Джеймс Блэйлок - «Если», 2002 № 09

• Название: «Если», 2002 № 09
• Автор: Джеймс Блэйлок
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Джеймс Блэйлок. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВЕРИЛ В СЕБЯ, рассказ

Джон Альфред Тейлор. ИГРА ДЕВЯТИ, рассказ

Пол Ди Филиппо. СВЯТАЯ МАТЕМАТИКА, рассказ

Евгений Лукин. ЧТО НАША ЖИЗНЬ? рассказ

Видеодром

*Экранизация

--- Дмитрий Байкалов. БЕСКОНЕЧНАЯ ФАНТАЗИЯ (статья)

*Писатель о кино

--- Сергей Дяченко. ВЕДЬМАК ГЕРАЛЬТ В ЖИЗНИ И В КИНО (статья)

*Рецензии

*Реплика

--- Тимофей Озеров. СВОБОДА С НЕЙТРАЛИЗАТОРОМ (статья)

*Тема

--- Анна Комаринец. КИНОКАМЕРА ПРИ ДВОРЕ КОРОЛЯ АРТУРА (статья)

Александр Бачило. ПЯТНО, рассказ

Марина и Сергей Дяченко. ПОДЗЕМНЫЙ ВЕТЕР, рассказ

Сергей Лукьяненко. ПОГРАНИЧНОЕ ВРЕМЯ, повесть

Дмитрий Байкалов. ИСКАТЕЛЬ ЧУДЕС (статья)

Эстер Фриснер. ЛЮДИ ПОД ДОЖДЕМ, рассказ

Томас Уортон. САД ТОНКИЙ, КАК БУМАГА, рассказ

Дмитрий Володихин, Игорь Черный. LA FEMME CHERCHE (статья)

Экспертиза темы // Авторы: Мария Галина, Ольга Елисеева, Александра Сашнева

Рецензии

Вл. Гаков. РОМАН, ЗАСЛУЖИВШИЙ ПОКОЙ (статья)

Курсор

Personalia

_{Обложка Игоря Тарачкова к повести Сергея Лукьяненко «Пограничное время».Иллюстрации: С. Голосов, А. Филиппов, В. Овчинников, А. Балдин, О. Васильев, И. Тарачков, С. Шехов.}

---

Нам, тогдашним любителям фантастики, не нужно было объяснять, что роман Булгакова — это воистину «наше все». Фантастика, одним словом, — настоящая, с большой буквы. Но под какую жанровую разновидность подвести книгу, думаю, в ту пору внятно не объяснил бы никто. И сегодня вряд ли объяснит. Потому что лишь скользнули взглядом по едва ли не ключевой фразе романа и лишь со временем осознали ее пророческий смысл: «А вам скажу, — улыбнувшись, обратился он к мастеру, — что ваш роман вам принесет еще сюрпризы». Он — это Воланд, Князь Тьмы, стало быть, знал, что говорил.

Сюрпризов долго ждать не пришлось. Их хватало и при жизни автора — и особенно после того, как его земной путь закончился. Долгий тернистый путь к признанию, уколы критики и гонения со стороны власть предержащих, а в финале — положенные слава, почет и канонизация в качестве неподвластной критике «классики».

Поскольку последнему роману Булгакова довелось на какое-то время превратиться еще и в книгу культовую, модную, — глупо в короткой статье заводить, серьезный и обстоятельный разговор о том, чему посвящены горы статей и мемуаров, популярных книг и научных монографий. Иначе говоря — об истории создания романа. Поэтому я лишь пунктиром напомню основные даты и вехи — те, которые сегодня представляются специалистам более или менее достоверными.

Сам Булгаков в рукописях датировал начало работы над романом то 1928-м, то 1929-м годами. Во всяком случае, одно нетленное свидетельство — донесение анонимного осведомителя ОГПУ — явно указывает на 1929 год. Первоначальный замысел, насколько можно судить по свидетельствам самого автора и его современников, был скромен как по объему, так и по размаху — историческому, психологическому, философскому. Далее, на протяжении десятилетия с лишним писатель неоднократно возвращался к рукописи романа, и книга росла, зрела, наливалась соком, пускала корни и давала плоды, пока не превратилась в огромный том. В сложный философский роман с несколькими самостоятельными сюжетными планами, органически перетекавшими один в другой.

Булгаков несколько раз переписывал всю книгу целиком и даже не удержался от известного писательского синдрома: сжег рукопись романа, словно испытывая другое знаменитое пророчество Воланда. Велик соблазн предположить, что книги, подобные булгаковской, никогда и никаким уважающим себя писателем окончательно и добровольно закончены быть не могут. Это все равно, как самому поставить финальную точку в собственной жизни. Если подобные книги все же дошли до стадии печати, то причиной тому оказывались обстоятельства приходящие по отношению к творчеству: от жестких издательских сроков до смерти автора.

Свой последний роман Михаил Афанасьевич также дописывал, а затем диктовал жене, уже будучи смертельно больным. И то, что мы сегодня читаем и обсуждаем, — лишь последняя прижизненная редакция, частично дополненная фрагментами, взятыми из черновиков или со слов последней жены писателя, ныне также покойной Елены Сергеевны Булгаковой.

Счастье писателя — в том, что он успел скомпоновать и композиционно выстроить свой роман. Выстроить сюжет и образы героев. Выписать начисто главные эпизоды. Наконец, завершить его тем финалом, каким он виделся автору с момента начала работы над книгой. А все, что осталось в книге недошлифованным, недоредактированным, — в общем, мелочи.

