Карл ВОЦЕЛКА - История Австрии. Культура, общество, политика

• Название: История Австрии. Культура, общество, политика
• Автор: Карл ВОЦЕЛКА
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7777-0333-0

В книге изложена история австрийских земель с древнейших времен до наших дней. Их развитие рассматривается в сложном контексте исторических судеб средневековой Германии, Священной Римской империи, Габсбургской монархии и Европы в целом. В поле зрения автора – становление комплекса наследных земель династии Габсбургов на немецком Юго-Востоке, их место в Европе средних веков и раннего нового времени, образование и крушение Австро-Венгрии, трагическая судьба Первой республики и политическая жизнь Второй республики. Особое внимание уделяется вопросам социальной и гендерной истории, а также освещению основных тенденций в области культуры. Книга адресована всем читателям, интересующимся историей центральноевропейского региона.

На первой стороне обложки: Вена, Михаэлерплац.[1]

---

Отсутствие у граждан возможностей политической деятельности вело к уходу в домашний мир. Это обстоятельство имело большое значение для тогдашнего искусства, на котором серьезно сказалось влияние салонной культуры (Фанни Арнштайн,[113] Каролина Пихлер[114] и др.). Именно в салонах создавали себе имя писатели и художники, и именно там они могли устанавливать контакты друг с другом. Многие представители буржуазии любительски занимались искусством, причем термин «любительство» употребляется в данном случае в положительном смысле, означая «из любви к искусству». Живопись и рисование, стихосложение и музицирование были в буржуазной среде излюбленными формами досуга. Дома буржуазии обставлялись красивой мебелью и другими предметами, делавшими жилье более уютным. В первой половине XIX в. расцвело изготовление шлифованного и расписного стекла, а также производство посуды и статуэток из высококачественного фарфора.

Одной из немногих сфер, допускавших публичные собрания, было общение с произведениями искусства – драматический театр, опера, концерт. Неслучайно поэтому, что в предмартовский период наряду с многочисленными театрами, в том числе сегодня уже не существующими, возникли крупные очаги музыкальной жизни (в 1812 г. – Общество друзей музыки, в 1842 г. – Венский филармонический оркестр).

В XVIII в. музыка все еще играла в общественной жизни подчиненную роль, существуя не ради себя самой, а лишь как часть репрезентативных мероприятий вроде разнообразных торжеств. Однако идеи Просвещения привели к формированию, прежде всего, в Вене, совершенно новой ситуации. В соответствии с про- /231/ светительскими принципами разум является ключом к познанию, а образование позволяет достичь ясности и порядка в этом мире, а ясность и порядок, в свою очередь, являются отражением «лучшего из миров». XVIII век был последней эпохой, в которой христианская религия занимала главенствующие позиции, а функция искусства как раз и заключалась в том, чтобы довести данный «божественный» порядок до сознания человека внятным ему образом.

В итоге, конечно, изменились и рамки «потребления» музыки, ибо музыка, долженствующая рассказать о порядке и разуме, не может быть фоном, на ней необходимо сосредоточиться. Так появился современный концерт. Высший принцип был сформулирован Кристофом Виллибальдом Глюком в предуведомлении к его опере «Альцеста»: «Простота, естественность и правда – вот фундаменты красоты в искусстве». Это значило, что предназначение искусства – отражать красоту мира, быть прекрасным. Перечисленные Глюком добродетели являются добродетелями самой жизни, и если кто-то познакомится с прекрасным произведением искусства, он познакомится с самой добродетелью. Поэтому роль искусства особенно важна, оно представляет собой инструмент формирования внутреннего мира человека. При этом требование простоты влечет за собой активное включение профессиональными композиторами в свои произведения народной музыки. Обращение к народным танцам (лендлер) в симфониях Йозефа Гайдна лишь один тому пример.

Изменение функции музыки породило, однако, и изменения в стиле, составе оркестра и формах произведений. Популярное прежде чередование номеров, обычно танцевальных, было заменено четкой жанровой системой. На первом месте стояли струнный квартет, сочинения для других камерных ансамблей и, наконец, симфония. Струнный квартет представлял собой наиболее характерный пример музыкального жанра, соответствовавшего принципам Просвещения, ибо он истолковывался как беседа четырех разумных (!) людей, в ходе которой никто не доминирует и каждый в равной степени способствует формированию целого. Изменялись и формы отдельных частей, все большее значение приобретала соната, в основной части которой важную роль играло развитие темы и звука. Во второй половине XVIII в. сосуществовали, однако, обе разновидности музыкальной культуры – музыка, служившая сопровождением общественных событий /232/ (например, частных мероприятий в аристократических домах), и музыка как самоцель.

