нена­роков. — Я работаю...

—  А я не знаю, работаешь или не работаешь! Мо­жет, нашел какую-нибудь и к ней летаешь!

Ненароков не удивился дикой несправедливости этого обвинения, давно уже привык. Он сказал только:

—  Аля, Аля... Что ты плетешь?

Взял сигареты, спички и пошел на крыльцо курить.

...Он курил, глядя на прозрачный кружок луны в еще не потемневшем небе и вспоминал, как пять лет назад он приехал сюда, в этот городок, чтобы предложить Але руку и сердце. Нашел он ее на танцах, в клубе...

Аля увлеченно танцевала, подняв над головой кра­сивые плавные руки, и не сразу заметила, что Ва­лентин машет ей фуражкой. А когда заметила, бро­сила партнера, старшего лейтенанта, и побежала к Ненарокову. Ее провожали внимательные мужские взгляды, а старший лейтенант, не разобравшись в ситуации, даже пошел следом, чтобы вернуть Алю. Но увидел ошалелые от любви глаза Ненарокова, увидел, как Аля протянула ему навстречу руки, и свернул с курса.

—  В отпуск? Или командировку? — растерянно и радостно спросила девушка.

—  Приехал предложить руку и сердце, — ответил Валентин сияя. — Алечка! Завтра подаем заявление!

—  Ты что придумал? Я же не могу уехать, — испугалась Аля. — Сто раз тебе объясняла: я целевая студентка, меня только через два года отпустят...

—  Да не надо никуда уезжать! — продолжал ра­доваться Валентин. — Я сам к тебе приехал. Насов­сем!

—   А комната московская? Забронировался? — спросила с надеждой мать.

Разговор продолжался дома у Али, в той самой квартире, где они жили и теперь.

—  Нет! Выписался с концами!

Только сейчас Валентин заметил Алино смятение, даже испуг. И счастливое опьянение, в котором он пребывал всю дорогу от Москвы, начало улетучивать­ся.

—  Ну, подождали бы два года... Я бы к тебе при­ехала. Все-таки Москва, — неуверенно сказала Аля.

—  Да не хочу я ждать! Не собираюсь!.. Мало ли что может случиться за два года? Верно, Евдокия Петровна?

Алина мать ничего не ответила, только вздохнула. И Валентин продолжал, словно уже оправдываясь:

—  Алечка у вас красавица, умница. И характер золотой... От женихов, я это точно знаю, отбоя нет. Найдется какой-нибудь гусар и уведет!

—  Гусар еще какой-то... Совсем с ума сошел, — сказала Аля и заплакала.

—  Ничего подобного. Самое разумное решение... Я тебя люблю, ты меня любишь, мама у тебя хорошая, добрая... Прекрасно будем жить: стану работать в малой авиации... Не всем же на «Илах» летать!

Продолжая всхлипывать, Аля улыбалась ему и ки­вала головой.

Когда Ненароков вернулся в комнату, теща сидела и смотрела телевизор, боясь обернуться: не любила скандалов. А жена, вывалив на стол из вьетнамской шкатулки семейный архив, яростно рылась в фото­карточках. Все фотографии, на которых Аля  была снята вместе с мужем, она рвала на мелкие кусочки. Весь пол был уже усеян серыми клочками.

—  Ну чего ты творишь? — сказал Ненароков ус­тало. — Ведь завтра жалеть будешь.

—  Я об одном жалею! — закричала Аля. — Что дура была, что позволила тебе мою жизнь испортить!

Разбуженный криком, захныкал в соседней комна­те Алик. Ненароков пошел утешать, но Аля опередила его, первая подбежала к детской кроватке.

— Не плачь, солнышко, не плачь! Ты мое солнышко, ты моя радость!.. Ведь ты мое солнышко? Ты моя радость?

Она стала совать сонному Алику какое-то печенье. Ненароков с неудовольствием смотрел, как падают в постель жесткие крошки.

—  И не нужен мне больше никто! — сказала Аля, повернувшись к мужу. — Не нравится тебе с нами — уходи! Подавай на развод, пожалуйста. Хоть завтра!

—  Ну что ты, Аля! Ну зачем нервничать?.. Я ж тебе, по-моему, ничего обидного не сказал.

Все ссоры кончались у них одинаково...

