Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

• Название: Мои останкинские сны и субъективные мысли
• Автор: Эльхан Мирзоев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вдруг глаза Свибловой в процессе вращения наткнулись на микрофон в моей опущенной руке с лейблом телеканала.

— О! Вы же с НТВ? Не так ли, молодой человек? — встала она около меня. — А давайте Вы у Сергея Владимировича возьмёте интервью по поводу этого конкурса?

Тут они дали мне бесплатный урок непринужденного светского общения. Ястржембский стал, галантно — на его взгляд — перед ней дёргаясь, отговариваться. Она — картинно и громко его подбадривать.

— Оставьте, Оленька!

— Не бойтесь. Что же Вы?! Это будет очень интересно и необыкновенно. Ну же, Серёжа!

«Ещё Сержем его назвала бы…» — зло подумал я.

Не думаю, что Ястржембский боялся. Но ей подыгрывал. Дипломат. А я не стал врать.

— Ольга Львовна, — вспомнил её отчество. — Мы вообще-то приехали из-за Лужкова. Спросить его о взрыве на «Павелецкой». Уже пять дней прошло…

— Ах, — вскрикнула Свиблова. — Ах, вот как!

Директор МДФ раскрыла рот, склонила голову на бок и скосила глаза к переносице. И после этого у нее случилась драматическая истерика.

— Да что Вы себе позволяете?! Я вас, НТВ, больше никуда не пущу! — начала она с каким-то странным отчаянием, обидой в голосе. — Вы меня больше не обманете. Звонят, понимаете ли, аккредитуются у нас, снимают то, что им надо, а о самом мероприятии ничего не показывают. Что за бестактность журналистская!

Слова Свибловой у меня не вызывали никаких эмоций. Это создание — из другого мира. Она человек не злой, но настоящую кровь, наверное, видела только на фотографиях, выставляемых в её МДФ. Я спокойно смотрел на Ястржембского. А он каким-то равнодушным взглядом оценил меня с ног до головы и отхлебнул шампанского. Мы стояли почти вплотную друг к другу. У него было очень плохо выбритое лицо. Не щетина, нет — так бывает, когда бреешься холодной водой наскоро — где-то чисто, где-то торчат волоски. Меня передёрнуло. Лицо представителя власти. В голове промелькнула мысль, что он использует некачественные одноразовые бритвы.

— Как Вас зовут, молодой человек? — надвинулась на меня Свиблова и разбудила. — Вы меня слышите? Вы, журналист, — позвала она.

Я назвался. И тут осенило. Это же тоже представитель власти! Я непроизвольно коснулся микрофоном локтя Ястржембского, думая в этот момент, что камера не такая совершенная, как человеческий глаз, и скроет недостатки этого плохо выбритого лица.

— Извините, Сергей Владимирович? Я даже не подумал. Сейчас оператора позову и запишем. Какая у Вас информация есть про этот теракт? — и стал искать глазами в толпе моего оператора Колю Якушева, продолжая спрашивать. — Говорят, поезд…

— Да на.рать мне на ваш поезд! — очень спокойно, но твердо отрезал помощник президента и отхлебнул из бокала.

— Что?! — цепенею от услышанного.

И вдруг сразу же, почти бросив бокал с недопитым напитком на поднос проносившегося мимо официанта, Ястржембский теряет контроль.

— Да я что вам всем — не могу спокойно отдохнуть?! Я разве не человек?! Я просто пришёл на выставку, посмотреть фотографии, пообщаться с людьми, друзей повидать. А тут Вы со своими вопросами. Да идут ваши теракты и ваши поезда… Знаете куда?!

— Вы, молодой человек, к Сергею Владимировичу не лезьте, — набросилась с фланга Свиблова. — Сергей Владимирович занятой человек. Вы мне мероприятие портите.

Я был ошарашен. И закипел.

— Да что Вы говорите? А? — сжал кулаки и надвинулся на него. — Там люди погибли, а вы бегаете все как крысы! Да отдыхайте сколько хотите. Но вы политик. И во время таких ситуаций обязаны отвечать. Обязаны! Потому что люди ждут. Прошло уже пять дней. Вас назначали для того, чтобы вы делами занимались, а не прятались, когда вам захотелось. И про это Вы, Сергей Владимирович, не должны забывать никогда! Даже на толчке должны помнить об этом!

Ястржембский стоял, как вкопанный, и молча меня слушал. Я закончил, а он всё ещё беззвучно смотрел мне в глаза. Не знаю, о чём он думал. Может, представлял, как целится в меня из карабина с оптическим прицелом.

А все могло закончиться взаимными побоями, будь помощник президента немного безумнее. Спасла положение Свиблова. Она вцепилась в локоть Ястржембскому и поволокла его за собой. Видимо подумала, что перед ними псих. Все время оглядывалась, бросая на меня безумные взгляды, и что-то объясняла своему спутнику.

Я остыл и огляделся. Говорил я очень громко, и окружающие на меня смотрели с удивлением, с интересом, с опаской.

Подошёл Коля Якушев.

