Сергей ГОРОДНИКОВ - ГОСУДАРСТВО И НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕФОРМАЦИЯ

• Название: ГОСУДАРСТВО И НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕФОРМАЦИЯ
• Автор: Сергей ГОРОДНИКОВ
• Издательство: Национальная Республика
• Жанр: Экономика
• Год: 1995

Книга появилась в 1996 году. В ней впервые в мире давалось объяснение: во-первых, сущностных отличий народа и нации; во-вторых, когда и как рождаются народы и нации в виде социальных обществ; в-третьих, что становление этих обществ происходит в эпохи соответственно народной и национальной Реформаций, которые длятся три поколения. Показывалось, что в России в течение ХХ века совершался распад русского народного общества при отсутствии политических условий для зарождения русского национального общества, и это обстоятельство стало главной причиной упадка социальных производственных отношений и катастрофического распада Советского Союза, а затем угрозы распада собственно России. И только в революционно ускоренном повороте политики к становлению русского национального общества, в русской национальной революции и последующей управляемой русской национальной Реформации - единственный путь спасения и дальнейшего исторического развития русского этноса и России.

---

В условиях земледельческой, многоукладной Московской Руси с её крайне слабым городским хозяйством народное общественное сознание, предпосылки которого создавались в городах, зародилось и стало складываться на основаниях господства земледельческих отношений собственности, быстро развиваясь, как сознание земледельческое, многоукладное. Слабость же городской хозяйственной жизни влекла за собой неразвитость, низкую производительность земледельческого хозяйства, которая не позволяла выделиться устойчивым сословным отношениям. До Петра Великого в России не развилось даже сословно-иерархическое сознание, как необходимейшая предпосылка возникновения культуры единого общерусского народного общественного сознания. Следствием чего было уникальное для истории Европы разделение страны на внутренние области с господством феодальных отношений, где худо-бедно зарождалось дворянское сословное самосознание, и на огромные окружающие их земли, где сохранялось казачье самоуправление, отвергающее феодальные отношения собственности. Но даже и во внутренних областях стрельцы, как основной вид военных сил народного государства, должны были вести подсобное хозяйство, сочетая в себе интересы разных сословий.

Народные общественные отношения XVII века создавались в Московской Руси вместе с появлением народной элиты, первыми героями и представителями которой стали мещанин Минин и князь Пожарский. В подавляющем большинстве своём русская народная элита имела православное земледельческое мировосприятие и отстаивала соответствующую патриархальную политику, стремясь укреплять политическую устойчивость народных отношений за счёт противоборства с влиянием того городского уклада жизни, который возникал в протестантской и католической Европе после протестантской Реформации и католической Контрреформации. Эта народная элита заводила страну в исторический тупик, и во взаимоотношениях между нею и государственной властью постепенно накапливались непримиримые противоречия.

Преобразования Петра Великого скачкообразно подняли Российское государство к новому качеству организации государственного управления, создали могучую военно-политическую империю. И добиться этого удалось потому, что Преобразования ставили целью вырвать дворянство из народных отношений, выпестовать из дворян второе собственно государственное сословие, руководствующееся своими осознанными сословными интересами, и одновременно свести на нет значение народной элиты, прекратить искать поддержки царской власти в народно-представительных соборах. Для обоснования подавления великорусских народных общественных отношений среди дворянства стала распространяться имперская идея о гражданских общественных отношениях, которая возникла в Римской империи в эпоху упадка, вызванного исчезновением традиций древнеримского республиканского общественного самоуправления, когда императорская власть стала опираться главным образом на преторианскую дворцовую гвардию и правительственную бюрократию. Если первые десятилетия осуществления Российской имперской политики самодержавию пришлось опираться на европейских иностранцев, как на опытных выразителей интересов второго сословия, то ко времени правления Екатерины Второй в России политическая культура второго сословия появилась у собственно русского дворянства. Объединённое сословным сознанием русское дворянство потребовало провести политические реформы, вследствие которых оно стало главенствующим в политическом влиянии на развитие государства, подчинило своим сословным интересам групповые интересы наспех перевоспитанной из боярства аристократии. Его материальная заинтересованность в крепостном праве была причиной целенаправленного разрушения народных общественно-политических отношений, какими те стали к концу XVII века. К чему это привело, можно судить хотя бы по следующему факту. Александр I, под воздействием Великой французской революции стремясь опереться на общественное сознание русского мещанства в проведении глубоких реформ государственного управления, поддерживая идеи Сперанского о создании Государственной Думы, как некоего подобия народно-представительных соборов XVII века, в конечном итоге был вынужден свернуть практически все свои прогрессивные начинания. Причина неудачи его попыток провести политические реформы в самой России была в слабом общественном сознании у широких слоёв русского имперского второго сословия. В этом оно явно уступало польской народной шляхте, которая отличалась стремлением к конституционному выстраиванию власти, что позволило разработать для включённой в Российскую империю части Польши конституцию общественного самоуправления. Оказалось, что русское второе сословие, развращённое имперской идеей о гражданском обществе, в своём большинстве было не в состоянии выражать и отстаивать народные общественные интересы.