В комнате Скворцова было темно. Играла тихая музыка. Игорь с Тамарой лежали в постели. Она при­ткнулась щекой к его плечу, а он, глядя в потолок, говорил убежденно:

—  Бывают мужчины, которые женятся. На здо­ровье! Дай им бог счастья... А есть, которые не же-

нятся до конца жизни. Вот я как раз из таких. Не буду врать, я влюблялся — и не один раз, и очень серьезно... Но никогда, ни одной я не давал никаких обещаний. Потому что знал: семейная жизнь — это мимо... Без меня. Ничего не обещал и никого не об­манул!

—  Это мне в тебе и понравилось: независимость и откровенность... Ну, не только это, но это тоже, — сказала Тамара и поцеловала его в плечо. Он обхва­тил ее голову, крепко прижался губами к губам. Но тут зазвонил телефон.

Игорь дотянулся до трубки, недовольно сказал:

—  Да!.. Привет... Нормально... Нет, это не получит­ся... Утром улетаю. В командировку. Да, надолго. На полгода... Угу...

Когда он положил трубку, Тамара спросила не­брежно:

—  Почему на полгода? Считаешь, у нас с тобой только на полгода?

—  Ну... Я ж не могу сказать, уезжаю в команди­ровку на всю жизнь!.. А ты, старуха, уже ревнуешь?

—  Никогда и ни за что! — запротестовала Тама­ра. — Ревнуют те, у кого комплекс неполноценности... А у меня другие комплексы...

Игорь поднялся, переменил пластинку на проигры­вателе. Потом присел на постель и снова заговорил:

—  Но мы с тобой толковали о серьезных вещах... Женщины у нас уравнены в правах с мужчинами. Но

заметь, как редко вы пользуетесь равноправием в отношениях с нами! У всех какое-то атавистическое, бессмысленное, даже унизительное желание выско­чить замуж.

—  Да, ты прав. Прав абсолютно, — с готовностью согласилась Тамара. А Игорь продолжал:

—  Раньше, когда женщина полностью зависела от мужчины, это было естественно. Надо было прице­питься, прилепиться, чтобы выжить. А теперь?.. Она кандидат наук, обеспечена лучше любого мужика — потому что не пьет... А держится обеими руками за какое-нибудь ничтожество. Муж, не кто-нибудь! Семья!.. Ну не бред?

—  Конечно бред. Я буквально то же самое говорю девчонкам... Просто интересно, как мы с тобой оди­наково думаем!

Тимченко ужинал с женой и дочерью. Он чистил себе яблоко, а жена говорила:

—  Напрасно ты не ешь с кожурой. В ней все ви­тамины.

Тимченко не ответил. Его раздражало присутствие дочери. Он старался не глядеть на нее, а когда она встала из-за стола, даже отвернулся, чтобы не видеть ее слегка округлившегося живота.

С опаской поглядев на мужа, Анна Максимовна сказала:

—  Наташенька, ты бы вышла погулять. Подыши воздухом.

—  Я лучше почитаю.

—  Ну хоть окно открой.

Когда за Наташей закрылась дверь, Андрей Ва­сильевич напустился на жену:

—  Воркуете, как две подружки: ля-ля, ля-ля! На­талья кругом виновата, и нечего с ней либеральни­чать!.. Пускай чувствует.

Вздохнув, Анна Максимовна пододвинула к мужу морковный сок.

—  Ты с ней не разговариваешь, и я не должна?.. А к твоему сведению, у девочки температура. В ее положении всякая инфекция...

—  В ее положении! — буркнул Тимченко. — Бачили очи, шо купували.

Экипаж Андрея Васильевича Тимченко готовился к полету.

Сначала все побывали у врача. Каждому провери­ли пульс. Все в порядке, врач поставил штамп в полетном задании.

...Потом разделились: бортинженер со своим чемо­данчиком пошел на поле к самолету, а командир и второй — к диспетчерам «за погодой»...

...Тимченко поговорил с командиром отряда. Они были старые приятели.

—  Андрей, — сказал командир. — Трошкин шел из Алжира, так у них там грозы, вторые сутки фронт стоит... Ты в курсе?

—  Угу.

—  Ну и как планируешь?

—  Думаю, на одиннадцати тысячах пройду. Вес к этому времени у нас будет малый. Пройду.

...Бортинженер Игорь Скворцов был уже в кабинете «Ту-154». Он осмотрел доски с приборами — панель штурмана и свое рабочее место по правому борту. Пощелкал тумблерами, проверяя количество топлива, а потом отправился осматривать салоны. Он прошел между рядами пустых кресел в самый хвост, убедил­ся, что пожарные баллоны на месте, заглянул в ту­алет и неторопливо отправился назад. Тамара рас­кладывала пледы для пассажиров.