— Ты чё здесь стоишь? Чё это у тебя руки дрожат? — оператор критично меня оглядел.

— Устал я… Блин, когда этот урод, наконец, приедет?!

Скоро уже семь вечера, а Лужка всё нет.

Звонит «Секретариат» [4].

— Задание отменяется, — это Галя Шишкина.

— Что? Почему?

— Поругался опять? — игриво заговорила она. — Эх, Эльхан, Эльхан.

Откуда-то «Секретариат» почти всегда узнавал про мои приключения. Или же им отводилась роль вестника плохих новостей?

— Какое это имеет отношение?

— Да так. Просто… Тебе же с руководством говорить, — и вздохнула тяжело. — Уезжай.

— А Лужок?

Пауза. Вздох.

— Да не надо. Еще и с ним поссоримся.

Я шёл домой и спорил сам с собой.

«Да имеет политик право на личную жизнь! Имеет! Я же не спорю! На личную — имеет».

В тот же вечер, попозже, Юрий Лужков в программе «Лицом к городу» на ТВЦ сказал: «Нет смысла скрывать, что число жертв взрыва в метро может составить 50 человек». Но он тоже играл в какую-то свою игру и что-то себе выторговал. Потому что на этом всё и закончилось.

Даже сейчас окончательно неизвестно точное количество жертв — материалы уголовного дела засекречены. Полуофициально — то ли 41, то ли 42, то ли 43 погибших и более 250 получивших ранения. По обвинению в этом теракте — и во многочисленных других терактах и преступлениях — осудили в 2007 году членов «карачаевского джамаата». Их руководителем объявили небезызвестного виртуального Ачимеза Гочияева, на которого сваливали все крупные акции террора в стране после прихода Путина к власти в 99-ом до Беслана. Власти утверждают, что этот полулитературный персонаж прячется в Грузии.

Была ещё скандальная история весной того же года, когда московские власти вдруг отказались признавать этот взрыв в метро терактом, чтобы не платить компенсацию родственникам одной из погибших. Вот так.

А нам что? Нас терроризируют — а мы крепчаем. Среди жителей Москвы и других крупных городов страны укоренился психоз — многие до сих пор панически боятся ездить в метро из-за взрывов, особенно в первом вагоне поезда. А 14 марта 2004 года Владимира Путина избрали на второй президентский срок.

Нет, так правильнее — нас взрывают, а мы даже не крепчаем. Это теперь главное социально-политическое кредо россиян.

Начальство у меня по поводу этого инцидента с Ястржембским ничего не спрашивало, но я им повторил бы то же самое. Не сомневаюсь.

Source URL: http://ostankino2013.com/da-narat-mne-na-vash-poezd-lico-vlasti.html

Корпоративная этика без корпоративной солидарности, или Останкинские импотенты

1 июня 2004 года с НТВ выгнали Леонида Парфёнова, ведущего программы «Намедни».

Это был формальный конфликт. Из-за репортажа Елены Самойловой «Выйти замуж за Зелимхана», в котором ключевое место занимало эксклюзивное интервью с вдовой Зелимхана Яндарбиева[8] Маликой. Материал для сюжета был снят ещё в начале мая, но руководство НТВ попросило Парфёнова его не показывать, на что тот согласился. Однако 30 мая показал материал в воскресном эфире «Намедней» на азиатскую часть России[9]. После этого, днём у Парфенова был «тяжёлый разговор» с заместителем генерального директора НТВ по информационному вещанию Александром Герасимовым, который в письменном виде запретил давать материал в эфир на европейскую часть страны. Причина, как потом объяснял Парфенов, «распоряжение представителей российских спецслужб». Ведущий снова согласился, но на следующий день поделился документальным подтверждением цензуры на НТВ с газетой «Коммерсант», а ещё и прокомментировал — мол, всё же не согласен с мнением руководства телеканала. Получился скандал.

Нтвшное начальство назвало разглашение этой истории «нарушением корпоративной этики» и — наконец, найдя повод — избавилось от программы «Намедни» и его ведущего. Кстати, увольняли Парфёнова — процедурно — с соблюдением трудового законодательства: официально он оставался ещё два месяца сотрудником компании, то есть — как и требует законодательство — получалось, что его предупредили об увольнении за два месяца; выплатили компенсацию за неиспользованный отпуск, а также выходное пособие за два последующих после прекращения работы на НТВ месяца. Всё-таки звезда, а не паршивый редактор.

Конечно, Парфёнов и «Намедни» — это как курица, приносившая телеканалу золотые яйца. Это признавали и Герасимов, и гендиректор НТВ Николай Сенкевич — главные исполнители. Наверняка, понимали и заказчики — кремлёвские. Программа была имиджевой, высокорейтинговой. А рейтинг — это деньги. Около двадцати миллионов долларов в год от рекламы. Закрывать такую программу, терять такие доходы — это, конечно же, абсурд для нормального владельца, для нормального Совета директоров. Ну, не станете же вы громить и выкидывать с балкона ваш единственный банкомат, если перед тем как выдать деньги он немного «ломается».