Слабость общественного сознания дворянского второго сословия объяснялась тем, что после Преобразований Петра Великого политическое и общественное сознание третьего податного сословия не развивалось, было подавлено бюрократическим аппаратом, а потому отсутствовало давление на власть его собственных интересов, которое заставляло бы дворянское сословие искать взаимопонимания с другими сословиями. Либеральные реформы, начатые крестьянской реформой 1861 года, и создали предпосылки для возрождения политического народно-общественного сознания у широких слоёв городских мещан и у зажиточных представителей крестьянства. Слои горожан, быстро воспринимавшие буржуазные идеи, идеалы и идеологии Западной Европы, устремились к влиянию на политические решения, а такое влияние с их стороны было невозможным без введения институтов общественного самоуправления, а точнее сказать, без развития общественных отношений посредством институтов общественного самоуправления. По мере того, как их экономические интересы превращались в общероссийские, возрастала зависимость этих интересов от совершенствования социального взаимодействия русского народа. Поэтому городские слои политизировались и стали требовать народного парламентаризма, который бы дал им право участвовать в законодательном надзоре за государственным правлением, чиновничьим управлением и разработкой правительством смет доходов и расходов.

В таких обстоятельствах, с одной стороны, возрождалось традиционное великорусское народное общественное сознание, а с другой стороны, рождалось общерусское городское общественное сознание, как следствие свобод слова, печати, юридических гражданских прав, которыми в наибольшей мере пользовались именно горожане. Поэтому происходило становление двух элит. Одной традиционной, искавшей способов восстановления духовной преемственности с народным общественным сознанием XVII века, с политической традицией народно-представительных соборов, и эта элита опиралась на земледельческие отношения и интересы подавляющего большинства населения крестьянской страны. А другой элиты – новой для России, которая состояла из русских горожан всей страны. Вторая элита, относительно малочисленная, не имея в истории великорусского государства традиций определённого общественного положения, пристально изучала опыт западной Европы в организации общественных и политических отношений на основе буржуазных городских отношений собственности, пыталась перенимать этот опыт, переносить его на русскую почву. Между двумя элитами, патриархально народной, с одной стороны, и буржуазно-городской, которая пыталась встать на ноги под влиянием умозрительной идеи о русских национальных общественных отношениях, – с другой, возникла, ширилась пропасть непримиримой борьбы за политическую власть, за политический курс, которым пойдёт дальнейшее развитие России.

Трагизм истории России ХХ столетия, трагизм судьбы русского этноса были в том, что российская государственность не могла не быть державной, – так как именно на российской государственности лежала ответственность за удержание порядка на огромной части Евразии, населённой многими крайне отсталыми народами, народностями и даже племенами с чудовищно архаичными родоплеменными отношениями. Но она не имела внутренних русских общественных сил, не имела сплочённой русской общественной элиты, не имела взаимного доверия русских сословий, чтобы стать сильной великорусской народной державой, в которой господствуют ясно осознанные русские общественно-субъектные интересы и средства воздействия на власть и на управление страной. Ибо русское общественное сознание только ещё восстанавливалось с последней трети девятнадцатого столетия, раздиралось противоречиями между крестьянским и городским мировосприятием, и его патриархально народная и городская общественная элиты ещё не сложились, не нашли компромиссов, не превратились в общерусскую самодовлеющую политическую силу.