С точки зрения истории музыки, на этот период приходится высшая точка развития австрийской музыкальной культуры, наследием которой страна живет по сей день. Речь идет о венской классике. Оставим открытым вопрос о том, было ли связано превращение Вены на несколько десятилетий в центр музыкальной жизни Европы с импульсами, исходившими от австрийской (а также чешской, немецкой и итальянской) и в особенности венской народной музыки, или же с заботой двора и аристократии о развитии музыкального искусства. Эту эпоху определило созвездие, состоявшее из трех великих имен – Йозефа Гайдна,{36} Вольфганга Амадея Моцарта {37} и Людвига ван Бетховена.{38}

Венская классика

Бетховен был одним из первых композиторов, обладавших статусом свободного художника и не претендовавших на покровительство со стороны какой-либо одной знатной семьи. Это было связано с об- щими переменами в культурном климате. Начавшийся в первые десятилетия XIX в., в том числе в результате наполеоновских войн, финансовый упадок знати сместил акценты в функционировании музыки. Зарождавшаяся буржуазия постепенно взяла на себя роль мецената, покровителя искусств, ее экономическое значение быстро росло, так что скоро она превратилась в ведущую культурную силу.

Первая половина XIX в. обычно рассматривается как эпоха романтизма и представляет собой время противоречий. В противоположность Просвещению, подчеркивавшему роль разума, теперь высшим принципом считалась иррациональность – еще один парадокс эпохи, отмеченный печатью бурного прогресса науки и техники. Функция художника изменилась. Он не был больше ремесленником, а стал гением и жрецом, искусство же приняло на себя роль религии. Недаром в это время концертные залы назывались «храмами искусства». «Высшая красота – это красота хаоса, и задача художника – воссоздать хаос», – считал Шлегель. Это означало, что художник, если он хочет творить, должен исследовать глубины собственной души, где обитают неоформленные иррациональные силы, – но в силу этого и каждое его произведение может претендовать на уникальность. Искусство стало субъективным, уникальным, индивидуальным, художник – /233/-/234/ уникальной личностью, он не должен был быть «нормальным», он – жрец искусства. Такое развитие волей-неволей вело к возникновению парадоксальной ситуации, ибо с претензией на уникальность, неповторимость и новизну в искусстве все быстрее развивалось стилистическое разнообразие. Публика, все чаще состоявшая из буржуазии, не обладала, в отличие от дворянства, глубоким музыкальным образованием, которое в XVIII в. знать могла позволить себе как нечто само собой разумеющееся. В итоге стремительно менявшееся искусство оказывалось адресованным публике, все менее способной угнаться за этим развитием, и данная тенденция сохранялась и в XX в. Новизна остается необходимой и сегодня, художник, который не развивается, сбрасыва- /235/-/236/ ется со счетов – но при этом искусство понимается широкой публикой все меньше. Настоящее искусство, в особенности музыка, зачастую рождается вопреки обществу.

Сильнейшее влияние на музыкальное развитие в предмартовский период оказывала политическая ситуация в монархии Габсбургов. Для эпохи бидермайера была характерна забота о культурной жизни в домашнем мирке, где буржуазия самореализовалась и компенсировала свое политическое бессилие. Особенно поощрялась камерная музыка, и неслучайно Франц Шуберт,{39} виднейший композитор того времени, обращался именно к этим формам.

Предмартовский период явился и эпохой все боль- шего отделения так называемой серьезной музыки от легкой, об успехах которой свидетельствовали произведения Йозефа Ланнера и Иоганна Штрауса. Одна из причин бурного расцвета вальса заключалась в том, что балы предоставляли людям одну из немногих возможностей собираться вместе, не рискуя быть заподозренными в «политическом заговоре» даже при системе Меттерниха. /237/

Индустриализация и ее последствия

/237/ Уже в результате проведения политики меркантилизма и связанной с ней протоиндустриализации возникли новые формы производства, предвосхитившие кое-что из того, что позднее характеризовало индустриальный мир. Процесс разделения труда, при котором рабочие циклы расчленялись на отдельные, очень простые для освоения операции, сделал возможным применение неквалифицированной рабочей силы. Этим наскоро обученным рабочим платили очень мало, а их труд был отчужден от конечного результата, в то время как мастер-ремесленник в гораздо большей степени мог идентифицировать себя со своей деятельностью. В результате отделения рабочего места от жилища сделались очевидными такие существовавшие и прежде явления, как женский и детский труд. В новой системе женщины и дети подвергались еще большей эксплуатации, чем мужчины, получая меньшую плату за одинаковую с мужчинами работу.