Михаил Афанасьевич Булгаков умер в 1940-м году, уже не надеясь увидеть главную книгу жизни напечатанной. Его поддерживала скорее мысль иррациональная — все та же фраза Воланда, ставшая знаменем для целого поколения, писавшего «в стол»: «Рукописи не горят».

Удивительно другое: в процессе работы над «Мастером и Маргаритой» писатель неоднократно обдумывал, как будет представлять роман «наверх», что нужно слегка притушить или замаскировать, чтобы усыпить бдительность цензуры. Иначе говоря, не терял надежды на то, что роман при его жизни будет напечатан на родине! Если добавить, что Михаил Афанасьевич был еще и драматургом, то есть не мыслил для себя литературы «в стол», не мог писать, не получая обратной связи от читателя (к этому я еще вернусь), — то вот вам очередная загадка, очередной сюрприз булгаковского романа. На что он рассчитывал, на какую публикацию в СССР, создавая роман, в котором главные герои — не совсем канонический Сатана, совсем не канонический Иисус, и до предела канонический творец в тисках тоталитарной системы?

Другое поразительное отличие «Мастера и Маргариты» от большинства таких же неизданных при советской власти книг (например, от булгаковской же повести «Собачье сердце»), — это его отсутствие в самиздате вплоть до даты первой публикации. Может быть, в этом я ошибаюсь, но то, что о романе покойного писателя до конца 1966 года (когда о нем разом узнали все), знал лишь узкий круг близких к писателю людей, — сомнению не подлежит. Только после сокращенной публикации в журнале «Москва» широко разошлись самиздатовские копии «полного» текста, порой с беспардонным «самопалом» — вставками, к Булгакову никакого отношения не имевшими. Но до того — ни-ни. Ситуация в условиях хрущевской «оттепели» совершенно уникальная: получается, что за четверть века, прошедшие с момента смерти писателя, его вдова и знавшие о рукописи десяток-два близких людей не соблазнились вариантом пустить ее в «неофициальное» плавание, навигация которого к той поре была хорошо и всесторонне разработана. Верили, что рукописи не горят или отдавали себе отчет в том, что, случись появление романа в самиздате, — и на его официальной публикации можно было ставить крест?

Как бы то ни было, в ноябре 1966 года пророчество Воланда свершилось: в достаточно средненьком «толстом» литературном журнале «Москва» началась публикация неизвестного доселе широкой публике романа Михаила Булгакова. Сам автор в те годы уже проходил «второй круг» популярности: о знаменитом драматурге и писателе 20-30-х годов в конце шестидесятых пришлось напоминать заново.

Публикацию предварил вступительным словом Константин Симонов. Увы, для большинства читателей так и осталась неизвестной его роль в «пробивании» романа. Сегодня, с высоты прожитых трех десятилетий можно лишь догадываться, какого самопожертвования, каких поистине сверхъестественных усилий потребовала эта публикация от тех, кто мечтал увидеть роман Булгакова напечатанным — и не за «бугром», а на родине писателя. Мужество требовалось не только для очевидных стычек с начальством. Писатель, «пробивавший» роман Булгакова в печать, не мог не отдавать себе отчета в том, как высоко отныне будет поднята планка. И как на фоне «Мастера и Маргариты» будет смотреться его собственное творчество.

В ноябрьском номере публикация обрывалась примерно на середине, и пока ошеломленная читающая публика только начинала приходить в себя, подоспел декабрь. А в декабрьской книжке журнала, вопреки подогретым ожиданиям, никакого продолжения не было!

Весь декабрь читатели и окололитературная общественность мучилась слухами и подозрениями, совсем не оригинальными с учетом прочитанного: прикрыли! Однако действительность оказалась куда прозаичнее. Аккурат к сдаче декабрьского номера журнальное начальство вернулось из очередной загранкомандировки и «с колес» тиснуло в текущий номер свои путевые заметки. Покойный классик мог и подождать месячишко — гонорар ему был не к спеху…

Завершение сенсационной публикации состоялось в первом номере за 1967 год. И произошло то, что полностью укладывается в одно емкое слово: взрыв. Булгаковский роман за короткий срок был без преувеличения прочитан всеми, кто интересовался литературой. За что особая благодарность легиону машинисток в конторах, НИИ и просто «домушниц»: на рукописные копии «Мастера и Маргариты» перевели, наверное, львиную долю казенной бумаги в стране. Читателю со стажем, очевидно, нет нужды напоминать, что в считанные месяцы экземпляры заветных двух номеров «Москвы» были выкрадены из всех библиотек, а в центральной Ленинке (ныне — РГБ) его просто не выдавали, мотивируя отказ многомесячной очередью желающих ознакомиться. Роман зачитывали до дыр, переписывали отдельные цитаты и целые главы, заучивали наизусть фразы — честь, которой до Булгакова удостоились разве что Ильф и Петров.

А в среде любителей фантастики сентенции развязного кота Бегемота даже на время потеснили монологи другого представителя славного кошачьего племени: я имею в виду хвостатого склеротика из незабвенного «Понедельника» братьев Стругацких.

Угадайте с одного раза, какой роман окончательно побудил руководство СССР присоединиться к Международной конвенции по авторским правам? Правильно: «Мастер и Маргарита» — роман стал первой отечественной книгой, на титульном листе которой впервые появился привычный ныне значок copyright.